Комната Себастьяна располагалась выше остальных в доме - под самой крышей, в мансарде. Рядом с кроватью как всегда стоял тазик с прохладной водой. Мальчик сделал вид, будто умывается. Обычно он не жульничал, но сегодня ему хотелось лечь в постель побыстрее. Анжелина ничего не заметила. Она стояла, прижавшись лбом к оконному стеклу, и о чем-то думала. Он разделся, натянул пижаму, свернул одежду и положил ее в изножье кровати, как ей нравилось, потом скользнул под теплое одеяло и позвал сестру, чтобы она его подоткнула. Ночь принесла с собой прохладу, но в мягкой постели мальчик быстро согрелся. За день он так устал, что глаза слипались сами собой, и приходилось часто моргать, чтобы не уснуть слишком быстро. Ведь ему все-таки хотелось услышать ответ на свой вопрос…
- Скажи, Лина, а ты веришь, что Она вернется?
Девушка молча подтянула одеяло к подбородку Себастьяна, улыбнулась, поцеловала его в лоб, нос и в обе щеки - их обычный ритуал, когда мальчику бывало грустно или же он был болен. От нее пахло супом и теплым хлебом. Эти запахи напомнили Себастьяну о козленке и о том, как он прижимал его к груди, когда они поднимались… Себастьян блаженно улыбнулся. Анжелина же пригрозила ему пальцем:
- Слушай меня внимательно, одинокий следопыт! Ты не должен больше ходить один в сторону тропы Глантьер, по крайней мере, пока там бродит этот дикий пес. Ты мог сегодня на него наткнуться, и если бы с тобой что-то произошло, я бы так огорчилась, что никто и никогда не смог бы меня утешить. Обещаешь?
Он кивнул, но про себя подумал, что это, конечно же, не всерьез. Анжелина всегда преувеличивает, пусть и из самых лучших побуждений.
- Скажи, а кто-нибудь видел, как Зверюга убивает овец?
- Значит, Сезар тебе не показывал? Он нашел на пастбище несколько с перерезанным горлом.
- Показывал, но издалека, чтобы я знал, как это бывает. Но мне интересно, видел ли кто-то, как тот пес на них нападает?
- Нет. Думаю, что нет. Если бы Сезар его за этим застал, он бы не промахнулся!
- Понятно. Значит, никто не видел, как он убивает овец.
- Лучше тебе об этом не думать, иначе приснится что-то страшное.
Анжелина взяла свечу, и пламя осветило ее лицо. На мгновение кожа девушки засветилась изнутри и стала похожа на жидкий мед. Себастьяну захотелось сказать ей, какая она красивая и что ей надо остерегаться того немца, но усталость взяла над ним верх. Он закрыл глаза, и утомление унесло его в водоворот эмоций и впечатлений, в котором все перемешалось - радость, что они спасли козленка, встреча со Зверюгой, страх перед войной, неопределенность, непонятные отсрочки с возвращением матери… Прежде чем провалиться в глубокий сон, мальчик почувствовал, как ласковая рука погладила его по щеке, и услышал легкие удаляющиеся шаги.
- Я думала, ты ждешь случая сказать ему правду! Если так, то почему было не сделать это сегодня?
У Анжелины не осталось сил на дипломатию. Она встала перед Сезаром, уперев руки в бока. Сколько страха ей пришлось пережить за этот день! Стоило офицеру-немцу войти в булочную, как она стала волноваться о Гийоме, который, девушка это знала наверняка, находился в горах, да еще в том месте, где никто не должен был его видеть. Потом ей рассказали, что Себастьян чудом не встретился с той страшной одичавшей собакой, бросающейся на людей… Анжелине хотелось закричать, разбить что-нибудь, схватить старика, спрятавшегося от мира в своем упрямстве и опьянении, за плечи и как следует встряхнуть. Гийом попытался взять ее за руку, чтобы успокоить, но девушка оттолкнула его руку, даже не заметив сокровенности жеста. Теперь, когда Себастьян спал, она перестала сдерживаться и ничто не могло остановить ее, особенно - упорное молчание старого пастуха.
- Ну конечно! Только не сегодня! И не завтра, потому что случится еще что-нибудь - новое приключение в горах, родится новый ягненок или ты выпьешь лишний стакан, или, может, наоборот, недоберешь стакан до нормы… Тебе же нужна свежая голова, чтобы сказать ему правду, я правильно поняла?
Сезар по-прежнему молчал, и Анжелина взглядом попросила поддержки у Гийома. Доктор, кивнув, подошел к очагу, возле которого с отсутствующим видом сидел старик. Рядом с его стулом на полу стояла бутылка полынной водки. Когда они приступали к еде, бутылка была полная, теперь же опустела наполовину.
- Анжелина права, Сезар. Себастьян растет, и ты не сможешь скрывать от него правду, как от трехлетнего. Сегодня возле Экрена он показал себя настоящим молодцом! В силу возраста он еще не понимает, что происходит, но при этом его смелости может позавидовать любой взрослый. Он испугался, когда мы с ним пришли ко мне в дом и там оказался этот тип, Браун. И тогда я подумал: мальчик наверняка понимает больше, чем может показаться.
Сознание того, что Гийом на ее стороне, помогло Анжелине взять себя в руки даже больше, чем его слова. Много месяцев она уговаривала Сезара поговорить с мальчиком, но все без толку. Старик замыкался в своем молчании, и, похоже, только этот проклятый перегоночный аппарат еще приносит ему хоть какую-то радость. И все равно он считался с мнением доктора Гийома. Несмотря на разницу в возрасте, Сезар уважал доктора за его профессионализм и храбрость. Пользуясь случаем, Анжелина попыталась отстоять свою точку зрения, но уже более мягко:
- Ты не думаешь, что он имеет право знать правду?
- Не в этом дело, - буркнул Сезар себе под нос, - не в Себастьяне!
- А в ком же?
- Я так не могу! Только не сейчас! Конечно, я ему расскажу. Просто жду подходящий момент.
- Подходящего момента он ждет! А пока рассказывает ему всякие глупости! Что там, за горами, - Америка! Тебе повезло, что мальчик еще не ходит в школу. Учитель быстро рассказал бы ему, где находится Америка, и все дети стали бы над ним смеяться, как над последним тупицей! Ты этого для него хочешь? Тебе не кажется, что ему и без того плохо, потому что другие дети, да и взрослые тоже, его сторонятся?
- Думаешь, мне легко на это смотреть? Ведь это моя вина, что все смотрят на него как на…
- Я не это имела в виду, - поспешно проговорила Анжелина, чтобы не дать Сезару произнести неприятное слово.
Под влиянием волнения старый пастух машинально нащупал бутылку с водкой, но девушка оказалась проворнее и успела схватить ее первой. Зная, что огорчила его еще больше обычного, Анжелина с улыбкой попросила:
- Пожалуйста, хватит! От нее тебе все равно не станет легче.
Старик не ответил, даже не взглянул на нее. Просто сидел и смотрел на огонь, давая этим понять, что разговор окончен. Гийом встал и надел пиджак. Анжелина вышла за ним следом, оставив Сезара в одиночестве перед очагом.
Ночь была тихой и свежей. Анжелина, поежившись, вдохнула полной грудью прохладный воздух, как если бы это могло помочь ей успокоиться. В бескрайнем, чернильно-черном небе сияла полная луна, освещая своим молочно-белым светом массивы гор, леса и старинный каменный крест на дороге, там, на въезде в Сен-Мартен. Анжелина удивилась, почувствовав, что напряжение спало, а от гнева и раздражения не осталось и следа. В сравнении с бескрайними просторами мира все заботы казались ничтожными и смехотворными. Она присмотрелась, горят ли огни в окнах ближайших домов, в пяти сотнях метров ниже по дороге, но увидела только темные силуэты жилищ. Деревня уже спала. Если подумать, то ничего плохого сегодня и не случилось… Она посмотрела на Гийома, вздохнула и спросила тоном, в котором угадывались и замешательство, и лукавство:
- Наверное, ты скажешь, надо с ним помягче, с Сезаром?
- Он крепкий, справится.
- Может, и так, если дело касается овец или охоты. Но Себастьян - это совсем другое…
- Именно!
- Что ты этим хочешь сказать?
- Вы обращаетесь с ним как с малым ребенком, и я говорю не только о его происхождении и матери, а вообще…
- А как еще с ним обращаться? Он ведь и есть ребенок!
- Я знаю. Но смотрю на него по-другому.
- Конечно, ведь ты с ним не живешь!
Обидевшись, что Гийом ставит ей в упрек то, в чем она сама привыкла укорять Сезара, Анжелина ответила резче, чем хотелось бы, и тут же об этом пожалела. Гийом смотрел на нее так, словно не верил своим ушам. Она поспешила взять его за руку и тихонько пожать ему пальцы.
- Слова вырвались сами, я не хотела, прости! Я знаю, мы с Сезаром слишком его опекаем, но если знать прошлое мальчика, нас можно понять… Не сердись на меня! Просто день сегодня какой-то сумасшедший. Сначала этот немец требует от меня хлеб, потом тебя чуть не схватили в горах! И после этого всего…
Прежде чем Анжелина сообразила, что происходит, она уже оказалась в объятиях Гийома. Едва не вскрикнув от удивления, девушка была в полушаге от того, чтобы отдаться захлестнувшему ее волнению. Он целовал ее шею, медленно поднимаясь к губам. У Анжелины закружилась голова. Внезапно ей захотелось попробовать на вкус его губы, и все же в последний момент она оттолкнула его. Нет, так не должно быть, это слишком быстро! Его огорчение не было наигранным. Чтобы смягчить отказ, она привстала на цыпочки и дрожащими губами целомудренно коснулась его губ.
Нет, она не хочет, чтобы у них все происходило вот так, украдкой, просто потому, что оба нуждаются в поддержке и утешении! К сожалению, война разразилась в те дни, когда она начала мечтать о танцевальных балах и свиданиях. А вместо всего этого получила страх и разочарование: никому теперь нельзя было доверять, и еще меньше можно мечтать о беспечности. Она бы с радостью объяснила все это Гийому, сказала бы, что не хочет смешивать сердечные чувства с чувством долга, однако слов не нашлось.