- Он отдает, это так, - одобрительно произнес недоросль.
- К примеру, сказал такого-то числа отдам, значит, точно отдам.
- Истинная правда! - снова подтвердил недоросль.
- Да мне бы та же Ленка Кузнецова без всяких слов…
- Короче говоря, что вам от меня-то нужно? - не утерпел Родионов. - Это редакция. Денег у меня при себе нет…
- Это редакция! - усатый подошел вплотную к Пашкиному столу. - В том-то и дело. - сказал он, посерьезнев. - Четвертая власть! Ничего теперь нет, кому пожаловаться? Это редакция, а нам нужна характеристика. Иначе статья…
- Он тысячу баксов требует, чтоб замять. Дознаватель-то…
- Да, - подтвердил молчун. - Хорошие ребята. Жалко, меня в тот день не было…
- Так что нужна характеристика, хоть плачь, - сказал усатый.
- На бланке, - уточнил недоросль. - Иначе капут.
- Без характеристики нам капут, - грустно сказал усатый и вздохнул. - Да где ж ее взять-то? Или тысячу гони, такое дело…
Он отступил к своим, и теперь все четверо с надеждой уставились на Родионова, молчали и перетаптывались посередине кабинета.
Павел задумался. Несмотря на фарсовость ситуации он понял вдруг, что, может быть, этим бедолагам и в самом деле идти больше некуда…
- Послушайте, друзья мои… - с официальной строгостью начал свою отповедь Кумбарович.
- Постой, Боря… Погоди. - решился Родионов и стал вставлять редакционный бланк в машинку. Он вспомнил маленького капитана Серова.
Кумбарович укоризненно крякнул и, обойдя отшатнувшуюся от него компанию, вышел в коридор.
- Злой! - приставив ладонь к губам, свистящим шепотом пояснил усатый своим товарищам и кивнул в спину уходящего Кумбаровича.
- Итак, - сказал Родионов. - Характеристика, дана настоящая…
- Александру Санину! - вышел чуть вперед усатый. - В том, что он…
- Отличный хороший парень! - продиктовал молчун.
- Нет, тут нужно косвенней выразиться, - Родионов остановился и пошевеливая над клавиатурой пальцами, стал подбирать нужные канцелярские обороты…
- Превосходный друг и всегда поможет, - подсказал высокий.
- Веселый певец, - вставил свое слово недоросль. - С ним не соскучишься. Правда, баб всегда отбивает, - пожаловался он, - но мы пока прощаем… Мы с ним сами когда-нибудь разберемся по-хорошему…
- Погодите, - попросил Родионов. - Вы женаты?
- А как же?
- Ага, пишем "хороший семьянин, в быту скромен. Пользуется уважением среди товарищей…"
- Отлично сказано! - похвалил молчун. - Золотые слова!
Усатый засмущался и потупился.
Потратив часа два на изготовление характеристик и еще полчаса дополнительных, поскольку пришлось писать ее и для молчуна, хотя он-то был ни при чем, но уж очень понравились ему полученные товарищами документы, Родионов распрощался с драчунами. Все четверо ушли, пообещав "отплатить добром". Пашка же почувствовал тихое и приятное удовлетворение, какое всегда бывает у людей после совершения доброго дела. Тем более, что ему это ничего не стоило, если не считать потраченного времени.
Глава 14
Денежки
- Паш, разговор есть, - озабоченно позвал Кумбарович, заглядывая в дверь. - Надо выйти, посовещаться… В буфет. Я угощаю.
Они поднялись на двадцатый этаж, сели в углу под пальмой.
- Кумбарович, - первым начал Родионов. - Ты не слышал часом, что это за "театр раскрепощенного тела"? Привязался ко мне у метро какой-то клещ, все время билеты тычет, зазывает… Сегодня вот опять…
На лице Кумбаровича появилась гнусная усмешечка, глаза затуманились ласково и понимающе.
- Как не знать.
- То есть, можно сказать, это театр голых баб? - допытывался Пашка.
- Если бы только голых! - ответил Кумбарович. - Если бы, Паша, только голых, это был бы обыкновенный бардак. Но ведь там тонкое искусство. Там мысль, Паша. Творческая неусыпающая мысль, поиск форм, и каких форм! М-м!..
- Не продолжай, - попросил Родионов. - Давай свой разговор.
- Ладно, - сосредоточенно сдвигая брови, сказал Кумбарович. - Короче говоря, подвал я видел.
- Какой подвал?
- Ну тот, твой… Бомбоубежище под домом…
- А-а. - вспомнил Пашка. - Ну и что?
- Да хмырь этот твой уперся. Выжидает чего-то. Видимо, есть еще претенденты. Ты бы, Паш, переговорил с ним лично. В долю, дескать, возьмем, если что… Нельзя шанс терять.
- Ты вот что, - нашелся Родионов. - Ты скажи, что ты от Филина. Попробуй…
- Ты-то откуда Филина знаешь? - удивился Кумбарович. - Неужели он и такой мелочевкой занимается?
- Мне ли не знать Филина! Были кое-какие общие дела. - пояснил Родионов. - Причем одно дело совсем недавно.
- Ну тогда вопрос автоматически решен! - обрадовался Кумбарович и с уважением посмотрел на Родионова. - Филин, конечно, сила…
- Филин большая сила, - подтвердил Павел. - Можно сказать, пассионарная сила.
- И, заметь, за один год столицу занял. А кем был?
- Шестеркой был, - сказал Пашка. - Чужие миски долизывал.
- Я не слышал! - быстро оглянувшись, прошептал Кумбарович и поднял ладони. - Я ничего не слышал, ты понял? И вообще я сюда не заходил. - Кумбарович, не допив кофе, побежал к выходу.
Кто ж такой этот чертов Филин, думал Пашка, глядя через окно на панораму беззащитной столицы.
Он поднялся из-за стола и потихоньку тоже двинулся к выходу. Буфетчица, отвернувшись к стене, что-то негромко говорила в трубку. Докладывала. Нельзя было разобрать, что именно. Не Филину ли звонит, думал Пашка, спускаясь по узкой лестнице. А лестница-то подходящая, тихая, укромная. Все на лифтах ездят. А я вот иду пешком. Души на здоровье, никто и не услышит хрипов…
Борьба в углу комнаты продолжалась. Родионов подошел и оценил расстановку шахматных сил. Положение было почти равным: прямолинейный Загайдачный честно целился слоном в угол, коварный Шпрух готовил коня к хитроумной вилке.
- На "эф три", - подсказал Родионов и отскочил в сторону, потому что противники взвизгнули от негодования, замахали руками.
- Та не лезь ты в игру, когда не просят!
- Умник! Из-за таких умников житья никакого нет!..
- Вечно они лезут со своими кретинскими советами!
- Из-за таких умников страна развалилась…
Родионов на цыпочках убрался на свое место. Кумбарович кричал в трубку:
- Да! От Филина! Да!.. Еду. Сейчас! - он кивнул Пашке и поднял большой палец. - Все. Окей! Жди.
И полетел к двери, почти не касаясь ногами паркета.
- "Эф три"! - послышалось из угла.
- Ход подсказан! - жестко возразил Шпрух.
- Ход очевиден! - настаивал Загайдачный.
- Ход, тем не менее, подсказан!
- И, тем не менее, ход очевиден!
Родионов, не желая ввязываться в разборку, тихо вышел и снова поднялся в буфет.
Минут через сорок туда же влетел запыхавшийся бледный Кумбарович, дико оглядел помещение с порога, несколько раз вхолостую скользнув глазами по наблюдающему за ним Родионову. Наконец, заметил, замахал руками, подзывая.
- Паш-ша! - шепотом прокричал в ухо, когда Родионов лениво подошел. - За мной! На лестницу!
Родионов, заинтригованный, пошел следом за спотыкающимся Кумбаровичем.
На лестнице Кумбарович перегнулся через перила, заглянул вниз, затем посмотрел вверх и только после этого немного успокоился. Вытащил из-за пазухи толстый пакет.
- Денежки! Твоя доля, можешь не считать… - взволнованным заговорщицким шепотом сообщил он. - Денежки, Паш-ша… А? Столько да еще пол-столько!..
Родионов принял пакет, не веря, что это реально, взвесил его на ладони. Тяжеленький…
- Спрячь! Спрячь немедленно! - испуганно замахал руками Кумбарович. - Дома пересчитаешь, если хочешь. Я два раза считал, точно там. Бери-бери, Паша, товарищ ты мой лыковый, друг ты мой любезный! - горячим шепотом частил Кумбарович. - Живем, Пашка, и здравствуем. Теперь домой, домой, по закоулочкам, по уголочкам… - увлекал он за собой Родионова. - Идем, идем, вещички заберем и по постелькам, денежки под подушечку, под матрасик… Виду только не показывай в редакции, лицо равнодушное, отсутствующее, с грустинкой, с печальцей, с уныньицем…
Родионов смущенный и сбитый с толку, почти не слушал его ласковой радостной воркотни. В кабинете Кумбарович замолчал, собрал портфель и с печальным напряженным лицом, точно у него заболел живот, быстро покинул помещение.
Через пять минут вслед за ним отправился и Родионов.
Глава 15
Рыжий и лысый
Удивительная легкость, с какою деньги появились ниоткуда, озадачила и смутила Родионова. Для безопасности он решил ехать домой на такси, но по пути к перекрестку несколько раз останавливался, пропускал вперед себя подозрительных прохожих, а затем, оглянувшись по сторонам, вытаскивал пачку на свет, щупал купюры. Деньги были настоящие, надежные и новенькие.
Он снова запихивал их в задний карман брюк, чувствовал их тяжесть, и сердце его стучало чуть-чуть горячей, чем обычно. Оказывается, он тоже кое-что умеет. Например, сделать деньги из ничего. Ну, а теперь надо думать о том, как с пользой потратить эти деньги, как бы этак блеснуть перед Ольгой, хоть раз…
Нет, самое разумное - приумножить эти деньги, пустить в оборот. Купить что-нибудь. И купить подешевле, оптом, а продать, по возможности, подороже, вот что… Это самое лучшее применение. Деньги-то, вот они! Он дрыгнул правой ногой, чтобы снова ощутить приятную пачку, и едва не оступился в лужу. Кто-то поддержал его сзади за локоть, и Родионов благодарно обернулся.
Два мужика в одинаковых брезентовых робах стояли сзади и ободряюще улыбались…
- Спасибо, - улыбнулся в ответ и Павел. - Едва не грохнулся.