- Зачем же так далеко ехать? – при слове "умереть" Цыля улыбнулась. - Можно увидеть, например, Владимир и умереть. Или Таганрог…
- Или же свой двор… увидеть… и умереть… - поддакнул Винидикт.
Полчеловеки окружили НВЗ. Трудно предположить, чем это всё кончилось, если бы не стук в дверь. Вошли двое в белых халатах.
- Мы за вами, - сказал один. - Пришло время эвтаназии.
- Чего пришло?! – буркнул Винидикт.
- А-а-а… - сказал второй. – Старушка добровольно уходить из жизни.
- Чего!! – закричал почти разбогатевший сын. - Я вам, бля, такую афтаназью покажу! Пошли вон отсюда. Без вас справимся…
Пока толпа боролась за жизнь старушки, НВЗ воспользовалась паузой. Достала конверт и, отдав уже заученные цифры на съедение огню, задула свечу.
***
В уютном ресторане, окружённая одиночеством и дымом тонкой дамской сигареты, сидела таинственная незнакомка и о чём-то мечтала. Тайна, которая мучила официанта, заключалась в том, что изысканно сервированный закусками стол был, не тронут. Только вино чуть-чуть пригублено. Проходя мимо столика, официант почувствовал её взгляд; уделил внимание.
- Посмотрите, - сказала незнакомка, указывая на улицу. – Что это там?
Официант направил взгляд сквозь полированное стекло по указанию её холёной руки.
- Мадам, это машина министра Алена Жюпе.
- Нет, немного дальше…
- А-а-а. Афиша. Сегодня в Оперном театре премьера.
- Нет, нет. Ещё дальше, немного левее…
- М-м-м, мадам, извините, но дальше… только контейнер для отходов.
- По-моему, там явно кто-то есть. Я вижу движение.
- Мадам, мне право неловко, но это крысы.
- Крысы?
- Да.
- Отнесите это им.
Она небрежно указала на закуски и затушила сигарету.
- Но мадам, у нас ресторан для VIP-персон, мы не обслуживаем крыс.
- А вы обслужите, пожалуйста, я хорошо заплачу.
С маской явного недовольства, которую правда прикрывала другая маска – угодника, официант принялся за работу. Поставив закуски на искрящуюся металлом тележку, он выкатился на улицу.
Когда крысиная трапеза закончилась, он вернулся чтобы доложить.
- Сколько их? – пригубив вино, спросила незнакомка.
- М-м-м. Мадам, я не успел сосчитать, они так быстро крутятся. Кажется, их десять.
- Десять?
- Да.
- Значит, все живы. Спасибо, за хорошую новость.
- Извините мадам, но я вас совсем не понимаю.
Послышались шаги. Шли двое в белых халатах, похожие как две капли воды. Они направлялись к ней, два медбрата близнеца: один держал маленький саквояж, другой - нехорошие мысли. При виде их у официанта появилась очередная маска – сочувствия, но как он не старался на лице вырисовывался гипсовый слепок ужаса.
- Мадам, мы за вами, - сказал первый.
- Чёрт возьми! Как вы меня нашли?
- Нам помогли члены организации "эвтаназия без границ", - отрапортовал второй.
- Вы предлагаете, чтобы я вступила в эту организацию?
- Мы не предлагаем, мы требуем!
- Когда это нужно сделать?
- Это нужно было сделать ещё вчера, - сказал первый.
- Но вчера я должна была подняться на Эйфелеву башню, мне не хватило ровно полчаса. Я хотела увидеть этот город с высоты полёта ветра.
- Хорошо, вы можете это сделать, - сказали два медбрата. – Только мы вас будем сопровождать.
Скоростной лифт в небо, и вот они уже на небесах смотровой площадки. Погода замечательная: ясно, тихо, безветренно. И уже пора уходить.
- Пора, - доставая шприц, сказал первый.
Второй, сволочь, промолчал, хотя должен был сказать дежурную фразу.
- Я готова, - сказала она.
Неожиданно налетел ветер. И дунул так, что у первого выпал шприц, а второй подавился несказанной дежурной фразой. Ветер обнял её своими сильными невесомыми руками. Поднял высоко; ещё выше… ещё. В царство бесконечности.
P. S.
А что касается бедного Винидикта, то когда задуло свечу, он вдруг вспомнил что страдает страшной скотофобией. Поэтому тут же, не раздумывая, он залез в пустую дыру киноскопа и переключился на другую программу, где постоянно работал ИБС. Что такое ИБС. А вы не знаете? Источник Бесперебойного Света. По-нашему, Солнце.
ПРОДАВЕЦ МАНЕКЕНОВ
Прокладывай дорогу к разуму человека через его сердце
Ф. Честерфилд
До отправления поезда оставались считанные минуты. Внутри вагонные пассажиры, в отличие от пассажиров внешних и всегда опаздывающих, имеют существенное отличие. У первых неоспоримое преимущество: поглядывая на дежурную, жирную курицу и на дагестанский коньяк, они безжалостно убивают минуты, в надежде поскорее отправиться в путь, невольно становясь наёмниками. А вторые, на бегу, обливаясь потом, пытаются эти минуты спасти, их зачисляют в невидимый штат миротворцев.
Пассажир, о котором нужно сказать пару слов, не относился ни к наёмникам, ни к миротворцам. Он приехал заранее, вернее его привезли; у него не было желания ни убивать время, ни спасать, тем более куда-то ехать. Неторопливо разгуливая по перрону, он надеялся смыться, но ему мешали двое рекламных агентов. Подслушаем их разговор.
- Вы не можете отказаться, - говорили они, - вы выиграли главный приз, поэтому должны ехать. Или вам придётся оплатить полностью и купленный товар, и главный приз – путёвку.
Пассажир молчал. Накануне праздника оставлять любимую, друзей, приплаченный в ресторане столик не хотелось. На каждом углу, в витринах неоновые цифры - sale, словно липучка для мух притягивал блуждающих зевак. 20%, 30%, 50% скидок, купите – почти что даром. И он купил, совсем не нужную вещь, при этом заполнив лотерейный купон. И тут же, не отходя от симпатичной кассы (кассирша была страшненькой), выиграл путевку в немецкий город Г.
- Всего-то неделя, - настаивали агенты, - отдых за границей, тем более за счёт нашей фирмы.
"Сойду на следующей станции, налегке, - подумал он и, не чувствуя никакого подвоха, вошёл в вагон".
У него кроме плеера и ручной клади, настолько ручной, что она помещалась в заднем кармане брюк, больше ничего не было, наверно, поэтому он и согласился ехать. Проводница аккуратно закрыла дверь на ключ. И поезд тронулся.
Агенты с облегчением выдохнули СО2 и мгновенно, без остатка, растворились в толпе провожающих.
Тем временем пассажир, рассмотрев посадочный билет, двинулся искать своё купе. Вагонный коридор был настолько узок, что пришлось двигаться боком. "Двоим дистрофикам проблема, разойтись, а как же я…" Навстречу, подбоченившись, пробиралась слишком высокая блондинка, возможно, поэтому он не успел додумать.
- Извините за неудобства, - бросила вдогонку проводница, - в вагоне едет баскетбольная команда, вот пришлось удлинить купе и сузить коридор. Вы пригнитесь…
Пассажир присел в позе танцора, исполняющего танец гопака. Блондинка перешагнула танцора, чуть-чуть чиркнув по бритому затылку каблуком. Пассажир возмутился:
- Осторожно! Не думайте, что я подкаблучник…
Тренер запретил давать интервью любому, поэтому баскетболистка промолчала.
- Не дождетесь… - сказал пассажир и продолжил пробираться на своё место.
Немного расстроенный он, наконец, добрался до нужного купе. Дверь мягко отъехала в сторону, и он оказался в довольно просторной комнате с окном, в котором, словно фото блестел кусок голубого неба. Как обычно по краям лежали два мягких дивана, стол с джентльменским набором и в дополнения в углу сидел немного полноватый гражданин.
- Добрый день, - сказал вошедший пассажир, - меня зовут Игорь.
- А я – Мартин – историк.
Как и положено они обменялись визитками.
- Действительно историк, - просматривая визитку, сказал Игорь, - Мартин Гелль?
- Да-да, Гелль, я немец…
Мартин говорил с легким акцентом, поэтому в рассказе я не буду коверкать его речь. Читая визитку Игоря, Мартин пытался понять смысл русских слов.
- Алкоголь, любовь, ненужный разговор – не предлагать. – Немец задумался – Не предлагать?
- Нет, - подтвердил Игорь.
Он уже удобно устроился на диване и собирался погрузиться в любимую музыку плеера. Потом ему хотелось выудить троечку изысканных аккордов из нового альбома Нестареющего Андрея, тем самым, закончив изучения гитары. Что касается любви – ею полностью владела жена. Про алкоголь вообще не хотелось вспоминать. Эту заразу он подцепил, когда работал в одном атомном НИИ. Лучевую болезнь запивали техническим спиртом, и ему затем долго пришлось лечить алкоголизм. У Мартина не было ни единого шанса, Игорь не любил слышать рассказы.
- В России я не случайно. Я читаю лекции в домах престарелых. Последнее выступление, к сожалению, отменили. Мне очень нужно дочитать…
Игорь безразлично молчал.
- "Второй фронт". Мой отец воевал, но он был пацифистом. Его не заслуженно осудили…
Игорь достал плеер.
- Хорошо, - надевая наушники, сказал Игорь, - я вас слушаю.
- Это случилось в городе Г…
***
Случайно или нет, но трагедия случается обычно тогда, когда исчезают ангелы, а зияющую дырами пустоту заполняет разная гадость. Ангелы покинули город, оставив жителей на произвол судьбы, войны и скорого поражения. Город спал, когда ночное небо постепенно затягивалось рёвом моторов. Луна первая, почувствовав что-то неладное и соблюдая светомаскировку, закрылась тучей. Было поздно.
"Внимание! Внимание! Воздушная тревога…"
К бомбёжке невозможно привыкнуть. Её можно пережить, переждать, перебороть.