- Как интересно, - сделала я умное лицо. - А как рождается песня, с чего она начинается?
- Ну... - задумался Петренко. - Это творчество, сами понимаете. Мелодии придумываю я, а слова пишут разные поэты. Например, в настоящий момент мы сотрудничаем с талантливым поэтом-песенником Ревазом Барадзе, который очень тонко чувствует все, в чем есть потребность у слушателя. А еще Лика, конечно же, принимает участие в создании композиций. Например, она сама сочинила слова к песне "Моя любовь" и, надо сказать, краткость - сестра таланта. Лика выбрала очень сочные, цепляющие за душу слова. Пусть они повторяются в нескольких местах, но лучше просто не споешь:
Возьми меня, моя любовь,
Уж закипает в жилах кровь.
Я вся горю, хочу к тебе,
Хочу, чтоб думал обо мне.
- Каково? - Довольно подытожил Петренко. - Лучше ведь не скажешь!
- Да, действительно, - я широко улыбнулась, а сама от неловкости не знала, куда деваться. - Действительно, лучше не споешь, Вы правы.
Честно? Мне было абсолютно наплевать на творчество Лики Модной и тем более продюсера Петренко, ибо я эти песни даже не слушала. У меня другие вкусы.
"Надо же, как все просто. Может, и мне написать какой-нибудь хит? Нет, у меня точно не получится - я не смогу быть настолько талантливо краткой, как Лика".
Я чувствовала, что беседа как-то плавно заходит в тупик. Мне было неинтересно расспрашивать гостя о том, что мне неинтересно. А занимало меня в данный момент совершенно другое. Дело в том, что Леонид Петренко был фигурой довольно скандальной, как вы уже узнали, дорогие друзья. Поэтому слухи и сплетни о его похождениях, склоках и прочих проделках не сходили с таблоидов, что будоражило мое воображение почище любого вестерна. Тут-то я и решила воспользоваться припасенной "в рукаве" бомбой, добытой совершенно случайно с помощью одного из практикантов журфака, который был шапочно знаком с адвокатом Петренко по делу о его пятом разводе.
Выдержав небольшую паузу, я вдруг выпалила:
- Скажите, Леонид, а это правда, что Вы отсудили у своей последней жены большую часть имущества, выставив ее за дверь своей жизни практически голой?
Мой визави явно не ожидал такого поворота событий.
- Откуда у Вас такие сведения? - взвился он. - Кто Вам это сказал?
- Да не сказал, а показал, - нажимала я. - У меня на руках копия Вашего бракоразводного договора, где Вы оставили Вашу бывшую супругу буквально с зубной щеткой и в трусах. Да еще с ребенком на руках.
- Деточка, мне кажется, Вы забываетесь, - процедил сквозь зубы Петренко. - Это моя частная жизнь, куда я Вас совершенно не приглашал.
- Но Вы пришли на женскую программу, - не сдавалась я. - И нам, женщинам, очень интересно, как Вы к нам относитесь.
На заднем плане за камерой с ума сходил редактор. Он махал мне руками, показывал жестами, крутил пальцем у виска и делал страшные глаза, призывая меня одуматься и прекратить подобный диалог. Но диалог происходил в прямом эфире, поэтому отключить запись было совершенно невозможно - на что я и рассчитывала.
Петренко был вне себя:
- Деточка, если уж хотите знать совершенно и начистоту - то много вас тут ходит, барышень, которые хотят на все готовенькое, да из пешек в дамки. Поэтому эта женщина, моя бывшая жена, получила все, что ей полагалось по закону. А именно - свою часть имущества, которую имела до брака.
- То есть ничего, - ехидно заметила я. - Но по закону имущество, совместно нажитое в браке, подлежит пропорциональному разделу, тем более, что речь идет о ребенке, - я продолжала глумиться. - Вы помогаете Вашему ребенку и Вашей бывшей жене материально?
- Еще чего не хватало! - Буйствовал Петренко. - Я занимаюсь творчеством, непрерывно что-то создаю. И эти деньги, которые я зарабатываю, деточка - они не с неба валятся. Ни я, ни Лика Модная, мы не заслужили того, чтобы нас обирали все, кто хотел бы получить наши честно заработанные деньги.
- Правда? А Ваш сын. Он тоже ничего не заслужил? - Осведомилась я и поглядела за камеру. Редактор, схватившись за сердце, сидела на стуле и звонила кому-то по телефону.
- Мы с этим разберемся, деточка, не беспокойтесь. И с Вашего позволения, я не намерен далее обсуждать эту тему, - разозлился окончательно Петренко. - Кто Вам позволил оскорблять меня прилюдно, да еще навешивать ярлыки?
- Заметьте, я ни словом Вас не оскорбила, - возразила я. - Я лишь задаю Вам вопросы, основанные на реальных фактах. А уж воспринимать это как оскорбление или нет - Ваше личное дело. Напротив, нам было бы интересно получить Ваши комментарии о произошедшем. Но, видимо, Вам эта тема доставляет действительно большие неудобства. Я согласна, давайте эту тему закроем.
За камерой все с облегчением вздохнули. Петренко - тоже. Но его ждал еще один сюрприз:
- Скажите, пожалуйста, Леонид, а какие отношения Вас связывают с Ликой Модной?
Петренко поперхнулся.
- Нормальные у нас отношения. Рабочие. Творческие.
- Да? А вот Вас видели на вечеринке в модном клубе "Старс", Вы обнимали Лику за талию и даже несколько пониже. Как Вы это прокомментируете? - Я очаровательно улыбнулась сначала лично Леониду, затем глядя в камеру.
Петренко был вне себя от ярости:
- Вы издеваетесь? Вы что себе позволяете? Что я делаю, в каком клубе и с кем - мое частное личное дело!
- Значит, Вы подтверждаете слова моего свидетеля?
- Я ничего не подверждаю. Простите, деточка, но Вы не правы. И далее я не намерен продолжать беседу в подобном тоне. Всего хорошего!
С этими словами Петренко поднялся с кресла и быстро покинул студию. Буквально бегом.
Я осталась сидеть с дежурной улыбкой на губах и глядя в камеру, ожидая скорейшей реакции публики на мои художества. Чтобы не было паузы в телеэфире, дали рекламу.
Мне было уже все равно. Я знала, что меня уволят. Первый же день моего выступления обернулся полным крахом.
На меня налетел редактор:
- Ты обалдела! Курица недорезанная, дура набитая! Тебя зачем сюда позвали? Сиди, улыбайся и слушай гостей. Читай текст, который тебе дали.
"Уже в который раз за этот год меня называют курицей. Это символично".
Я молчала.
- Ты уволена, поняла?! - Продолжал орать редактор. - И чтоб ноги твоей больше здесь не было! Идиотка!
Я встала с кресла и поплелась в гримерку собираться.
"Мнда. Не повезло. Видимо, карьера телеведущей мне тоже не светит".
Упаковав кое-как нехитрые пожитки, я вышла на улицу. Настроение было препоганейшим. И действительно, кто тянул меня за язык. Воистину, язык мой - враг мой. Но главное - самым обидным в этой ситуации было то, что светлая фигура Андрея Хвостова мысленно уносилась все дальше и дальше от меня, и уже совершенно скрылась из пределов досягаемости.
Я доехала до дома и, едва войдя в двери, уселась в коридоре прямо на пол и разревелась. Я дала волю чувствам по полной, прорыдав полчаса и прокричавшись всласть, не утруждаясь впечатлением, которое могла бы произвести на семейство и соседей в столь поздний час. К моему удивлению, никто не проснулся.
Немного успокоившись и тихо всхлипывая, я поплелась на кухню ставить чай. Почитала газету, посмотрела по телевизору передачу "Подробности" с Ларой, смыла косметику с лица и отправилась спать.
"Утро вечера мудренее. Подумаю обо всем завтра".
Уже совсем скоро спасительный сон сморил меня, унося все тревоги и печали прочь из подсознания, дав отдыхать вскипевшим от напряжения мозгам.
* * *
На следующее утро прямо в девять утра меня разбудил звонок. Звонила редактор, которая вчера обругала меня и выгнала вон:
- Редникова, проснулась? А ну быстро собирайся - и бегом в телестудию...
- Опять что-то случилось? - Лениво зевнула я в трубку.
- Случилось, - буркнула редактор. - Считай тебе повезло, в рубашке родилась. Во сколько тебя ждать?
- Часам к одиннадцати, - пробормотала я, прикидывая, сколько времени мне нужно на сборы и поездку в Телецентр.
Уже без пятнадцати одиннадцать я входила в здание Останкино по временному пропуску, который с утра заказала для меня редактор. Встретили меня довольно ласково:
- Садись, Редникова, - пригласила меня редактор, пододвигая стул. - Скандал будет, конечно, жуткий, ибо Петренко это просто так не оставит, он известный склочник. Но поскольку у нас факты, слава богу, на руках, то суд мы должны выиграть. А у нас к тебе другое предложение.
- Какое? - Поинтересовалась я.
- Продолжать передачу в том же духе, - заговорщицки понизила голос редактор. - Рейтинги передачи "Женские откровения" за вчерашний день скакнули до небес, теперь ты - надежда всего нашего телеканала. Тебе придется эти надежды оправдать. Теперь твое амплуа - скандальная журналистка, которая прилюдно выводит на чистую воду всех, кто совершил неблаговидный поступок. Ну, как бы торжество справедливости.
- Да? - Изумилась я. - И думаете, кто-нибудь придет на передачу, в которой его должны вывести на чистую воду прилюдно?
- Дурочка, - снисходительно потрепала меня по плечу редактор. - Да звезды убьются за скандал вокруг их имени. Пусть даже тот, на котором полощут их грязное белье. Это ж для них получше любого пиара. К тебе еще в очередь будут вставать, чтобы засветиться.
- Мнда, - задумалась я. - Ничего я в этой жизни не понимаю. Людям хочется, чтобы прилюдно обсудили все их грешки, большие и малые. Но проблема в том, что я не собираюсь лгать. Я собираюсь говорить правду.