Ленка пожала плечами, не поднимая глаз. Хотела сказать с вызывающей бравадой: "Ничего не думаю, Инесса!", но только тоненько пискнула, остро ненавидя себя за трусость.
- А вот у меня ответ есть! - И сталь покинула ножны. - Потому что госпожа Зеленович забыла свои обязанности и вместо того, чтобы отсекать всякие попытки контакта с больным любых посторонних лиц, трындела по мобильнику…
- Я… - попыталась вставить Лена.
Тр-рах! Тяжело хлопнула по столу рука Инессы.
- Сейчас хоть помолчи и не перебивай! Трындела по мобильнику, счета за который оплачивает, между прочим, все та же многострадальная компания и лично господин Романов! А господин Назарбеков, предоставленный самому себе, в это время активно общался со всеми, кто понимал его русско-станский язык! - В ее глазах замерцал нехороший огонек: - И догадайся, о чем он спросил первого откликнувшегося доброго самаритянина?
- Инесса, да он вовсе не из Самары был, дурак этот! - вскинулась Лена. - Местный, наш, "русский" израильтянин.
Инесса прижала пальцы - кстати, длинные, ухоженные, с дорогим маникюром - к вискам и то ли застонала, то ли засмеялась.
"Кадры решают все", - отметил в свое время И.В. Сталин. Это было гениальное прозрение проблемы медицинского туризма в Израиле!
Огромный спрос на действительно великолепную, а возможно, и лучшую медицину в мире породил то, что только и мог породить такой спрос, помноженный на людское отчаяние и желание спасти здоровье, а может, и саму жизнь, - ничем и никем не контролируемое предложение.
На этом хлебном поле не резвился лишь ленивый! Кадровый голод замаячил в полный рост, как на плакатах о страданиях Поволжья раннего советского периода.
Всем остро были нужны сопровождающие. При своей внешней невзрачности функция это была важная, и солидные компании относились к ней с особым вниманием. Лучше всего на эту роль подошел бы Фигаро: "Фигаро здесь, Фигаро там, Фигаро здесь, Фигаро там… Фи-га-ро-о!"
Здесь просиять, там подмигнуть; здесь замять, там утрясти. Улыбнуться, ужом извиться, проскочить, всюду успеть, разрулить, перевести с еврейского на "человеческий".
Разбитная/ой, миловидная/ый…, а ну ее - эту политкорректность! Конечно, "-ая", а не "-ой"! Готовых таких не было, каждый кроил из подручного материала, стремясь к идеалу. Получалось же - как всегда.
На глазах зарождалась новая профессия, и у Романова даже возникла бизнес-идея: организация курсов по сопровождению больных, или, по его терминологии, курсов "медицинских ассистентов" - в таком варианте ассоциаций с древнейшей профессией не возникало. Пока же выбирать не приходилось. Альтернативой гражданке Зеленович была - увы! - лишь другая гражданка Зеленович.
Спинами к Инессе и лобному месту сидели четыре "телефонные барышни". Они могли увольняться, меняться, говорить фальцетом или грудным басом - для Леши они оставались все теми же "Галкин, Палкин, Малкин, Палкин", или ГПМЧ.
Интернет-девочки, их функции - ответ на запрос, вопрос. Первый ответ - желательно, живой, по телефону! "Компания "Исцеление" благодарит вас! Доверив нам свое здоровье, вы оказали нам неоценимую честь. Но доверие это зиждется на заслуженно высокой репутации фирмы. Заверяем вас - мы сделаем все возможное для восстановления вашего здоровья! Вы только что осуществили выгодное капиталовложение, инвестировав ваше здоровье в солидные фонды!"
Примерно так звучало обращение для бизнесменов, банкиров. Для чиновников было продумано несколько иное обращение, для их жен - совсем другое. Менялись и интонации телефонных барышень: от чуть ироничных до вкрадчивых, с неуловимым хрипловатым обещанием. Неизменным оставалось лишь слово "здоровье", звучащее постоянным рефреном. Никаких упоминаний о болезни! Здоровье, здоровье, "Исцеление", вновь здоровье. И начинает виться-биться под коркой, где-нибудь в районе мозжечка, мысль: "А ведь здоровье свое лишь с "Исцелением" обрящешь!" Потом мысль прорывалась в действие, выталкивая больных из глубин интернет-виртуальности в реальную жизнь. Они обретали имена, паспорта и первые свои клички - они "оживали".
"Живые" больные немедленно покидали ГПМЧ. Их теперь окружали своей постоянной и чуткой, как волчье ухо, опекой только два человека - знакомые уже нам Катя Лифшиц и Инесса.
Картина "ГПМЧ за работой" отличалась унылой статичностью. Неизменные четыре спины в гипсокартонных загончиках, одинаковые наушники на головах. Различить затылки можно было только с помощью парикмахерского искусства - слабая, честно говоря, надежда в наши дни.
Сейчас все четыре девушки застыли - они привыкли слушать спиной, как кузнечики ногами. Спины выдавали напряженное и сладострастное ожидание публичной казни сотрудника. Любимое развлечение конторского люда всех времен и народов.
- Местный - это еще хуже! - рявкнула Инесса. - Местный получает медицину за копейки, если вообще не даром! А наш Назарбеков решил, что ему открыли глаза на факт его развода, словно последнего лоха!
Инесса сверлила взглядом переносицу злосчастной Ленки Доллар. Выдержала паузу.
- Выводы? - спросила Инна.
Лена посмотрела в сторону ГПМЧ. Спины девушек мгновенно и непреклонно выпрямились. "Поддержки нет и не будет!"
- Виновата я, Инна, - скорбно вздохнула Лена.
- Дурочку не строй! - поморщилась Инна. - Он вернется в свой Урюкгвай и прикажет всем абрекам забыть про ворюг из "Исцеления". И кому помогут твои извинения?
- А чего делать? - шмыгнула носом Доллар, не отрывая глаз от паркета.
- Вот уж точно не то, что подумала! - съязвила Инесса. - Не путай жанры!
Ленка покраснела. Впрочем, умеренно.
- Раз. - Инна одернула блузку, критически осмотрев ее на предмет микроскопических пятен, и осталась довольна. - Летишь в гостиницу к этому Махмуду Эсамбаеву, падаешь в ноги и везешь его сюда. Поняла? - И не дала даже открыть Ленке рот: - На такси за свой счет! - Взгляд переместился на блузку бичуемой. Инесса брезгливо наморщила носик. - Два! Привезешь его в контору и отдашь Катьке. Дальше - не твоя забота, поняла? - И, не дожидаясь ответа, махнула рукой: - Тогда вперед!
- Уже бегу! - вскочила обрадованная легким исходом дела Ленка.
- Да! - добавила ей вслед Инесса: - Тысяча шекелей с твоей зарплаты снимается в счет оплаты неурочной Катькиной работы. Письмо с предупреждением ложится на стол Хозяину на подпись. Второе письмо - приказ об увольнении. Если не согласна - увольняйся хоть сейчас, публично. Мне лично все равно!
Плечи Зеленович поникли.
- Нет-нет, Инна, все нормально…
Инесса уже шелестела клавишами ноутбука, забыв про сам факт существования белкового тела по кличке Ленка Доллар. Спины ГПМЧ выразили Ленке свое ликующее (хорошо, что не я!) сочувствие.
Вдруг Инесса резко вздернула голову, прислушалась, глаза ее ожили за мгновение до того, как дверь офиса распахнулась уверенно, по-хозяйски, и веселый Лешкин голос пророкотал:
- Ну что, бездельники, соскучились?! Я сделаю из вас честных людей!
Инна встала, одернула кофточку. Спины ГКМЧ еще усердней отразили рабочее рвение.
- Инесса! Можно вас на минутку?
- Иду, доктор Романов!
19
Изначально Леша не собирался уделять большого внимания дизайну кабинета - все просто. К дереву он относился равнодушно, мебель признавал только темно-красных тонов. Таким и виделся ему кабинет в новом офисе - клон кабинета офиса старого. Но когда обставляли старый офис, не было Сандры.
- Алексей, ваше видение… - Она прижала руку к груди, туго затянутой в нечто напоминающее солдатскую гимнастерку. С той только разницей, что гимнастерки не имеют глубокого декольте. - Не обижайтесь, оно очень типично для советского прогрессивного чиновника или, что одно и то же, постсоветского миллионера. Но у них, Леша, возможности куда больше ваших, не в обиду сказано!
Леша пожал плечами: мол, какая разница.
- Никаких проблем в старом офисе не было! Они и так понимают, что я им не чета.
Сандра посмотрела на него с укоризной, ему показалось, и с сожалением.
- Вот в этом, Алексей, ваша проблема. Вы как бы сравниваете себя с ними, равняетесь на впереди идущих товарищей. Но вы - другой. Никакой общности с клиентами. "Мы разной крови!" - вот что говорит ваш кабинет посетителям. И от непривычности такого обращения их уверенность в себе снизится - чужая, непривычная территория!
Леша недоверчиво и довольно хмуро посмотрел на Сандру.
- Леша, положитесь на меня! Только светлый африканский орех в массиве. Рисунок подберем - красота будет необыкновенная! Стол массивный с передней стенкой до пола - полностью отсекает от посетителя. Чтобы панель не смотрелась тяжело - создадим на ней древесным рисунком своего рода картину в рельефной раме.
- Компьютер… - заикнулся Романов.
- Алексей! - Офисная техника была сметена небрежным жестом. - Прошу вас! Компьютер сейчас есть у любого. Книги, Леша, книги! Мощный, во всю стену и до потолка книжный шкаф. Множество томов по медицине - толстых, с названиями, написанными яркими буквами. Много альбомов живописи. Музеи Ватикана, Прадо, д’Орсе и тому подобное…
- Я живопись люблю, - вставил Леша.
- Тем более… На стене напротив - конечно же, молитва врача.
- Клятва Гиппократа?
- Нет, Алексей, - вздернула она подбородок. - Молитва врача на иврите!
- Клятва Гиппократа на русском! - отрезал Леша.