На улицах деревни Себастьян успел увидеть людей, которые стояли у порога своих же домов и никак не могли себя защитить. В их глазах читался страх. На сей раз все было серьезнее, чем обычно. Может, это из-за офицера в сером, того, что смотрел на Анжелину? Сезар не раз говорил: у них в регионе, в отличие от соседних, все спокойно, хотя Себастьян так не думал. Через горные деревни, куда месяцами никто не заглядывал, то и дело проходили какие-то люди - то иностранцы, то молодые парни, причем явно горожане, с винтовками военного образца, и они исчезали в горах… Если о чужаках и говорили, то шепотом, подальше от детских ушей, однако ребятишки, конечно, умудрялись услышать многое. Друзей у Себастьяна не было, обсудить догадки было не с кем, но даже своими силами он сумел разобраться в происходящем. Мальчику часто приходилось строить догадки о том, что пытались скрыть от него взрослые, в результате чего у него развилась незаурядная интуиция. К примеру, он давно понял: оккупация - это гадко, ведь людей упекают в тюрьму по поводу и без него. При внуке Сезар ограничивался ворчливым "у этих немцев ни к чему нет уважения…", но когда старый пастух забывал, что он рядом, начинались рассказы о том, как оккупанты наводят свои порядки и карают всех, кто отказывается подчиниться. Из этого следовало, что с немцами лучше вести себя повежливей. Например, нельзя произносить вслух слово "бош", хотя многие, не стесняясь, за глаза так называли немцев. Взрослым этого никто не мог запретить, а вот Себастьяну могли: "Потому что ты еще слишком мал!" Ну и ладно! Он все равно называл фашистов бошами или фрицами мысленно, про себя, как Сезар и Гийом, и как это делали деревенские мальчишки, когда играли в войну. Пусть он и не участвовал в разговорах старших, но уши-то у него на месте! Еще он знал, что в Италии начались восстания против оккупантов. Значит, скоро настанет черед бошей, и можно будет снова говорить вслух все, что думаешь!
Он сам себе сказал, что немного отдохнет на вершине холма. Его уже начало подташнивать от усталости, но Себастьян все бежал и бежал, почти не чувствуя ног. Взобравшись на гребень, заметил рядом какое-то движение. Однако сил поднять голову уже не осталось: он согнулся пополам и стал ловить ртом воздух. Ощущение было такое, будто язык превратился в паклю, сухую и шероховатую. Кто-то легонько потряс его за плечо:
- Ты куда так спешишь, Себастьян?
- Гийом!
Радость придала мальчику сил, и он выпрямился.
- Бошей… много… в деревне! Обыскивают дома… А Анжелина…
Гийом моментально перестал улыбаться. Во взгляде промелькнула паника, однако он быстро совладал с волнением.
- Что? Отдышись немного и рассказывай!
Гийом протянул мальчику флягу. Пока Себастьян пил, он снял свой рюкзак и принялся что-то методично в нем искать. Это был мужчина в расцвете сил, рассудительный и сдержанный. Благодаря доброте и располагающим манерам он быстро завоевал симпатии обитателей деревни и ее окрестностей. Сейчас Гийом был в простой одежде, какую носят жители гор летом, и трудно было представить его выслушивающим пациента в своем кабинете. А между тем это был внимательный и компетентный доктор, по первому зову готовый прийти на помощь к больному. Себастьяну он очень нравился. Мальчик считал Гийома другом - единственным, кто, как ему казалось, понимал его и не относился к нему словно к дикарю или маленькому ребенку. Себастьян протяжно вздохнул, чтобы привлечь к себе внимание, однако Гийом так глубоко задумался, что мальчику пришлось дернуть его за рукав.
- Что нам теперь делать?
Смятение доктора не укрылось от Себастьяна. Он распрямил плечи и нахмурился, желая показать, что готов помочь чем сможет.
- Пожалуйста, последи за дорогой и дай знать, если кого-то увидишь!
То была странная просьба: отсюда, с вершины холма, открывался отличный вид на долину, все просматривалось будто на ладони. И все же мальчик сделал, как ему было велено. Краем глаза он следил за действиями Гийома. Доктор вынул что-то из рюкзака и спрятал в расщелине, за большим камнем, а потом аккуратно стер вокруг камня свои следы. Себастьян даже немного обиделся. Гийом не хочет, чтобы он видел! Неужели доктор думает, будто он побежит и всем расскажет? Тем более он, Себастьян, прекрасно знает, что от него прячут. Оружие, вот что! А если точнее - пистолет. Он уже видел его однажды, в доме у мэра. И все-таки Себастьян решил сделать вид, будто ничего не заметил. Стоял и смотрел вниз, на долину, пока Гийом не позвал его.
- Идем, Себастьян! Только придется поспешить! И если кого-то встретим, скажем, что ходили к речке.
- Ладно!
Ходили на речку? Но зачем? Себастьян удивился, однако промолчал, потому что привык оставлять свои мысли при себе. Он не раз задумывался о том, почему люди чувствуют себя обязанными обманывать или приукрашивать правду, но ответа так и не нашел. Для себя он давно решил: лучше молчать, чем говорить неправду. Если кто-то считает его по этой причине странным и диковатым, - это его дело. Вот только с той поры, когда в страну пришли оккупанты, искренности и правды в повседневной жизни людей стало меньше, чем обычно…
Они быстрым шагом спустились с холма и уже через полчаса оказались в Сен-Мартене. На улицах не было ни души, все ставни в домах закрыты, и за ними, скорее всего, затаились перепуганные жители. Чтобы не столкнуться с немцами, Гийом и Себастьян по параллельной улице обошли рыночную площадь, миновали дом священника и наконец подошли к окраине деревни. Дом доктора представлял собой каменное двухэтажное строение с пристроенными к нему зернохранилищем и конюшней. На первом этаже располагался кабинет для приема пациентов, на втором - жилые комнаты. Подсобные помещения давно превратились в склад старых вещей и прочего хлама.
Входная дверь была приоткрыта и словно приглашала их поскорее войти в дом. Себастьян с трудом сдержал победный клич: они с Гийомом все-таки обвели немцев вокруг пальца! Ведь бежали так быстро!
Едва переводя дух, они вошли в прихожую. В коридоре, против света, вырисовывался силуэт мужчины в длинном плаще.
Себастьяну показалось, будто небо обрушилось на землю. Тот самый немец из булочной! В то же мгновение из кабинета донесся ворчливый голос старой Селестины:
- Говорю же вам, он тут ни при чем! Вы в смотровом кабинете, так что не смейте трогать стол своими грязными лапами! И вещи его без разрешения тоже не трогайте!
Круглая, как яблочко, старушка вышла из комнаты в коридор. Щеки ее раскраснелись от возмущения, из тугого пучка волос на затылке выбилось несколько седых прядей. За спиной у нее Себастьян увидел двух бошей, которыми командовал тот высокий офицер. Гийом жестом попытался ее успокоить, но прежде чем он успел произнести слово, обер-лейтенант коротко кивнул в знак приветствия и сказал:
- Полагаю, это вы - доктор Гийом? Я не ошибся?
- Совершенно верно. Я - доктор Гийом Фабр.
- Я давно хотел с вами познакомиться. Разрешите представиться: обер-лейтенант Петер Браун! Сказать по правде, я ничуть не разочарован. Скорее удивлен.
- Удивлены?
- Я представлял себе французского доктора в белом халате, или, в крайнем случае, в костюме-двойке, но никак не в одежде охотника!
За любезностью таилась угроза, которую почувствовали все, даже ребенок. Но что испугало Себастьяна еще больше, так это молчание Гийома. Слова человека в сером, казалось, превратили его в камень. Он стоял молча и наблюдал, как немец рассматривает его со всех сторон, потом взвешивает в руке рюкзак. Казалось, он совсем не замечал замешательства француза. Почему Гийом не потребует от этого боша оставить его в покое? Он доктор и спас столько людей, что даже солдат должен считаться с таким фактом! А Гийом почему-то стоит и только сердито смотрит на этого типа…
- Сегодня утром мои люди нашли на Гран-Дефиле следы, которые позволяют предположить, что минувшей ночью там кто-то побывал.
- Кто именно?
- Стадо горных коз, кто же еще!
Офицер явно пытался заставить Гийома разозлиться. Себастьяну почему-то вспомнились бои горных баранов, когда самцы провоцировали друг друга, прежде чем напасть. Обер-лейтенант Браун медленно провел рукой по своей щеке. Она была чисто выбрита. На щеках же доктора красовалась многодневная щетина.
- Вы ходили лечить медведя?
- Я вас не понимаю.
- Думаю, прекрасно понимаете. Хорошо, я задам вопрос по-другому: доктор, вы не придерживаетесь привычки бриться по утрам? Или, может, сегодня вам просто было некогда? Вам ведь пришлось провести ночь в горах…
- Я ходил в ущелье Гралуар, а переночевал в охотничьем домике. Если вы знаете наши места, то поймете, что выбора у меня не было.
- Так далеко? Решили поохотиться?
- Нет. Мне хотелось побыть одному. С вами такого никогда не случается?
- Для этого я слишком занят, но, можете мне поверить, с удовольствием поступил бы так же. Места здесь прекрасные. Дикие… И до границ рукой подать. Италия, Швейцария… Там тоже очень красиво. Если позволите, мои люди произведут маленький досмотр…
Солдаты схватили рюкзак и высыпали его содержимое на пол.
Так вот почему Гийом спрятал оружие за камнем! Он знал, что его будут обыскивать. Себастьян спросил себя, зачем ему этот пистолет. У всех охотников были ружья или карабины, и, кроме разве что мэра, у которого было множество красивых ненужных вещиц, никто не пользовался пистолетами.
Моток веревки, ломоть хлеба и дорожная карта упали на плиточный пол, к навощенным до блеска офицерским сапогам. Обер-лейтенант наклонился, стараясь как следует рассмотреть каждый предмет. Себастьян молился про себя, чтобы никто не услышал, как бьется его сердце. Наконец бош с едва слышным вздохом поднял с пола карту и выпрямился.