В душе старушенции шевельнулось неприятное предчувствие. Ведь он и так был должен ей за прежнее. Когда она ходила для него в магазин, он лишь в первый раз выдал ей авансом некоторую сумму, которую позже она истратила на продукты для него же, а еще – на оплату услуг "носильщика", – подсобного рабочего магазина…
И все же она опять согласилась. И вновь у нее возникло ощущение, что поддаваясь настойчивым просьбам жильца, она совершает ошибку. С какого-то момента, один раз уступив ему, она словно бы утратила волю. С каждым новым днем потакала его желаниям все больше и больше. Сыграла роль и жадность – "Сворцов" обещал ей все возраставшие суммы. Но этих денег она от него так и не увидела…
Обо этом теперь судорожно думала Дарья Дмитриевна.
– Ой, мил человек, ушел он сегодня утром… Удрал, можно сказать! – запричитала старушенция.
"Никакой это не налоговый инспектор!" – тем временем окончательно решила для себя Дарья Дмитриевна.
Евграф сделал еще несколько медленных шагов и оказался на пороге комнаты. Первым же предметом, на который упал его взгляд, стал тот самый бинокль, с которым Псих появлялся на набережной.
– Бинокль вот у меня зачем-то украл. Да в последний момент посовестился и бросил… – проговорила за спиной квартирная хозяйка.
Она не знала, что у гостя после этих слов появилась пронзительная догадка: "На ближайшее время Псих запланировал что-то значительное. Какой-то перелом случится во всех его делах!"
Неожиданно для старухи Тюрморезов резко развернулся. Наклонившись к ее лицу с жаром заговорил:
– Что он вам при этом говорил? Вспомните детали… Все-все!.. Важно понять, где он может быть сейчас, – он бы продолжал спрашивать ее еще, но тут со стороны тамбура – дверь оставалась распахнутой, – донеслось встревоженное:
– Дарья Дмитриевна, у вас все в порядке?!
Старуха обернулась и, запричитав "Ох, дверь-то я не закрыла!" поспешила к выходу из квартиры. Воспользовавшись моментом, Евграф зашел в комнату. Разобранная постель с перекрученным в нескольких местах одеялом, подушкой, лежавшей на самом краю и сплюснутой с одного бока. Простыня, измятая настолько, что казалось, лежавший на ней человек елозил и вертелся, не переставая, всю ночь, – красноречивые приметы пребывания в комнате Психа.
Тюрморезов надеялся обнаружить здесь хоть какую-то деталь, подсказку, которая поможет угадать, что задумал и куда исчез жилец. Вот стол со стоящим на нем у самой стены развинченным радиоприемником, шкаф… Ни секунды не колеблясь, Тюрморезов подскочил к нему, распахнул дверцы… Пусто!
– Все он взял с собой!.. – отчетливо проговорила за его спиной старуха. – Даже тапочки, которые я ему купила и за которые он не рассчитался. А что это вы, человек хороший, в шкафах у меня шарите?!..
Он обернулся. Старуха шагнула назад. Ей хотелось кинуться прочь из квартиры. Соседка, должно быть, еще не ушла из тамбура… Но гость, наверняка, схватит ее за шкирку и придушит прежде, чем она пересечет порог комнаты.
Тюрморезов почувствовал ее настроение: он попал в тяжелый переплет. Старуха может сдать его полиции…
– Я закричу… Соседка еще не ушла. Вас поймают! – неожиданно спокойно проговорила старушенция.
Решение к этому моменту в голове Короля Психов уже созрело. Ее слова только подтолкнули его к практическому действию.
– Понимаете, это очень опасный человек. Надо позвонить в полицию… Он может натворить непоправимое, – произнес Тюрморезов и двинулся в коридор. Там стоял телефон.
Квартирная хозяйка отступила в сторону, пропуская его. Евграф подошел к телефону, взял трубку и набрал две цифры номера полиции.
Старушенция осталась стоять в комнате. Лишь вполоборота повернулась к гостю.
Тюрморезов сообщил дежурной, что он подозревает: в ближайшее время метромост может стать объектом, как он выразился, "неких опасных действий". Поэтому Тюрморезов порекомендовал полиции как можно быстрее и серьезней усилить охрану метромоста. Затем Евграф описал Психа, сообщил, что знал, про его прошлое. Разумеется, рассказал о деле с проникновением в загородный коттедж и убийством. После этого Тюрморезов повесил трубку.
Евграф почувствовал, что сил у него больше не осталось. Ему вдруг показалось, что этот "эпизод" он полностью провалил: сделал все не так, как надо было. Но что именно сделал не так?
Ответа на этот вопрос у него не было.
Единственное, что его во всем этом радовало: Псих, наверняка, не сможет осуществить дьявольскую акцию, а значит он, Евграф, предотвратил появление новых несчастных жертв психопата. Наподобие Ильи.
Тюрморезов уже ничего не соображал. Не говоря ни слова, даже не глядя больше на старушенцию, он прошел в раскрытую дверь. Кинул взгляд на стоявшую на пороге своей квартиры старухину соседку – молодую с румяным лицом, женщину – и вышел из тамбура на лестничную клетку.
Спустился по ступенькам к лифту. Не сходя с последней из них, замер, прислонившись плечом и головой к стене. Ему было ужасно плохо. Охватила тяжелейшая тоска. Хотелось сесть на ступеньки, но он боялся делать это. Знал: затем он ляжет и так и останется лежать в неестественной позе, пока кто-нибудь из жильцов не вызовет скорую… Состояние было очень похожим на то, свидетелем которого много лет назад стал поп Иван. Только тогда Тюрморезов лежал у дороги на совхозном поле, а теперь это была лестничная клетка, и он все еще держался на ногах.
Дарья Дмитриевна, едва странный гость покинул тамбур, принялась набирать полицию. Ей помогала соседка. Она оказалась рядом со старухой, как только молодой мужчина скрылся из виду. Начав разговор, старушенция сообщила свой адрес и сказала, что именно из ее квартиры был сделан звонок насчет того, что метромосту угрожает некая опасность. Тут же трубку у нее выхватила соседка: оказавшись человеком наблюдательным, она довольно подробно описала внешность Евграфа. "Имени его мы не знаем, – сообщила соседка, – но он, скорее всего, только сейчас выходит из нашего подъезда… Если поторопитесь, сможете поймать его по приметам…"
Так получилось, что неподалеку, как раз по набережной, проезжала полицейская патрульная машина. До дома старушенции она смогла домчаться за несколько минут.
Когда полицейские подкатили к подъезду, дверь его отворилась. Их глазам предстал человек, идеально соответствовавший описанию того, кого они должны были задержать.
Это был Евграф Тюрморезов.
Глава двадцать первая
В метро с огоньком
У полицейских, задержавших Евграфа, не возникло сомнений, тот ли это человек, который им нужен: ни когда его останавливали и обыскивали, ни когда вели к машине, ни когда сажали в нее, он не задал ни единого вопроса. Двери бело-синего автомобиля захлопнулись, Тюрморезова, – он сидел между двух стражей порядка, – повезли в отделение.
Путь был очень небольшим, но едва автомобиль проехал несколько десятков метров, Евграф стал икать, дергаться. Покраснев, выпучил глаза, показывая, что его сейчас вырвет. Полицейские не остановили машину и Тюрморезова, действительно, стошнило.
Он позеленел и, казалось, потерял сознание – глаза его оставались открытыми, но смысла в них уже не осталось ни капли. При этом тело его опять начало содрогаться в конвульсиях, из уголка рта потекла какая-то жидкость. Только теперь старший из полицейских велел остановиться.
Автомобиль замер у тротуара. Полицейский, сидевший крайним справа, открыл дверь и вышел. В салон машины, окна которой были закрыты, проник свежий воздух. Тюрморезов пришел в себя. Его опять начало рвать. Стараясь не пачкать салон, он высунулся из автомобиля.
Потом, когда приступ тошноты прошел, осторожно поставил на асфальт ноги. Затем медленно встал. Озадаченные полицейские наблюдали за ним. Старший связывался со своим начальством. Хотел спросить, что лучше теперь сделать: немедленно вызвать скорую или довезти задержанного до отделения полиции и уже там дождаться врача.
В этот момент на небольшой скорости мимо проезжал грузовичок. Над бортовым кузовом маленькой машинки возвышался тент, растянутый на невидимом снаружи каркасе. Заднее полотнище тента болталось. Было видно: грузовичок – пуст.
Резким движением, которого от него никто не ожидал, Евграф толкнул стоявшего рядом с ним полицейского на проезжую часть. Тот не представлял, что происходит за его спиной. Слышал лишь шум автомобильных моторов…
От неожиданного толчка полицейский полетел назад. Не видел, куда падает. От сознания, что в следующее мгновение будет раздавлен несущейся машиной, его охватил ужас. В эти секунды ему было не до арестованного. Упал на асфальт, ожидая – накатится стальная махина, тут же попытался встать. Сделал это неловко, опять упал. Машина действительно пронеслась. Примерно в метре от полицейского… Другие патрульные были еще в своем автомобиле.
Тюрморезов за короткие мгновения умудрился в несколько огромных прыжков догнать грузовик, – тот ехал довольно медленно, – как в кино уцепился за задний борт, забрался в кузов.
То ли Король Психов с самого начала попал в "мертвую зону", которую водитель грузовичка не видел в зеркало, то ли тот был невнимателен, но после того, как Евграф оказался в кузове, грузовичок прибавил скорость, повернул…
Когда грузовичок притормозил на очередном светофоре, Тюрморезов выскочил из кузова, побежал во дворы.
Полицейская машина, – люди в форме ждали, пока сядет их товарищ, – тронулась в погоню с большим опозданием. Хотя они и догнали грузовичок, беглеца в кузове уже не было.