Только сейчас все почувствовали, что заметно похолодало, а костёр почти потух. Предрассветная свежесть возле реки чувствовалась особенно сильно.
– Ну что, десятый "А", берите по стакашке и подходите, – Стас открыл бутылку вина, а заводила Танька достала из-под пиджака Олежки три бумажных стаканчика.
Все по очереди выпили вина.
– Ну, мужики, вы нас напоследок совсем хотите заморозить? А ну-ка, быстро найдите каких-нибудь дров, а то, боюсь, до рассвета не дотянем, – Татьяна не унималась и пыталась организовать одноклассников. Никто из ребят не противился, все уже прекрасно поняли, что после рассвета эта исторически сложившаяся группа под названием "одноклассники" – десятый "А", перестанет существовать.
Парни, чертыхаясь в потёмках и подсвечивая себе спичками, всё-таки насобирали достаточно сухих коряг и сучков для реанимации костра.
– А ну-ка, Вань, спой-ка нам что-то повеселее.
– Нет ничего проще, – согласился Иванчуков и запел "Поспели вишни в саду у дяди Вани".
– Эй, братва, давайте в круг возле костра, – стал подталкивать всех Стас, – потанцуем и погреемся.
Одноклассники поднимались и, положив друг другу на плечи руки, организовали большой круг возле костра, внутри которого Ваня Иванчуков играл на гитаре, а две Татьяны (Лискина и Соболева), обняв его за плечи, пританцовывали на месте и подпевали. Ребята танцевали и веселились возле костра, пока Оксанка не заметила, что небо уже начало светлеть. Край неба над рекой стал светлеть на глазах, и вот уже вдалеке над горами кромка неба стала приобретать красный оттенок. Одноклассники развернулись в сторону рассвета. Всё отчётливее становилась ломаная линия гор, освещаемая молодыми, набирающими силу лучами восходящего солнца. Наконец-то между двух вершин показался край жёлто-красного солнечного диска. Лучи его стали скользить вниз по воде, придавая реке необыкновенный цвет.
– Ура… – закричал десятый "А". Солнце медленно поднялось на треть. Понаблюдав немного ещё за рассветом, ребята затушили костёр и, не сговариваясь, стали подниматься по тропинке к дороге.
– Ну, что, граждане, будем прощаться, пока все не разбрелись, – сказал Алексей. – Вы остаётесь здесь и ещё не раз встретитесь друг с другом. А я не знаю уже, когда вас увижу.
– Как бы то ни было желаю тебе всего наилучшего на новом месте, мужик, – Стас первым подошёл и пожал Алексею руку. Все по очереди пожали ему руку на прощание.
– Ну, что, давайте наших дам проводим, и по домам, – предложил Кирилл.
Выпускники медленно двинули в сторону центра города. Возле парка Оксана с Алексеем отделились от группы, и пошли, обнявшись, через парк к её дому.
– Лёша, а когда у тебя поезд? – спросила Оксанка.
– Ты же знаешь, все поезда проходящие. Мы хотим на будапештский скорый, если будут билеты. Он в три часа приходит. Тёткина подруга на вокзале в кассе работает, обещала нам помочь с билетами. Ну, а на вокзале мы будем в полтретьего.
– Я бы хотела тебя проводить. Ты не против?
– Нет, Оксана, не против. Знаешь, в первую очередь я буду вспоминать тебя, думая о школе.
Она повернулась к нему и положила руки на плечи. Он наклонился и поцеловал. Их губы сомкнулись. Поцелуй длился долго. Они, как бы предчувствуя скорое расставание, решили насладиться последней возможностью близости. Когда наконец-то их губы рассоединились, Лёшке от избытка нежности к Оксанке захотелось сделать что-то необычное. Он подхватил её на руки и понёс, повторяя движения вальса.
– Лёшка, ненормальный, опусти меня немедленно. Мы же упадём, – смеясь и держа его обеими руками за шею, просила она.
Но он продолжал её кружить ещё минуты три, пока сам не почувствовал, что устал, и руки слабеют от её тяжести. Он осторожно опустил её на землю и ещё раз поцеловал.
– Ты сумасшедший, ведь тяжело же, – сказала, довольная таким вниманием, Оксанка.
– Но ведь тебе понравилось? – спросил тяжело дышавший Алексей.
– Такое не может не понравиться.
Держась за руки, они двинулись к выходу из парка. Только сейчас они почувствовали сильную усталость после выпускного бала и бессонной ночи. Алексей провёл её к дому, где они постояли ещё какое-то время и расстались.
В день отъезда так случилось, что проводить друга смогли только Вович и Толик. Андрей в этот же день подавал документы в музучилище в Москве. Друзья старались шутить и не предаваться грустным мыслям. Но всё получалось как-то натянуто и неестественно. На вокзал они пришли раньше, чем планировали, минут на пятнадцать. Мама с тётей сели на лавочке возле касс и спокойно о чём-то беседовали, а Алексей с друзьями пошёл побродить по вокзалу.
– Всё-таки жаль, Лёха, что ты уезжаешь. Вместе так всё было классно, – не выдержал Толик.
– Слушай, не трави душу и так тошно, – огрызнулся Алексей. – Да ведь и сам ты сваливаешь через три недели.
– Эй, а ну-ка брейк, – скомандовал Вович. – Не хватало нам ещё напоследок кидаться друг на друга. Давайте переменим тему. Ты, Лёха, дай нам знать, хоть где ты, когда устроишься. Ведь сколько лет вместе провели. Жаль вот только Андрюха не смог прийти.
– Прости, Толик, я нервничаю немного. Уезжать не хочется. А напишу я вам обязательно. Если появится возможность, то приеду. Ну, хотя бы на несколько дней, если насовсем не получится, – грустно произнёс Алексей.
– Давайте лучше на улицу выйдем. Жарко здесь.
Они вышли на улицу. Пройдясь немного по привокзальной площади, Алексей увидел, как Оксанка вышла с аллеи, ведущей к центру города, и стала переходить улицу как раз напротив центрального входа в здание вокзала.
– Вович, Толик, выручайте. Мне с Оксанкой надо было бы попрощаться. А вы с мамой побудьте пока. Может, чего надо будет помочь. А? – попросил Алексей своих друзей.
– Беги, беги, – улыбнулся Вович.
– Только на поезд не опоздай, жучок-паучок, – Толик поддакнул Вовичу, понимая ситуацию.
– Ну, мужики, вы настоящие друзья, – на бегу повернув в их сторону голову, бросил Алексей.
Оксанку он перехватил уже у самых дверей. Двери были старые и очень тяжёлые. Алексей перехватил поручень и открыл ей дверь.
– Ой! – от неожиданности вскликнула Оксана, – Лёш, ты так меня напугал.
– Извини, Оксан. Я с друзьями был возле телефонного автомата на улице и заметил, как ты к вокзалу подходила.
– Ну, попрощался?
– Почти. Слушай, давай на перрон выйдем с боковой стороны. Пройдёмся. А то жарко здесь.
– Давай.
Они прошли через вокзал к боковому выходу, и Лёшка открыл дверь, пропуская её вперёд.
– Пойдем, станем вон там под деревом. Там тень, – Оксанка взяла его за руку и потащила к краю перрона под большой тенистый каштан.
Она повернулась к нему и, обняв его за плечи, потянулась губами к его губам. Нацеловавшись напоследок, они стояли, обнявшись, несколько мгновений молча.
– Спасибо тебе, Лёша, за всё.
– За что это?
– Молчи, не перебивай, у нас мало времени. Спасибо за Лёву, за цветы, за то, что носил меня на руках.
Лёшка смутился. Всё-таки его стеснительность не совсем ушла с окончанием школы. Он даже чуть-чуть покраснел.
– Лёша, всегда оставайся таким, какой ты есть. О наших с тобой разговорах я буду вспоминать всегда. А твои глаза, наверное, будут мне сниться.
– Не надо, Оксан. Ты говоришь, а я себя чувствую как редкий ископаемый экспонат из музея.
– Да я уже всё, собственно, сказала. А вчера вечером мне без тебя было так грустно, что я плакала. Я не знаю, как сложится всё в будущем, но если сможешь, напиши мне, – при этих словах она сильнее прижалась к нему.
– Обещаю, – Алексей взглянул на вокзальные часы. До прибытия поезда оставалось семь минут. – Оксана пойдём уже, скоро поезд. А я ещё не знаю, какой у нас вагон.
Он взял её за руку, и они пошли по платформе к вокзалу. Возле тумбы с большим шаром у выхода на перрон уже стояли мама, тётя и его друзья.
– Здравствуйте, – поздоровалась Оксана со всеми.
– Ой, Оксаночка, как приятно, что вы пришли нас проводить. Ну, как у вас дела? Не грустно было со школой расставаться? А планы не изменились? По-прежнему, в иняз будете пробовать? – набросилась на неё мама Алексея.
– Ну, мать, ты же слова не даёшь человеку сказать. Похоронила Оксану под вопросами.
– Алексей, не упрекай маму. Да, у меня всё по-прежнему. А со школой прощаться совсем не грустно. Вот с друзьями грустно, – сказала Оксанка и посмотрела на Алексея.
– Вы, Оксаночка, молодец. Я очень уважаю людей целеустремлённых и постоянных во взглядах. Да, случаются в жизни расставания. Но за ними следуют встречи. Так что не всегда надо отчаиваться. В жизни нет ничего непоправимого, – философски закончила свою тираду мама.
Раздался гудок электровоза, подтягивающего из-за поворота состав скорого поезда.
– Ну, давайте прощаться, – сказала мама.
Алексей обнялся на прощание с друзьями, потом повернулся к матери спиной, взял Оксанкину ладошку своими руками, поднёс к губам и поцеловал. У Оксанки в уголках глаз застыли чистые, как сама невинность, слезинки.
– Не плачь, пожалуйста, – тихо попросил Алексей.
– Обещаю, не буду. По крайней мере, пока поезд не тронется, – прошептала Оксана.
– Сын, у нас шестой вагон. Бери чемодан, нам вперёд надо.
Друзья схватили их вещи и быстро пошли вперёд. Времени было мало, так как стоянка поезда всего две минуты. Проводница, не торопясь, проверила их билеты, и они зашли в вагон. Разместив в купе багаж, мама с сыном стали возле открытого окна.
– Лёшка, за Оксанку не переживай, – крикнул Толик. – Мы в обиду её не дадим. Да, Вович?