Внутри дракона что-то хлопает, затем, с громким шипением из его пасти вырывается толстый столб огня. Хитрый монах в считанные секунды превращается в маленькое облачко пепла. Я снова тяну дракона за правый рог и разворачиваю его в сторону трона.
– Пощади! Я отдам тебе букву! Честно!
Король просит о пощаде и предлагает мне взамен своей жизни то, что я ищу. Но мне почему-то совсем не хочется ему верить.
Король, испугавшись, забрался на трон с ногами и пытается вжаться в стену, словно это может спасти его от пламени дракона. Теперь я могу рассмотреть его трон. Передняя часть трона представляет собой конструкцию из трех металлических плит желтого металла. Все плиты одинаковой длины, две стоят вертикально, а третья точно посередине соединяет вертикальные, образуя ложе короля. Да это же буква "Н"!
– Мне не нужны твои подачки, я нашел букву. Это буква "Н"!
В туже секунду, сеть трещин пробегает по металлическим плитам и в мгновенье ока, превращает трон в кучу пыли с сидящим на ней королем. Раздается громкий треск и круглая люстра падает с потолка на пол, разбиваясь на несколько частей. По стенам замка ползут трещины. Он сейчас рухнет. Мне здесь больше нечего делать. Я уже нашел, что искал.
Я тяну рога дракона на себя и он, поняв мою команду, разбегается по каменному полу и прыгает в окно, широко расставив черные крылья. Мы взмываем вверх над замком, и я вижу, как тот рассыпается на мелкие кусочки и оседает вниз кучей камней, поднимая вверх густое облако пыли. Мы взлетаем выше, и я вижу, как вокруг острова бурлит вода, словно кто-то бросил с берега сотню тысяч мощных кипятильников. Остров стремительно погружается в океан и мощеная дорога, ведущая с острова к берегу, лопается, осыпаясь крупными обломками в глубину темных вод.
Когда вместо острова на поверхности океана остаются лишь белые пузыри пены, я разворачиваю дракона к берегу. За несколько секунд дракон преодолевает километр над океаном и кружит над отвесными скалами. Я сжимаю драконьи рога, но мои руки проваливаются в них. Я смотрю под себя и вижу, что дракон стал почти прозрачным. Он исчезает, ведь он был частью острова, а остров сгинул в пучине океана. Еще через пару секунд дракон растворяется в воздухе полностью и я, зависнув на мгновенье, падаю камнем вниз.
Это сон, а значит, я могу летать! Но у меня почему-то не получается. Острые скалы совсем близко, еще чуть-чуть и я разобьюсь об них в лепешку. В последний миг я смотрю на свои руки.
"Это сон".
27
Я с трудом разлепил глаза. Сделал попытку пошевелиться, но не смог. Я почему то не чувствую своего тела. Где я? Я лежу в собственной кровати, в квартире, которую снимаю уже два года. Я не могу понять какое сейчас время суток. И почему у меня не получается пошевелиться? А может быть, я все еще сплю? Нужно посмотреть на руки, но я не в силах поднять их, мне кажется, что у меня просто нет рук. Необязательно смотреть на руки, нужно просто осознать, что я еще сплю. Это сон!
Ничего не меняется.
Чувствительность понемногу возвращается, я чувствую свое лицо и могу повернуть голову. Я лежу на краю кровати, может быть, попробовать скатиться на пол? Опасно, так можно и шею свернуть. Кстати, шею начинает сильно покалывать. Такое же ощущение, когда отлежишь руку и потом, восстановленное кровотечение приносит неприятное покалывание. Я что, отлежал всего себя? Как такое может быть? Только если я несколько часов пролежал без единого движения. Но обычно человек ворочается во сне. Обычно? Меня хотело захватить сновидение, что в этом обычного?
Я начинаю часто дышать, пытаясь заставить сердце работать быстрее и насытить кровь кислородом. Вроде бы есть эффект, я уже чувствую свои плечи. Поворачиваюсь в сторону края и сбрасываю правую руку вниз. Сейчас, под действием гравитации она наполниться большим количество крови и у меня будет хотя бы одна рабочая рука.
Блин! Как же колет ладонь! Но я уже могу шевелить рукой. Я подсовываю правую руку под спину и неимоверным усилием поднимаю себя в сидячее положение. Такое ощущение, словно по спине катаются ежики. Теперь мне подвластна вся верхняя половина туловища. Очередь за ногами.
Я руками проворачиваю тело на постели, мои ноги свешиваются с кровати и с глухим стуком упираются в пол. Я не чувствую боли, я пока совсем ничего не чувствую ногами. Ничего, две минуты так посижу и смогу уже встать.
Прогресс! Я могу шевелить ногами. Делаю попытку встать и тут же падаю обратно на кровать. Мне показалось, что вместо стоп у меня протезы из игольчатых массажеров. Сижу на крою кровати и болтаю ногами как маленький ребенок. Но меня совсем это не забавляет.
Спустя несколько минут, я полностью восстановил контроль над своим телом. Я поднимаюсь на ноги. Боже, как тяжело. Мои руки и ноги словно налиты свинцом, ощущение такое, будто я всю ночь выполнял тяжелые физические упражнения. Всю ночь? А который сейчас час?
Поднимаю телефон с прикроватной тумбочки. Шесть пропущенных вызовов от Светы. Не ночью же она мне звонила? А время сейчас, восемь вечера? Если я лег вчера спать в двенадцать, то получается, что я проспал двадцать часов?! Неудивительно, что все мое тело затекло. Я ей перезвоню, но не сейчас. Сейчас моя голова отказывается соображать. Мне нужен крепкий сладкий кофе.
Тяжело переставляя ноги, я, словно зомби, иду на кухню и включаю чайник. Я действую как робот. Мое сознание словно сидит внутри биологического андроида и просто наблюдает за происходящим. Много кофе, много сахара, кипяток, размешиваю ложкой, добавляю молоко. Кофе готов. Я с удовольствием делаю несколько больших обжигающих глотков. Кайф. Почти не останавливаясь, выпиваю всю кружку.
Как только немного жидкости попало в мой желудок, я испытал острый приступ голода. Я так сильно хочу есть, что у меня темнеет в глазах. Открываю холодильник. Пусто. Нужно срочно собираться в магазин.
Быстро я одеться не могу, каждое действие сопровождается большими усилиями, и я делаю паузы, чтобы отдохнуть. Вот я одет. Выхожу в коридор. Ботинки? Нет, я физически не смогу завязать шнурки, к тому же, я забыл надеть носки. Вставляю ноги в сандалии, надеюсь, на улице не похолодало, хотя если честно, мне сейчас наплевать.
Выхожу на лестничную площадку и жму кнопку лифта. Слава богу, работает. В лифте мне тяжело стоять прямо и я опираюсь о стенку, так и еду до первого этажа. Чуть было не уснул.
Магазин, который, как я считал, расположен совсем под боком, внезапно оказывается на неимоверно далеком расстоянии. Я медленно бреду по тротуару, покачиваясь и бессмысленно разглядывая все вокруг. Наверное, я сейчас похож на наркомана. Но это мне тоже безразлично. Мне нужно добраться до еды.
В магазине я долго зависаю возле витрины с охлажденным мясом. Я очень хочу сейчас хорошо прожаренный кусок окорока. Но в итоге, я делаю вывод, что за время его приготовления могу просто умереть от голода. Мне нужно что-нибудь быстрое. А что может быть быстрее яичницы?
Взяв к десятку яиц полбатона ветчины и пучок зеленого лука, я спешу домой. Прогулка немного растормошила меня, да и чувство голода стало настойчивей подгонять меня.
Вот я и дома. Бегом на кухню, готовить и есть.
Я нагреваю сковороду, залитую маслом, и вываливаю туда насколько мелко порубленных колясок ветчины. Немного обжариваю, помешивая лопаткой, дожидаясь появления на розовых кусочках, легкой поджаристой корочки. Теперь яйца. Сколько? Обычно я не готовлю яичницу больше чем из трех яиц, сейчас же мне кажется, что я могу съесть целого слона и разбиваю в сковороду столько яиц, сколько в неё влезает. Влезло восемь штук. Я внимательно слежу за процессом приготовления. Ни в коем случае нельзя пересушить белок, не хочу, что бы он получился резиновым. А желток должен сформировать упругое основание, что бы он не растекался во время приема пищи, но в тоже время верхняя его часть должна остаться жидкой, лишь слегка покрыться тонкой пленкой. Этот момент легко поймать, готовя небольшое количеств яиц. В моем же случае мне приходится ненадолго накрыть сковороду крышкой, когда я понимаю, что скорость прожарки белка опережает темп загустевания желтка.
Готово. Я выкладываю все яйца на широкую тарелку. Один желток все-таки растекся. Ничего соберу его кусочком хлеба. Щедро посыпаю гору калорийной пищи зеленым луком и приступаю к трапезе.
Мне понадобилось всего лишь три минуты, что бы дочиста опустошить тарелку. Несколько минут я сидел, сомневаясь в том, что наелся, но потом меня накрыло волной полного насыщения. По телу прокатилась сладкая истома, а глаза сделали попытку закрыться. Не спать! Мне еще нужно сделать кучу дел.
Первым делом звоню Свете.
– Привет!
– Привет! Ты куда пропал, я весь день не могла до тебя дозвониться!
– Ты не поверишь, я спал как сурок, проспал в общей сложности двадцать часов! Наверное, на всю жизнь выспался.
Тот факт, что этот долгий сон легко мог отнять мою жизнь, я решил не афишировать.
– Офигеть! Он спал! И даже звонка не слышал?
– Просто я вчера поставил на беззвучный, не подозревая, что буду спать еще и весь день.
– Я на тебя обиделась! Хотела к тебе сегодня на обед приехать, а теперь вообще никогда не приеду!
– Солнышко, прости меня соню-засоню. Я знаю, как решить эту проблему раз и навсегда.
– И как же?
– Переезжай ко мне. Тогда я буду доступен для тебя в любое время суток.
– Заманчивое предложение. Но мне нужно подумать.
– Конечно, подумай, только подумай правильно.
– Хорошо, буду думать правильно. Ладно, милый, рада, что ты все-таки вспомнил про меня. Но теперь уже мне пора идти на боковую, созвонимся завтра. Пока!
– Пока, Малыш. Целую!