Несмотря на поздний час, в штабе было людно и оживленно. Дежурный офицер взял у Мигеля вызов и, кликнув солдата, велел ему проводить сублейтенанта в седьмую комнату.
Перед закрытой дверью Мигель одернул мундир и постучался.
- Войдите, - отозвался из-за двери странно знакомый голос.
- Дон Эрнандо! - изумленно воскликнул Мигель, войдя в кабинет и увидев сидящего за письменным столом полного человека с коротко подстриженными седыми усами. Впрочем, тотчас же он опомнился и, стукнув каблуками, вскинул ладонь к каске. - Сублейтенант Асеведо явился в ваше распоряжение, мой полковник!
- Садитесь, сублейтенант, - кивнул тег.
Мигель обменялся с полковником рукопожатием и сел, придвинув стул к письменному столу.
- Не ожидал? - улыбнулся тот. - Что ж делать, дружище, я тоже не думал, что придется влезть в мундир на старости лет. Ну хорошо, пока мы без посторонних, оставим субординацию в покое. Давно тебя не видел. Ну как? Аугусто Рамос успел повидать тебя в Коатльтенанго за день до событий, он мне говорил. Кстати, он убит.
- Убит? - испуганно переспросил Мигель. - Подумайте… Мы с ним много говорили о вас, от него-то я и узнал, что вы в Пуэрто-Барриос… Я ведь все время думал, что вы продолжаете работать в столице.
- Так пришлось, сынок, так пришлось. Да, жаль Аугусто, хороший был парень… Его убили четыре дня назад. А сестра его погибла в Коатльтенанго, знаешь? Сестра, и ее муж, и даже сына убили - какая-то сволочь из тамошних. Главное, за что? - полковник пожал плечами. - Аугусто говорил, что его зять никогда не вмешивался в политику.
- Он был в профсоюзе, - пробормотал Мигель, потрясенный услышанным. - Неужели это правда?..
- К сожалению. Как твои личные дела, Мигель?
- Я женился, дон Эрнандо, - помолчав, сказал тот.
- Знаю. Правильно сделал. Аугусто рассказывал мне об этой истории, девчонка оказалась молодцом. Фото с собой есть? Покажи-ка…
Мигель достал из бумажника обернутый в целлофан портрет Джоанны в белой университетской мантии и кокетливо сдвинутой набекрень четырехугольной шапочке дипломантки.
- Хороша, - одобрительно кивнул полковник, надев очки и внимательно поглядев на фотографию. - На твоем месте я не ждал бы, пока она сбежит от папаши. Кури, Мигель, это трофейный "Честерфилд"…
Полковник протянул ему портсигар и, еще раз взглянув на портрет смеющейся девушки, положил его перед собой и снял очки.
- Ну… А как воюешь?
- Плохо, мой полковник. Сегодня со мной произошла история, после которой я не считаю себя вправе оставаться в офицерском звании…
Полковник взглянул на него с недоумением и нахмурился.
- В чем дело?
Мигель начал рассказывать, путаясь и сбиваясь от волнения. Полковник слушал, не перебивая, курил, но Мигелю вдруг показалось, что он пропускает мимо ушей половину его слов. Потом полковник покосился на часы. Заметив это, Мигель окончательно смутился и скомкал конец своего рассказа.
- Это все? - спросил дон Эрнандо. - Ну, что я могу тебе сказать… Война есть война, ребят жалко, но такие случаи бывают каждый день. В чем тут твоя вина, хоть убей, не вижу. О том, что полотно железной дороги было минировано, никто не мог знать, да и потом я вообще не уверен, что это была мина. Ты говоришь, дорогу днем бомбили? Это вполне могла быть неразорвавшаяся бомба; парень наступил на нее в темноте, ударил сапогом по детонатору, и все. Так что выкинь это из головы. Тем более, - добавил он после короткой паузы, - что сейчас все это уже не имеет никакого значения…
Он повертел в пальцах очки, хмурясь и не глядя на Мигеля.
- Вот что, сынок, - сказал он, понизив голос, - слушай меня внимательно. Я вызвал тебя для очень серьезного разговора. То, что я сейчас скажу, - запомни это - знают очень и очень немногие. Пока, я хочу сказать… завтра или послезавтра об этом узнают все, но пока… Короче говоря, все, что ты здесь от меня услышишь, не должно уйти дальше твоей собственной головы. Понял?
- Понял, мой полковник.
- Так вот… Ну, своей жене ты, естественно, это расскажешь…
- Что вы, дон Эрнандо, неужели вы считаете меня таким…
- Погоди! Ты ей это расскажешь, потому что она должна это узнать, понятно? Но, кроме нее, никому ни слова. Кстати, ваш брак еще не оформлен официально?
- Пока нет, мой полковник, - покраснел Мигель. - Так случилось…
- Ну, понятно, о чем разговор. Оформитесь после, это в данный момент не так важно… Есть дела поважнее…
Полковник помолчал, барабаня по столу пальцами, словно собираясь с мыслями.
- Сколькими языками владеет сеньора?
- Английским и французским, дон Эрнандо, - удивленный неожиданным вопросом, ответил Мигель. - Английским в совершенстве.
- Так, так, понятно… Это хорошо.
Мигель смотрел на полковника с тревогой, ничего не понимая.
- Одним словом, так… - сказал тот, понижая голос. - Говоря попросту, мы, сынок, обгадились до ушей. В столице - измена. Несколько часов назад группа высших офицеров потребовала отставки Арбенса…
Каска, лежавшая на коленях у Мигеля, с гулким звоном покатилась по каменному полу.
- Что? - переспросил он, не веря своим ушам. - Отставки Арбенса?
- Именно, - кивнул полковник. Выдвинув ящик стола, он достал два радиограммных бланка и протянул их Мигелю. - Вот последние радио, читай сам.
Мигель с окаменевшим лицом пробежал текст обоих сообщений, потом перечитал их еще раз.
- Что за черт! - прошептал он наконец. - Сплю я, что ли? Полковник Диас… полковник Санчес… полковник Монсон… вся верхушка.
- Кстати, он не родственник?
- Нет, однофамилец. Но все-таки я просто не понимаю - почему? Ведь именно сейчас у нас на фронте такие успехи…
- Солдаты, сынок, никогда не понимают, когда у них за спиной сговариваются предатели. Кстати, совещания заговорщиков происходили в здании североамериканского посольства. Любопытная деталь, а?
Усмехнувшись, полковник убрал радиограммы в ящик и запер его на ключ.
- Час назад, - продолжал он, помолчав, - мне удалось поговорить со столицей по телефону. Дон Хакобо передает власть Диасу под условием продолжать борьбу с силами Армаса. Условие это, очевидно, будет принято, и для меня не менее очевидно, что не пройдет и сорока восьми часов, как именно Кастильо Армас - от имени Перифуа - станет хозяином Гватемалы. Диас устраивает их немногим более Арбенса, ты сам понимаешь… Но перейти так, сразу, от Арбенса к Армасу - это уж было бы слишком грубой игрой. Поэтому Диас сыграет роль своего рода психологического буфера, на первый момент… Заговорщики не могут не учитывать его популярности в армии…
Мигель встал, машинальным движением поднял каску и положил ее на край стола.
- Черт возьми, - прошептал он, опять садясь на место, - это для меня просто как дубиной из-за угла…
- Не для тебя одного, сынок.
Оба помолчали. С сигареты, лежащей на краю пепельницы, стекала вверх прямая струйка синего дыма.
- Под Гуаланом эти сукины дети едва унесли ноги! - крикнул Мигель, ударив кулаком по колену. - Если бы не их превосходство в воздухе, война вообще была бы уже окончена. Что же теперь делать, дон Эрнандо?
- Я тебя для этого и вызвал - чтобы сказать, что делать. Слушай внимательно. Фронт развалится в течение ближайших двух дней - измена не только на верхах, она повсюду. Крах франта будет означать начало террора, какого Гватемала не знала со времен Убико. Наша первая задача сейчас - сохранить возможно большее количество наших людей. Завтра же утром ты уедешь в столицу и при первом приближении опасности потребуешь политического убежища в одном из посольств, лучше всего в уругвайском, чилийском или аргентинском…
- Уехать в столицу, мне? - переспросил Мигель. - Дон Эрнандо, сейчас не время для шуток. Как я, солдат, могу бросить армию, которая еще дерется?
Полковник едва удержался, чтобы не вспылить.
- Она уже не дерется, Мигель, она только занимает позиции. Можешь быть уверен, что боевых действий больше не будет: инсургенты не такие дураки, чтобы рисковать шкурой в то время, когда их завтрашняя победа уже оформляется законным порядком.
- Это меня не касается, - упрямо сказал Мигель и взял со стола каску, словно показывая этим, что разговор для него окончен. Однако он остался сидеть. - Это меня не касается, я нахожусь в армии и останусь с ней до конца. Произойдет катастрофа, развалится фронт - тогда другое дело….
- Идиот! - крикнул полковник. - Осел! Ты соображаешь, что говоришь? После краха фронта бронемашины инсургентов войдут в столицу раньше, чем ты успеешь понять своей тупой башкой, что происходит вокруг тебя! А твоя жена? Я слышал, она здесь в каком-то госпитале. В каком?
- Девятый полевой, - тихо ответил Мигель.
- Здорово! Ты знаешь, сколько это километров от передовых линий?
Полковник уничтожающе посмотрел на Мигеля и закурил, швырнув зажигалку на стол.
- Ты слышал про такое местечко - Агуа-Калиентэ? Наши отбили его четыре дня назад.
- Я участвовал в этом деле.
- Ага! Тогда ты, может быть, слышал там про одну учительницу, которая в свое время имела неосторожность слишком настойчиво вбивать ребятишкам в головы некоторые простые истины, вроде того, что "Юнайтед фрут компани" - это плохо, а "профсоюз" - это хорошо и так далее. Ты не слышал, что с ней стало?
Мигель молча опустил голову.
- К сожалению, я это видел, дон Эрнандо, - сказал он наконец.