Постепенно приближаясь, шум превратился в оглушительную пулеметную трескотню, потом за деревьями мелькнул яркий луч фары, и все стихло. Заскрипела калитка, на дорожке показался силуэт человека, ведущего за руль мотоцикл.
- Наконец-то! - крикнула донья Химена. - Ты бы еще позже!
- А, и учитель здесь! Привет, привет. Как это тебе нравится - работаешь для нее как мул, а она только и знает, что кричать!
- Значит, соскучилась, - засмеялся Мигель. - Привет, Доминго. Что так поздно?
- Сейчас расскажу… Ремонсито спит?
- Спит, - отозвалась жена. - Аугусто приехал, так тебя и не дождался, пошел куда-то. Ужин разогревать?
- Приехал Аугусто, да? А, ну-ну, интересно, что у них там… Как ты сказала - ужин? Разогревай, а как же, поесть-то человеку надо после работы.
- После работы, - фыркнула жена, - Еще неизвестно, чем ты там занимался…
- Это уж ты зря, старуха! Занимался я тем, чем положено.
Доминго присел на порог рядом с женой и закурил.
- У них там на кухне труб что твоя фабрика, тут тебе и горячая вода и холодная, и пар, и чуть ли не сжатый воздух. Ладно. Сломался у них третьего дня кран, так они вызвали какого-то дурня, и он там такого навертел - одним словом, все перепутал, кипяток пустил в трубопровод для холодной, а трубы там свинцовые, ну, их и поразрывало к чертям в десяти местах. А все ведь в стенах, облицовка там кафельная…
Доминго со вкусом затянулся и покрутил головой.
- Пришлось разворотить им полкухни. Зато подработал сегодня - завтра буду лежать кверху пузом и плевать в потолок. Ну, жена, как там насчет ужина?
- Ты бы еще позже явился! Сейчас разогрею, погоди.
Она принялась раздувать огонь в жаровне. Приятно потянуло горьковатым дымком древесного угля.
- А ты опять без глушителя ездишь, - сказал Мигель. - Я тебе говорю, нарвешься на штраф.
- А что в нем толку, в глушителе, только мощность снижает. Шум мне нипочем, и так от паяльной лампы голова гудит.
- Да, но другим спать надо… Ну, как там?;
- Это где, у Монсонов? Да ничего, полно гостей было, - зевнул Доминго. - Богато, черти, живут! Ты вот послушай, какая у них кухня…
- Ну тебя к дьяволу с твоей кухней! Привез или нет?
- Что это? A-а, письмо… Факт, было письмо, было… Вот если я его только не потерял…
- Слушай, ты!
- Ну-ну, - захохотал Доминго, увернувшись от тумака. - Эк его разобрало, скажите на милость! На, получай свое письмо, вот оно. Доволен?
- Я тебе покажу "доволен"! Ладно, Доминго, я пошел.
- Куда? А ужинать не будешь?
- Да нет, я уже. Пойду, у меня работы много на завтра…
Мигель встал и потянулся, разыгрывая неторопливость.
- До свидания, донья Химена! - крикнул он женщине, продолжавшей хлопотать у жаровни. - Ужинать не зовите, некогда, а муженька своего проберите хорошенько, я вовсе не уверен, что он и в самом деле целый день работал. Доминго, заходи завтра после обеда послушать радио, интересный матч будут транслировать!
- Ладно, может, зайду.
Мигель вышел из калитки и наискось пересек улицу, направляясь к одноэтажному зданию школы. Лохматая черная дворняжка встретила его на освещенном крыльце, радушно помахивая хвостом.
- Идем, Чучо, - сказал Мигель, отпирая дверь, - похоже на то, что есть хорошие новости… Входи, входи!
Пес прошмыгнул первым, вскочил в скрипучее плетеное кресло и шумно завозился там, устраиваясь поудобнее.
- Прочь с кресла, - рассеянно сказал Мигель, остановившись посреди комнаты и осторожно вскрывая конверт. - Сколько еще раз тебе, проходимцу, это повторять?
Пес вздохнул, словно обидевшись на "проходимца", но с места не тронулся.
Прочитав первые строчки, Мигель улыбнулся. Продолжая читать, он подошел к койке и присел на ее край. Потом улыбнулся еще шире, опустил письмо и подмигнул псу.
- Слушай, ты, - сказал он, ероша волосы. - Ты понимаешь, что значит "навсегда твоя"?
Чучо вежливо приподнял губу и стукнул хвостом по подлокотнику.
- Не понимаешь? Ладно, придется прочесть тебе все письмо, тогда, может, поймешь.
Мигель стал перечитывать письмо вслух. Пес слушал внимательно, потом заколотил хвостом еще громче и зевнул - нервно, с подвывом.
- Осел и сын осла! - рассердился Мигель. - Все еще не понял? Тогда ступай вон. Ну, живо!
Пес недовольно заворчал.
- Освободи кресло, мне. нужно работать! - крикнул Мигель. - Нечего сидеть в кресле и изображать из себя человека, если в голове пусто. Ступай на улицу, Чучо!
Чучо заворчал еще недовольнее.
- Слушай! - насторожившись, громким шепотом сказал вдруг Мигель. - Слышишь, ящерица? Там большая ящерица…
При слове "ящерица" пес сорвался с кресла, а Мигель - с койки, и оба ринулись к выходу.
- Лови ящерицу, держи ее, хватай! - заорал Мигель, ударом ноги распахивая дверь; пес вылетел кубарем и с яростным лаем умчался в темноту.
Взяв с койки письмо, Мигель сел в освободившееся кресло, придвинул его к колченогому столику, заваленному книгами и ученическими тетрадками, и еще раз перечел все - от даты в верхнем углу до знакомого росчерка подписи. Потом достал из ящика небольшой портрет Джоанны в кожаной рамке, поставил его перед собою, прислонив к надбитой пивной кружке с карандашами, и задумался, подперев щеки ладонями.
Чучо за окном продолжал возбужденно лаять, безуспешно разыскивая в кустах свою ящерицу.
- Эй, ты! - крикнул Мигель. - Дурень! Поди сюда, что я тебе расскажу…
Глава 5
В ту же ночь около одиннадцати старое дребезжащее такси остановилось на углу двух тихих улиц резиденциального пригорода столицы. Перекресток был ярко освещен. Пассажир, сидевший на заднем сиденье, достал бумажник и нагнулся к шоферу.
- Послушай, приятель, сверни-ка, где потемнее, - попросил он, передавая деньги, и хихикнул коротко, немного смущенно. - Когда имеешь дело с замужней сеньорой, приходится соблюдать осторожность… Увидит случайно какой-нибудь сосед, и…
Шофер кивнул понимающе и сочувственно. Машина проползла десяток метров, скрывшись в угольно-черной тени платана; потом снова выбралась на освещенную часть улицы и укатила, лязгая и погромыхивая.
Пассажир докурил сигарету, стоя в тени и нетерпеливо поглядывая на светящиеся стрелки ручных часов. Улица оставалась такой же безлюдной, где-то далеко радио передавало танцевальную музыку, вокруг фонаря бесшумно и исступленно толклись мошки. Заорал вдалеке пьяный, и снова стало тихо, лишь пролетали, путаясь в темной ночной листве, обрывки синкопированных джазовых ритмов. Грузный человек, ждущий в тени платана, выругался сквозь зубы и закурил вторую сигарету.
Он ждал еще минут десять; потом из-за угла, едва слышно шелестя мотором, неторопливо выплыла низкая черная машина. Человек под платаном бросил сигарету и шагнул на мостовую.
Машина затормозила рядом с ним. Задняя дверца распахнулась, выглянуло лицо в очках.
- Полковник, вы? Прошу садиться, мы опаздываем.
Грузный полковник, сердито сопя, полез внутрь.
- Без вас знаю, что опаздываем, - сказал он недовольным тоном, когда машина тронулась, быстро набирая скорость. - Торчу здесь уже двадцать минут! Вы не могли придумать ничего умнее, как взять машину с номером дипломатического корпуса?..
Сидящий рядом человек в очках принялся что-то объяснять; полковник не слушал его, насупившись, глядел перед собой.
Внутренность машины освещалась через равные промежутки вспышками фонарей. Стало светлей, заиграли разноцветные отблески реклам. Не сбавляя скорости, машина пронеслась через Пласа-де-Армас. Мелькнули часовые у входа в военное министерство. Полковник откинулся в глубь машины, быстрым движением, словно фуражку за козырек, надвинув на глаза шляпу.
Кончились людные кварталы центра. Снова глухие тихие переулки, редкие фонари в густой тени разросшихся деревьев, спящие предместья. За городом в машину ворвался сильный ночной ветер, аромат сосен и альпийских лугов. Полковник посмотрел на часы: время приближалось к полуночи.
Хозяин виллы поднялся из кресла им навстречу.
- Your Goddamn conspiracy, - сердито сказал полковник вместо приветствия, пожимая ему руку. - Making me play trick around like a detective - crazy kid…
- We must take certain measures for the safety sake, dear colonel, - отозвался хозяин медленным скрипучим голосом. - Кстати, будем говорить по-испански, если вы не возражаете. Мне нужна практика. А насчет "конспирации", ничего не поделаешь, в рискованной игре приходится принимать меры предосторожности, как бы глупо они ни выглядели. Прошу вас, сеньоры.
Полковник грузно опустился в кресло.
- Меры предосторожности… - проворчал он. - Хорошая предосторожность - ехать на такое свидание в машине с дипломатическим номером! Хорош я был бы, если бы меня задержали в такой машине…
- Ну, не будем преувеличивать. Здесь все же не задерживают пока дипломатов… и не обыскивают их машины. Глоток виски, сеньоры?
Полковник, продолжая хмуриться, взял стакан. Человек в очках отказался, сославшись на жару.