Мэр смотрел на мальчика с подозрением, не обещавшим ничего хорошего. Думая только о том, как бы себя не выдать, Себастьян улыбнулся ему и спросил невинно:
- А что я мог увидеть?
- Зверюгу, вот что! Она бродит в этих местах, и сегодня утром она напала на нас!
Только теперь Себастьян заметил, что последний охотник сильно хромает и одна штанина у него в засохшей крови. И все-таки он снова отрицательно помотал головой и отвел взгляд из опасения, что кто-то может прочитать его секрет по глазам. Сезар ласково потрепал его по волосам.
- Возвращайся с ними, так спокойнее. И бегом в булочную! Я приду позже. Мне еще надо вернуться подоить овец. Договорились?
Ничего не ответив, мальчик отстранился. Сезар вздохнул. Он цел, это главное. Желая скрыть волнение и радость от того, что внук оказался жив и здоров, старик грубовато добавил:
- Теперь иди. И хватит на сегодня прогулок!
Попрощавшись с охотниками, Сезар пошел обратно, к пастбищу. Он знал, что теперь Себастьян на него сердится. Он перепоручил его взрослым, как маленького! Тем более эти люди считают его, Себастьяна, дикарем и дурачком! Мальчик не слушался никого, кроме него и Анжелины. Уже не раз, глядя на их шале на выходе из деревни Сен-Мартен, в стороне от других домов, Сезар задумывался о том, что их семья, похоже, обречена на изоляцию и одиночество. Уж слишком они не похожи на остальных…
Охотники пошли дальше. Насупленный Себастьян замыкал цепочку. На подходе к деревне Андре снова застонал, но не от боли, а чтобы еще порисоваться. Обрадованные тем, что дом уже близко, мужчины повеселели и начали подтрунивать над страдальцем. Шуточки у них были сальные, не для детских ушей, но о присутствии мальчика они просто забыли. Охота оказалась неудачной, потому хотелось сорвать на ком-то свою злость и досаду. Наконец Андре, у которого со старым пастухом были свои счеты, сказал вслух то, о чем думали остальные:
- А Сезар-то еще не успел напиться, когда мы пришли!
- Посмотреть бы на него часа через три! - выразительно подмигнул мэр.
Выслушивать нравоучения от какого-то пастуха, да еще перед подчиненными! Кому такое понравится? Даже если Андре и подстрелил дикую козу с детенышем, он, Марсель, тут ни при чем. Сам он даже не видел эту козу. Он о ней и думать забыл, когда на них напала Зверюга!
Марсель хохотал вместе со всеми, но вдруг его взгляд упал на мальчика. Себастьян стоял посреди дороги, сжав кулаки, и сердито смотрел на него.
- Он пьет не больше вашего!
Мужчины расхохотались еще громче: зрелище показалось им комичным. Надо же, от горшка два вершка, а характер такой же отвратительный, как у деда!
Пауло передразнил мальчика:
- "Пьет не больше вашего…" Ты это слышал, Марсель? У старого пьянчужки появился защитник! Скоро ему и слова поперек не скажешь!
Чтобы заставить мужчину замолчать, Себастьян вложил в свои слова все презрение, на которое был способен:
- Зато он, в отличие от вас, хороший охотник и не убивает коз с козлятами!
Колкое замечание мальчика положило конец насмешкам. Задетый за живое, Андре проговорил медовым тоном:
- А тебя вообще никто не спрашивает, цыганенок!
Он шагнул к маленькому нахалу и занес было руку для пощечины, но Себастьян ловко увернулся, отбежал в сторону и уже с безопасного расстояния крикнул:
- Я знаю, почему Зверюга тебя укусила! Потому что от тебя несет старым козлом!
Охотник хотел было броситься вдогонку, забыв о своей ране, но мэр удержал его за руку.
- У мальчишки не все в порядке с головой, пусть себе бежит! Времени мы и так потеряли массу. Пора по домам.
Чтобы прибавить веса своим словам, Марсель вынул из кармана куртки часы - привычка, которая появилась у него с тех пор, как он унаследовал от дядюшки это сокровище. Постоянно сверяясь с часами, он разучился определять время по солнцу, однако это его совершенно не огорчало. Роскошные карманные часы являлись неопровержимым доказательством того, что он принадлежит к сословию господ, а не каких-нибудь там простых крестьян. Корпус у часов был из литого золота, на бронзовой цепочке с крупными звеньями. В нижней части циферблата имелся еще один - маленький, со штриховкой и стрелкой, указывающей на север. Ее наконечник был выполнен в виде красивого, тонкой чеканки, солнышка.
Даже мальчуган подошел поближе, чтобы полюбоваться часами. Он забыл и об Андре, и о Пауло, и об их обидных словах: часы мэра были знамениты не только в Сен-Мартене, но и далеко за его пределами.
5
Стоило всей компании выйти на тропинку, откуда до первых домов было уже рукой подать, как послышался гул мотора. То было плохое предзнаменование… Из-за поворота дороги, которая вела из долины вверх, в деревню, показался новенький автомобиль. Он направлялся в Сен-Мартен. Зная, что этот визит не сулит ничего хорошего, мэр тихо выругался.
- Черт, сегодня и правда не наш день! Только бошей нам и не хватало!
- А это точно боши?
- Как пить дать! Итальянцы из региона ушли, им на смену явились немцы. И, похоже, нам от этого будет только хуже.
Не спрашивая ни у кого разрешения, Себастьян сорвался с места, однако никто и не подумал его останавливать. Нужно предупредить Анжелину! Пока охотники пинали Андре, чтобы тот шел быстрее, мальчик побежал по короткому пути - через переулки, соседский сад, потом по каменной лестнице за церковью. Булочная располагалась в самом центре деревни, на рыночной площади. Когда он отворил дверь, оглушительный вой сирены перекрыл мелодичный звон колокольчика. Анжелина застыла за кассой, приоткрыв от изумления рот, затем поморщилась и прикрыла уши руками.
- Боши! Боши в деревне!
- Я слышу. Только не называй их бошами! Плохой знак… Наверное, сейчас снова поднимут всех по тревоге!
Девушка на мгновение задумалась, потом посмотрела на Себастьяна.
- Послушай, мне совсем не хочется тебя об этом просить, однако нужно предупредить Гийома.
- Он сейчас у себя? Но разве он мог не услышать сирену? Он же не глухой!
Анжелина улыбнулась, однако тут же снова стала серьезной.
- Конечно нет. Но только он не у себя в кабинете. Я точно знаю, что он сейчас на тропе Экрен. Сможешь туда сбегать?
- Конечно смогу! Ты же знаешь, я бегаю быстрее всех!
- Только, пожалуйста, Себастьян, будь осторожен! Немцы сейчас злые…
- Почему?
- Потому что… Война затягивается, и эта неопределенность многих злит. Целых три года…
- Они хотят его арестовать?
- Нет! Никто не собирается его арестовывать. Но предупредить Гийома надо. Просто предупредить, что немцы в деревне.
- Ладно!
Себастьян повернулся, чтобы бежать, но Анжелина вдруг схватила его за руку. Входная дверь распахнулась настежь, и в булочную вошел мужчина в серой униформе. Мальчику он показался огромным. Лицо у него было неподвижное, словно высеченное из гранита, и только во взгляде бледно-голубых глаз ощущалась сила, внушающая тревогу и беспокойство. Через мгновение за его спиной выросло еще два таких же темных силуэта. Вид у солдат был угрожающим. Офицер помедлил немного, потом посмотрел на Себастьяна и через плечо распорядился о чем-то по-немецки. Солдаты тут же покинули помещение, и Себастьян с Анжелиной услышали, как они тарабанят в дверь дома Маларов.
- Всем выйти на улицу! Всем собраться на площади!
Офицер прошел вглубь комнаты. Стоило ему увидеть Анжелину, как в выражении его глаз что-то переменилось, но Себастьян вряд ли смог бы объяснить, что именно. Наверное, в них промелькнула тень волнения, и от этого он стал больше похож на живого человека, чем на камень. Волнение и… замешательство. Себастьян вдруг почувствовал, как в нем нарастает волна гнева. Анжелина красивая, так все говорили, но для него она была словно старшая сестра, а временами, когда ему казалось, что время тянется слишком медленно, - и как вторая мама… А тут какой-то мерзкий бош таращится на нее без всякого стеснения! Ему захотелось крикнуть немцу что-то обидное, но кто-то тихонько толкнул его в спину. Однако мальчик упрямо застыл на месте.
- Беги, ты мне мешаешь!
Себастьян обернулся, чтобы возразить, но в черных глазах девушки была мольба, и ему пришлось уступить. Когда мальчик выскочил в открытую дверь, немец даже не попытался его остановить. Он по-прежнему смотрел на юную булочницу, и было трудно сказать, чего больше в этом взгляде - иронии либо восхищения.
- Добрый день, мадемуазель Анжелина!
Надо же, он знает, как ее зовут! Девушка удивилась, однако постаралась этого не показать. Ужасающие предположения теснились в голове, сменяя друг друга. Она попыталась взять себя в руки. Этим проклятым немцам рано или поздно все становится известно, и не стоит радовать их, показывая, что боишься! Она выбрала из всех возможных самый нейтральный ответ на его обращение:
- Слушаю вас!
- Я - обер-лейтенант Петер Браун. Мне поручено заказать у вас партию хлеба.
- Хлеба?
- А разве вы не булочница? Начиная с будущей недели, по понедельникам вы обязаны поставлять нам тридцать килограммов хлеба. Приказ генерального штаба! У нас возникли трудности с несколькими булочными в долине, поэтому…
- Тридцать кило? Но это невозможно!