Глянув налево, он отчетливо увидел фигуру человека, лежавшего на снегу. На секунду он поразился: какого черта он там лежит? - но тут же понял, что человек мертв. Невозможно было сказать, немец это, француз или американец. Он посмотрел на каску Оуэнса как раз в тот момент, когда под ней показался бледный овал лица. Оуэнс что-то шептал ему, и он было подумал, что тот говорит о мертвом. Но ошибся.
- Что? - переспросил он тоже шепотом.
- Передай приказ: первый взвод, вперед.
Прентис обернулся и прошептал неясной фигуре позади:
- Первый взвод, вперед. Передай дальше.
Скоро сзади послышалось шарканье галош, приглушенные скрип и позвякивание первого взвода, получившего приказ.
Неужели все видят во тьме лучше его? Прентис мог разве что едва различить каску Оуэнса, ожидая, не обернется ли он снова.
Оуэнс обернулся:
- Передай приказ: второй взвод, вперед.
Он был рад, что услышал слова с первого раза. Обернулся назад и передал приказ дальше, и немного погода второй взвод тяжело прошагал мимо него и скрылся в темноте. Потом он очень долго ждал, когда каска повернется к нему. Следующий приказ ошеломил его:
- Прентис, вперед!
Перепуганный, он рысцой пробежал мимо Оуэнса, мимо множества других смутно чернеющих фигур и подбежал к лейтенанту Эгету, чей гнев был различим даже в темноте.
- Черт побери, парень, где ты был? Когда я говорю "второй взвод", это касается и тебя!
- Знаю, сэр; виноват, я…
- Ладно. Логан, возьми его и покажи, где они. И побыстрей.
Высокий и язвительный Логан был сержантом-связистом.
- Господи! - прошептал он. - Что, уже начинаешь сачковать? Не можешь быть всегда наготове? Ты - вестовой второго взвода - заруби себе на носу! Все это треклятое дело задерживаешь.
- Понимаю; просто… просто я не думал…
- А надо думать, парень. Это очень важно.
Он знал, что это очень важно, и, расстроенный, изо всех сил спешил, спотыкаясь, чтобы поспеть за Логаном.
- Вон, - сказал Логан, - видишь тот дом? Там твой взвод. Смотри, черт тебя возьми, не забудь.
И Прентис, напрягая глаза, вперился в смутный фасад. Дом запомнился ему по крыше, не покатой, а уступами. "Хорошо", - прошептал он и вприпрыжку помчался за Логаном, боясь потерять его, пока они бегом возвращались к колонне.
Он узнал Оуэнса по низкому росту и снова пристроился за ним. Но короткая пробежка сбила дыхание, и его разобрал жуткий кашель, как он ни старался сдержаться; кто-то выругался: "Заткните этого ублюдка!" - но он продолжал кашлять, скрючившись, затыкая рот кулаком. Он кашлял долго, нагнувшись и ничего не видя вокруг, а когда приступ прошел сам по себе и он выпрямился, открыл глаза, перед ним была одна кружащаяся тьма; Оуэнс исчез. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед, но Оуэнса не было, как не было и остальных. Только снег впереди и тьма. Он обернулся и посмотрел назад: пустая дорога и вдалеке зарево горящего дома. Он был один.
Он побежал вперед, патронташи впивались в шею, две гранаты тяжело бились о ребра. Он не представлял, куда бежит, но ничего иного не оставалось. Раз он едва не растянулся на дороге, споткнувшись обо что-то, похожее на мягкое бревно, а когда оглянулся, оказалось, что это еще один труп. Наконец он различил какое-то движение впереди, дорогу и побежал туда. Это была спешащая колонна по четыре, не то по пять человек - боже мой, немцы?! Нет, американцы - и он, задыхаясь, догнал хвост колонны.
- Это… это штабной взвод?
Тот, к кому он обращался, не ответил и даже не замедлил шаг.
- Я спрашиваю, это штабной взвод?
И в это мгновение воздух вспорол пронзительный свист и следом - оглушительный взрыв и желтая вспышка на дороге. Все разом бросились плашмя на землю, и Прентис с ними. Еще пронзительный свист, еще взрыв, и они снова попадали на землю, укрываясь за чем-то большим и бесформенным - оказалось, это перевернутый грузовик.
- Минометы… - сказал кто-то, дальше Прентис не разобрал, он слышал только повторяющиеся: свист - взрыв, свист - взрыв, жужжание и стук о землю разлетающихся осколков. Затем где-то рядом раздался испуганный, дрожащий голос, перешедший в отчаянный детский крик, исполненный ужаса и боли:
- Санитар? Санитар? О боже… Санитар? Бо-о-оже, санитар! Санитар!..
Еще пять или шесть мин разорвались на дороге, пока Прентис и другие лежали за перевернутым грузовиком, который оказался бронированным полугусеничным вездеходом; а потом наступила внезапная звенящая тишина. Один за другим смутные фигуры солдат поднялись и побежали, пригнувшись, вперед. Прентис спросил первого:
- Где штабной взвод?
Но тот молча пробежал мимо.
- Послушайте, извините меня, я… где штабной взвод?
Но следующий также молча пробежал мимо, и следующий, пока не остался последний.
- Ради бога, скажите, где штабной взвод?
Голос у Прентиса сорвался в какой-то бабий вой: "…вз-о-од", он сам понял, что со стороны кажется, будто он плачет, но по крайней мере это помогло: человек обернулся, и оказалось, что это Мейс, клоун из вагона. Чтобы чем-то оправдать плачущий голос, Прентис зашатался, слишком усердно изображая, что очень болен.
- Кто тебе нужен? Эгет? - спросил Мейс. - Идем со мной.
Прентис последовал за ним, стыдясь и своего воя, и симуляции. Его отвели назад ярдов на пятьдесят по дороге, потом провожатые так резко свернули в сторону, между домами, что он едва не потерял их, и спустились по темной, хоть глаз выколи, лестнице в подвал. За дверью, для затемнения, висело одеяло, откинув которое он увидел в бледном желтом свете единственной свечи Эгета и других офицеров штаба.
Прентис оглянулся на Мейса и его команду, - может, они смеются над ним, смотрят с презрением? Нет, они вовсе не обращали на него внимания. Мейс что-то быстро говорил Эгету, а остальные стояли рядом; затем Эгет кивнул, отрывисто отдал приказание, и они снова вышли, торопливо, как пришли.
В подвале было полно покрытой плесенью мебели, и несколько человек сидели на стульях; это значило, что можно позволить себе тоже сесть. Он нашел глубокое мягкое кресло и погрузился в него, как в трясину самоуничижения, трагически глядя на пламя свечи. Он жутко осрамился, дважды. Если кто захочет устроить ему заслуженную выволочку, что ж, он готов. Будет сидеть и покорно слушать, как бы на него ни кричали.
Но никто даже не смотрел на него, и скоро ему начало казаться, что его игнорируют не оттого, что он вызывает у них отвращение, а просто не замечают, что он тут, и, возможно, не заметили, что его не было в предыдущий раз. Он украдкой глянул на Логана, готовый выслушать любую насмешку, но Логан был целиком поглощен своей портативной рацией, повторяя в нее монотонным, напряженным голосом слова, которые, как он сейчас сообразил, звучали с того момента, как они оказались в подвале.
- Осел-Бабулька, - бубнил он, - Осел-Бабулька, вызывает Осел-Пес, вызывает Осел-Пес. Как слышите меня? Прием, - сделал паузу, послушал и продолжил: - Осел-Бабулька, Осел-Бабулька…
Из тени у дальней стены донесся тихий стон, и Прентис различил санитара, склонившегося над неподвижной фигурой на полу: должно быть, раненый, тот, что кричал на дороге.
- …Вызывает Осел-Пес, вызывает Осел-Пес. Как слышите меня? Прием. - Логан повернулся к лейтенанту. - Не могу связаться с ними, сэр.
- Черт! Ладно, позови вестового. Где этот, как там его? Парнишка?
Прентис неуклюже вскочил на ноги.
- Дуй в свой взвод, - приказал Эгет. - Выясни, почему они не отвечают. Если рация повреждена или еще что, приведи Брюэра. Все ясно?
- Есть, сэр.
- Знаешь, где они сейчас?
- Так точно, сэр.
Он ответил, что знает, хотя все, что мог вспомнить, - это дом со ступенчатой крышей, но где он находится, не представлял. Он поспешил к двери, и в этот момент пол подвала содрогнулся от мощного взрыва, и еще раз, и еще.
- Это уже артиллерия, - сказал кто-то. - Восемьдесят восемь миллиметров.
- Нет, это и те и другие, - сказал кто-то еще. - И минометы, и восьмидесятивосьмимиллиметровые.
Прентис задержался у двери и оглянулся на Эгета. Идти, несмотря ни на что? В разгар обстрела? Или надо дождаться, когда взрывы прекратятся? Но Эгет уже не смотрел на него, разговаривая с кем-то.
А, пойду все равно. По крайней мере это лучше, чем возвращаться и спрашивать Эгета. У одеяла, закрывающего дверь, стоял, прижавшись спиной к стене и широко раскрыв глаза, седой, похожий на старика человек по фамилии Лучек.
- Господи, малый, - проговорил он. - Ты идешь прямо сейчас?
- Нужно идти, - ответил Прентис.
Он чувствовал себя почти как герой фильма о войне и, приготовясь откинуть одеяло, ждал, когда в обстреле наступит пауза. Он еще раз оглянулся на Эгета, но тот по-прежнему стоял к нему спиной. Он юркнул за одеяло и взбежал вверх по лестнице.
Было тихо, пока он бежал по тропинке к дороге, и, только добежав до нее, окончательно понял, что не знает, куда сворачивать. Направо или налево?
В отчаянии решил свернуть налево. Но как далеко тот дом со ступенчатой крышей и сколько еще бежать, пока поймешь, что взял неверное направление, и повернешь назад? Только он свернул на дорогу, воздушная волна с силой швырнула его на землю, и следом раздался грохот взрыва. Громче, чем взрыв мины: должно быть, артиллерийский снаряд. Воздух снова задрожал, снова раздался взрыв, и по его заду и ногам застучало множество мелких, твердых, но не тяжелых частиц. Вряд ли осколки снаряда, скорее куски разбитой крыши или стены.