- Кажется, это я оставил свет в гостиной, - сипло прошептал он. - Может быть, тебе просто послышалось?
- Да нет же, я проснулась от шума, - ответила жена; он на цыпочках пошел к двери. - Бога ради, Дэйв, осторожнее!
Дэйв О’Флаэрти подкрался к окну. Два человека бежали под деревьями парка напротив. Он поднял револьвер, но они уже скрылись в темноте.
Миссис О’Флаэрти смутно различала силуэт мужа у окна, поднятый револьвер в его руке.
- Что такое, Дэйв? Что там?
- Ты права, - негромко сказал он. - Сегодня двое шли за мной по пятам до самого дома, а сейчас они удрали через парк. Пойду вниз, посмотрю, что это был за шум.
Едва он договорил, оглушительный взрыв раздался в ночной тиши, дом содрогнулся, пол затрясся под ногами, со стен попадали картины. Миссис О’Флаэрти пронзительно взвизгнула и натянула на голову одеяло. В доме послышались крики, стоны, словно на поле битвы, усеянном ранеными. На мгновенье Дэйв О’Флаерти окаменел, потом опрометью выбежал из комнаты; в коридоре он столкнулся со старшим сыном, юношей лет восемнадцати; тот кричал что-то невнятное.
Внезапно Дэйв услышал треск пламени; клубы дыма вползали по лестнице. Миссис О’Флаэрти выбежала из комнаты с криком:
- Дети! Дэйв, бога ради, спасай маленьких!
Пламя трещало все сильнее, все яростней. Фантастические тени плясали по стенам, дым на верхней площадке становился гуще. Чувствовался едкий запах газа.
Дэйв схватил сына за плечо и встряхнул:
- Возьми себя в руки, сынок. Беги, только не с переднего крыльца, там горит, а черным ходом. Вызови пожарных. Живей! Живей!
Сам Дэйв бросился спасать младших детей. Кашляя и отплевываясь, он ощупью пробирался сквозь дым в детскую, откуда доносился громкий плач малышей; Мэгги уже выводила на верхнюю площадку лестницы насмерть перепуганную старшую дочь - девочку лет пятнадцати.
О’Флаэрти вынырнул из клубов дыма, неся в охапке обоих детей, и начал спускаться по лестнице; жена и старшая дочь шли за ним. Вся гостиная была уже охвачена пламенем, огненные языки вырывались в коридор. Дэйв скомандовал:
- Бегите через черный ход!
Огонь уже настигал их, они задыхались в дыму… но вот наконец и дверь!
Десятки людей, полуодетые, кто в чем, собрались вокруг горящего дома. Соседки утешали миссис О’Флаэрти и детей; несколько добровольцев под командой Дэйва пытались хоть что-нибудь вытащить из огня.
- Я думал, землетрясение, ей-богу! - сказал кто-то.
Прибыла местная пожарная команда; на огонь направили слабую струю воды; несколько пожарных подошли к черному ходу и стали помогать Дэйву вытаскивать вещи. Весь фасад дома пылал, густые клубы дыма поднимались к небу.
Через полчаса от дома остались только четыре каменных стены. На место происшествия явились репортеры. Они нашли Дэйва О’Флаэрти на заднем дворе - он был в ночной сорочке, весь черный от дыма и сажи. При тусклом свете фонаря репортеры поспешно раскрыли блокноты.
- Кого вы подозреваете в этом подлом покушении на вашу жизнь? - спросил один из них.
- Никаких сомнений быть не может, - решительно ответил О’Флаэрти, - это устроили люди, занимающиеся незаконным букмекерством, которых я преследовал по долгу службы. Они установили слежку за мной и за моим домом. Я ждал чего-нибудь в этом роде. Я знал, что настанет мой черед. Человеку, который выступал в печати против азартных игр, проломили голову. У лавочника, который помогал полиции, четыре раза били стекла. Еще на одного напали и изувечили на всю жизнь. Я вам точно говорю, тут у нас, в Мельбурне, есть шайка тамманистов, они на все способны. - Дэйв в гневе повысил голос. - С ними можно только одним путем покончить - издать новый закон. Может быть, этот случай откроет парламенту глаза. А уж если нет, тогда, стало быть, бандиты, которые издеваются над законами, могут делать с нами что хотят!
Явились двое полицейских, и Дэйв вместе с ними и с начальником пожарной команды тщательно осмотрел дымящиеся развалины, оставшиеся на месте его скромной гостиной. Они установили, что окно гостиной было разбито и через него брошена в комнату бомба: бутылка из-под пива, наполненная порохом, с привязанным фитилем.
- Они увидали в комнате свет и решили, что я еще тут, - сказал Дэйв О’Флаэрти.
- Если б вы были здесь, начальник, от вас бы и мокрого места не осталось, - сказал один из полицейских.
На другой день люди с изумлением и страхом читали в газетах подробности покушения на О’Флаэрти, описания взрыва и пожара. А еще через двадцать четыре часа во всех газетах появились редакционные статьи, направленные против "эпидемии азарта"; правительство обещало пятьсот фунтов награды за сведения, которые помогут найти виновника преступного покушения; начальник полиции Каллинан торжественно заявил, что он в ужасе от случившегося; а Джон Уэст уже возвращался домой из Сиднея.
В день, когда ожидалось возвращение Джона Уэста, настроение в клубе было самое мрачное. Франт Алек и Барни Робинсон играли на бильярде, но мысли их были далеко; оба давали промах за промахом, счет подвигался медленно, да и разговор не вязался.
Барни был угнетен и подавлен сознанием вины, и притом Флорри сказала, что если он не бросит немедленно Уэста, так она бросит его, Барни. Как ни нравится ему заведовать рекламой, а она предпочитает видеть его снова рабочим на обувной фабрике, кем угодно, лишь бы только не служащим Джона Уэста.
Хоть у них и не было доказательств, ни Барни, ни Алек не сомневались в том, кто именно затеял покушение на О’Флаэрти; не сомневался в этом и Долговязый Билл, который бесшумно прибирал пустой соседний зал. В кафе тоже было безлюдно, пустовал и игорный притон наверху. Далее в помещении, где заключались пари, не было обычного оживления. Только горсточка игроков, из самых закоренелых, обсуждала последние сплетни и слухи. За длинной стойкой орудовали всего два клерка. Телефоны безмолвствовали. В кабинете Фрэнка Лэмменса собрались Одноглазый Томми, Пэдди Вудмен, Скуош Льюис, Артур Уэст, Боров и Ренфри, который лишь недавно бросил работу в железнодорожных мастерских и безраздельно перешел в распоряжение Джона Уэста. Все они в страхе ждали чего-то, как ждут суда люди, обвиненные в тяжком преступлении.
Пэдди Вудмен чаще обычного потирал лысину.
- Если эту штуку учинил Джек, так это уж чересчур, - сказал он.
- Я же говорил, надо было эту собаку давным-давно прикончить, - отозвался Артур Уэст, беспокойно теребя седые усы. - Надо было мне его пристрелить - и крышка!
- Да, влипли мы теперь, - сказал Ренфри, поправляя очки. - Я так и жду, что О’Флаэрти ввалится сюда и всех нас арестует.
- Да-а, нас могут притянуть за это дело, - вздохнул Скуош Льюис, откинувшись в кресле и далеко вытянув длинные ноги. - Даже и Джек, пожалуй, не отвертится! Даже и Джек Уэст!
- Эти двое, которые бросили бомбу, трясутся теперь, как овечий хвост, - вмешался Боров. - Я одного видел сегодня. Они хотят удрать за море.
- Так ты знаешь, кто бросил бомбу? - спросил Пэдди Вудмен.
- Нет, - поспешно соврал Боров.
- Джеку пора бы прийти, - сказал Одноглазый Томми, посмотрев на часы.
В эту самую минуту Джон Уэст в сопровождении Фрэнка Лэмменса подымался по лестнице. Они пересекли зал и вошли в кабинет. Лэмменс плотно притворил за собою дверь.
- Скуош, Пэдди, мне надо поговорить с ребятами, - сказал Джон Уэст.
Когда они вышли, он оперся обеими руками на стол.
- Кроме детских хлопушек, вы ничего придумать не могли? - со злостью фыркнул он, не обращаясь ни к кому в отдельности.
Все молчали, стараясь избегать его свирепого взгляда.
В Сиднее Джон Уэст не знал ни минуты покоя. Каждый день он искал в газетах известия о покушении на О’Флаэрти. Издали все представлялось ему в ином свете, и он уже жалел о том, что распорядился прикончить О’Флаэрти и Бэдсона. Никогда еще он не шел на такой огромный риск, но ведь невозможно было терпеть, чтоб О’Флаэрти и дальше безнаказанно ставил ему палки в колеса! Он - король букмекеров Австралии. По подсчетам его банкира, он теперь получает пять тысяч фунтов дохода в неделю. Нельзя же, чтобы какой-то О’Флаэрти оборвал такую блестящую карьеру. И все же Джона Уэста терзал страх: что, если подозрение падет на него? Он не спал по ночам и в иные минуты готов был вернуться в Мельбурн и отменить свой приказ.
А потом появились первые сообщения о поджоге. Ярость и страх овладели Джоном Уэстом: ярость оттого, что попытка не удалась, и страх перед возможными последствиями для него самого.
- Меня могут арестовать, понимаете вы или нет? Вы что, воображаете, что я так и сяду за решетку из-за каких-то остолопов?
Он обвел взглядом комнату. Его подручные никогда еще не видели его в таком бешенстве. Их молчание еще больше разъярило его.
- Какого черта вы тут сидите, разинув рот! - заорал он, грохнув кулаком по столу. - Надо же как-то выкручиваться! Вот Фрэнк говорит - может, удастся свалить это дело на других двух букмекеров: О’Флаэрти им тоже насолил.
- Мы уже сами про это думали, - сказал Боров. - Они тут болтали, что покажут этому О’Флаэрти. Вот мы и подумали: может, им и пришить это дело?
- Думали! Здесь, кроме меня, и думать-то некому. Вы только и надумали, что хлопушку бросить! Бэдсона не нашли, по О’Флаэрти промазали. Если б вы делали всё, как велел Фрэнк, вы бы прикончили О’Флаэрти. Ладно, впредь вы будете слушаться Фрэнка. Зарубите себе на носу: когда я в отъезде, Фрэнк здесь хозяин. Посамовольничали, хватит.
- Те ребята уверяли, что их бомба его убьет, - сказал Артур Уэст. - Если б Фрэнк меня пустил, уж я бы сумел прикончить эту собаку.
Джон Уэст не обратил внимания на слова брата.