- Не было случая проверить, миссис Файф, - хмыкнул Марк. - Его и из ямы-то, где отливали, не смогли вытащить, ну а потом он треснул, как я рассказывал. И поднимать не пришлось. Хотите сняться на фоне колокола? Давайте аппарат... улыбнитесь... снимаю! Клэр, Диана, Гордон! А миссис Коган? Прекрасно. И вы, мистер Грин. Поближе к Хэлен, пожалуйста. Отлично. Современное здание перед нами - Дворец съездов, шедевр современной советской архитектуры, Гордон. А за ним - Троицкие ворота, где нас ожидает автобус. Устали, проголодались? Сегодня на обед котлета по-киевски и специально для мистера Когана - свежее чешское пиво. Вперед!
Профессор Уайтфилд уже томился в мрачном гостиничном холле рядом с загадочно улыбающейся Руфью.
- Марк, - спросил он без предисловия, - у тебя есть такой знакомый - Розенкранц? Костя?
Господи! От сердца сразу отлегло. И обрадовался Марк, надо сказать, до неприличия.
- Он для нас перевод делал, - объяснял профессор, - разговорились, я его в гости пригласил, тем более мы уже купили путевки в Москву... Он меня просил разыскать вашего брата. Я вчера ездил по адресу, а там замок на дверях.
- В Литву уехал Андрей, очередной роман сочинять. Но как же так...
- Костя объяснял, что вы постоянно в разъездах, - Руфь глянула на Марка с каким-то особенным интересом, - а Ивану и вовсе запрещено с иностранцами встречаться. Я поразилась сегодня.
- Я тоже,-сказал Марк, смеясь.-Истомин-парень непредсказуемый, Понравился он вам?
- Очень умный и проницательный молодой человек,-отвечал профессор,- только он рассказал о ваших друзьях... это же...
- Все под Богом ходим. Отчего вы сразу ко мне не подошли?
- Ну, - смутился Берт, - Костя вас описывал по-другому. Не внешне, но...
- Не таким ортодоксом?-скривился Марк.-Я же на работе, дорогие вы мои иностранцы. Поговорим как следует, когда из Москвы уедем. А к Ивану поезжайте без меня - дела! У вас, наверное, и письмо есть?
- И письма, и подарки, - заторопился профессор. - В чемодане.
- Отдайте Ивану, ладно? Кроме письма мне, конечно.
- И книгу? Она для вашего брата.
- Тоже придержите, - решил Марк. - Почитаем в дороге. Дамы и господа! - заорал он во всю глотку, вдруг заметив, что вся группа уже собралась в холле. - Сами ступайте в ресторан, садитесь за те же столики под американским флажком. Официантов не бойтесь, они только с виду грубые. Люси! Вот вам ключ от другого номера, там водопровод в порядке, сам проверял. Мистер Файф и остальные - всякие там "Ньюсуики", "Таймы" и "Нью-Йорк Таймсы" будете читать .дома. "Интернэшнл Геральд Трибюн" вот у меня есть, могу подарить. Нет, нет. Она только в Шереметьеве продается, и то не каждый день. Впрочем, в киоске при гостинице бывает "Файненшиал Таймс"...
- Смотрел я уже,-пробурчал обиженный мистер Файф.-Хотел про Уотергейт свежие новости узнать, а там только коммунистические газеты.
Беспомощно улыбнувшись, Марк ретировался. Дел и так невпроворот, а еще надо Владимиру Михайловичу в больницу апельсинов достать. И творческое воображение раскручивать пора - в сегодняшнем, третьем отчёте самое время появиться непременным персонажам, столь милым сердцу Грядущего, то есть Матерому Антисоветчику, Доброжелательному Коммунисту. Со вторым ясно, на роль первого, пожалуй, подойдет растяпа Грин - все равно в конце путешествия ему предстоит раскаяться и прийти в щенячий восторг. Сионистом пусть будет... ну хотя бы миссис Файф. Коганов трогать нельзя - у них родственники в Ташкенте. Руфь, кажется, женская активистка - так пускай завидует советским женщинам. Не забыть попросить Гордона окорачивать язык перед гидами в других городах - нарвется парень, честное слово... А Клэр что? Ну, эту женщину Грядущему отдавать нельзя. Можно было б определить ее в Положительные Западные Интеллигентки Русского Происхождения... но и это ни к чему... На этом и прервал Марк свои размышления-автобус группы, где он был единственным пассажиром, уже подруливал к ресторану "Узбекистан" .
Глава третья
Только в одиннадцатом часу добрался прозаик Ч. до своей московской квартиры. На ходу стягивая плащ, понося архитекторов за крошечные размеры прихожей, пустился он в разгоряченные объяснения. Покуда Сергей Георгиевич "лаялся" на Комиссии по работе с молодыми и "учинял разнос" замдиректора издательства "Советский писатель". Света с Марком были обречены обществу Глаши да телевизора, по которому шел концерт ансамбля пограничных войск.
- Валят друг на друга,-продолжал прозаик Ч., дочку чмокнув в щеку, а Марка удостоив энергичного рукопожатия.- Пять лет не могут издать паршивого сборника в триста страниц! И взгреет нас ЦК, как пить дать, а вашего покорного слугу в первую очередь.- В комиссии Сергей Георгиевич состоял председателем. - Ты знаешь, Марк Батькович, какой средний возраст у нас в Союзе? Вот перемрем, - он засмеялся, - останется Россия без писателей.
Он сунул ботинки Глаше, взял у нее тапочки и скрылся за дверью спальни.
- Три дня всего, как вернулся, и ни секунды свободной, - доносился его жизнерадостный голос, - из костюмов и галстуков не вылезаю, хорошо хоть сегодня не так жарко. - Он появился уже в домашнем. - И сборник-то, было б о чем ругаться...
- Хороший'? - вежливо спросил Марк.
- Дерьмовый, друзья мои, что притворяться, пороху настоящего нет. Но поддержать ребят надо, - предупредил он вопрос Марка, - надо печатать, глядишь, со временем выйдет толк. Глаша! Все готово?
- Мясо пересохло,- буркнула из кухни Глаша,- картошка остыла.
- Ну что поделаешь? Неси скорее и бутылку захвати, высокую, с серебряной наклейкой. Портфель мой разбери - я сегодня заказ получил. Тоже подай.
За разносолами из литераторского буфета Марк утешил хозяина, объяснив, что и сам пришел не так давно - отвозил иностранцев в цирк, потом пулей помчался в Контору.
- Каждый день отчитываться? - хрустел Сергей Георгиевич огурцами, которые даровитая Глаша превратила в куда более вкусный салат, чем подававшийся в ресторане гостиницы "Украина".- Ну бюрократы! За каждой копейкой следят?
- Что вы! - Марк улыбнулся наивности писателя. - Финансовый отчет сдается всего однажды, после отъезда группы. Да и с деньгами я дела совершенно не имею. - Он достал из кармана розовую чековую книжку Конторы.- Отчеты у нас... как бы поточнее выразиться...
- Понятно, - кивал Сергей Георгиевич, - разумно. Мало ли кто может затесаться в такую группу. Глаша! А помидоры где? Я же просил!
- Не было,-невозмутимо отвечала Глаша,-пол-Москвы объездила.
- На рынке бы взяла.
- Четыре рубля кило? - возмутилась Глаша, нимало не стесняясь гостей.- Скажите спасибо, что огурцов достала.
- Шашлык волшебный,-примирительно заметил Марк,-тает во рту. И совсем не пересохший.
- Барашек, - объяснил Сергей Георгиевич. - Черт с ними, с помидорами! Недели через две уже свои поспеют, как раз к твоему приезду, Марк. Между прочим, - он выбрался из-за стола и прошел к гардеробу,- заказы ваши выполнил в точности, вот тебе. Светик, два батника-тьфу, и кто такое слово уродское придумал, тебе, Марк, джинсы вельветовые. Померить не хотите?
- Дай нам хоть поужинать нормально, пап! Вечно ты некстати.
- Молчу.- Сергей Георгиевич давно привык к мелкой тирании любимой дочери. - Выпьем?
Закусывали лимоном, чокаться не стали. Оно конечно, прозаик Ч. вернулся из капстраны, но и Марку было чем похвастать - в феврале будущего года отправлялся в якобы несуществующую заграницу и он. Правда, речь шла всего лишь о паршивой Сирии.
- Сколько, говоришь, собеседований?
- Шесть, - не без кокетства вздохнул Марк. - Партбюро отдела, партком Конторы, профком Конторы, выездная комиссия, райком. Старая площадь.
Сергей Георгиевич сочно расхохотался.
- Рассказал бы я тебе, гусь лапчатый, как я в первый раз в Англию оформлялся в пятьдесят восьмом году, да боюсь, вечера не хватит. Шесть! А шестнадцать не хочешь? Да, изменились времена, - он призадумался, - но волокиты все равно немало. Правда, Вероника уже насобачилась, печатает все, что нужно, прямо у себя в издательстве, дня за два обычно управляется. А там отнесешь секретарше эту потетень, плитку шоколада приложишь - и вся недолга. Иной раз и в два месяца удается оформиться... Да бери ты еще барашка, Марк, чего жмешься? Светка тебя, верно, совсем голодом заморила. И сама с лица спала. Дура ты дура, последние деньки догуливаешь, в октябре уже на работу. Страшно?
- Ни капельки. Я за тобою как за каменной стеной. С каждой новой встречей проникался Марк не то что симпатией, но уж, во всяком случае, уважением к гостеприимному служителю муз. Кто же спорит, особой тонкости в Сергее Георгиевиче не водилось. Но и фанатиком его назвать язык не поворачивался. Просто предан человек своему делу. Какое дело - это уже другой вопрос. Разве не у всякого есть право отстаивать свои убеждения? К тому же по уголку джинсов, торчащему из пакета, видел Марк, что они любимого песочного цвета, да и сидели, должно быть, как влитые-долго обмеряла Света своего суженого стареньким сантиметром, долго морщила лоб, переводя советские размеры в европейские, а на всякий случай - и в американские. - И не похудела я вовсе, - добавила она, - а надо бы.
- Куда? - искренне недоумевал Сергей Георгиевич. - Что за идиотизм? Вся Москва с ума посходила. Очковая диета, крупа сырая, морковка тертая... Вероника на даче торчит, тоже жрет только с огорода. Как считаешь, Глаша, глупость это?
- Глупость, - зарделась Глаша, давно подсевшая за общий стол.
- Вот как. Фигуру берегут! Да на хрена ее беречь? Он бросил взгляд на свое солидное брюхо, мощно распиравшее надеваемые по вечерам тренировочные штаны.