6
В четверть девятого вечера было светло.
Сидели в ресторане на просторной набережной у Мраморного моря.
Маленькие рыбные ресторанчики тянулись на многие километры. Они выглядели незатейливо - кухня, белая пластиковая мебель под навесами от солнца и дождя, яркая неоновая вывеска над входом, видная с дороги.
Море дышало за гранитным парапетом.
Соль выступила на камнях.
Издали казалось, они подернуты изморозью.
На столе стояли открытая бутылка "Чанкаи", тарелки с разными морскими копченостями и хлеб.
- Я начал этот бизнес два года назад, - рассказывал Дениз. - До этого имел магазин и небольшую фабрику запчастей для легковушек. Продал, снял известный тебе особняк и стал заниматься моделями.
- Были связи? - спросил я, заглатывая жирное бронзовое тельце большой креветки, пропитанное соевым соусом. - За два года с нуля пробиться в тройку лучших модельных агентств Стамбула - фантастика!
- Ничего у меня не было! - махнул рукой Дениз и словно обиделся на кого-то, кого я не видел, но кто в это мгновение как раз пролетал мимо. - Была только безумная любовь. Ко всему красивому - вещам, городам, природе, людям. Я коллекционер. Все вы моя коллекция.
Дениз улыбнулся и двусмысленно посмотрел на меня.
- Мы станем лучшим агентством, вот увидишь, - похвастался он. - Через месяц начнется Визон-шоу. Это главное событие года в нашем деле. Постановку сделает мой английский друг Питер. Он специально прилетит из Лондона. Топ-модели Турции примут участие. Из мужчин-дебютантов почетное жюри выберет самого красивого человека страны. В прошлом году Мистером Турции стал Гекан. Это моя модель, если ты не знал. И теперь я выставлю таких мальчиков!
Глаза Дениза засверкали под стеклами очков.
- Возможно, и ты примешь участие в Визон-шоу, - сказал он другим тоном. - Если будешь хорошо работать и прислушиваться к моим советам и пожеланиям. Тебе придется постараться.
Я встретился с ним взглядом.
Дениз обмяк, растекся…
Как будто его расплавил незримый огонь.
Или какой-то шутник незаметно прибавил земного притяжения у него под стулом.
Я почувствовал, надо что-то сказать…
- Дорогой Дениз! Давай выпьем за то, чтобы твое агентство…, - начал я.
- И твое тоже теперь, - томно поправил Дениз.
- За то, чтоб наше агентство было первым агентством Турции, да что там, - всего мира!
- И чтобы ты попал на Визон-шоу, мой дорогой.
Темнело.
Закат отразился в воде. Горизонт переливался алым и желтым.
В ресторане стало шумно.
На столах появились зажженные свечи. Все лишнее погрузилось в темноту.
Музыканты заиграли негромкие турецкие мелодии.
Третья бутылка "Чанкаи" была на исходе.
- Ты хорошо работал сегодня, мой дорогой, - вкрадчиво сказал Дениз. - Хасан тебя хвалил. Ничего удивительного. Ты красивый. Надо помнить, что ты красив, дружок. Знать, чего ты стоишь, и гордиться этим. Говоря по правде, тебе этого недостает. Ты относишься к себе слишком просто, как будто такой, как все. Но это не так. Ты один из лучших. Может быть, лучший! Ты - модель, прирожденная модель. А это особая раса! Коммуна людей идеальных форм и пропорций, новых богов, если хочешь. Вас послали в этот мир, чтобы возродить в людях понимание подлинной человеческой красоты и умение наслаждаться ею. Подумай, какая это великая миссия!
Очки Дениза плавали в полумраке, сверкая настороженным огнем…
Я вдруг вспомнил, что оставил позади.
Знал - убить человека так же просто, как загасить муравья или раздавить окурок.
В наших местах веками жестоко пресекалась малейшая попытка отступить от общепризнанных норм. Среди мужчин считалось безопаснее выглядеть сурово.
От отцов сыновьям вместе с родовыми, прокоптившимися иконами передавались отнюдь не христианские заповеди - не слишком милосердные, но зато практичные. Они гласили - не доверяй никому и будь начеку даже в пустой комнате - везде подстерегает опасность. Не имей слабых друзей, чтобы их страданиями с тобой однажды не рассчитались. Не смей снимать траур, пока не отомстишь. Помни, мужская дружба - самое ценное, что есть, ибо она обесценивается медленнее всего остального…
Я улыбнулся.
- Почему улыбаешься? - спросил Дениз.
- Представил, каким буду клоуном, если попытаюсь вести себя, как Бог.
- Напрасно. Я знаю, что говорю.
Наверное, Дениз был прав. Он вырос в мире, где я теперь учился плавать. Следовало прислушиваться.
- Спасибо, Дениз! Предлагаю выпить. За лучшего друга и учителя всех в мире моделей - за великого Дениза, ура!
Дениз отнесся к тосту без юмора. Сверкнул глазками, влюблено посмотрел на меня, осушил бокал и бросил в море.
Нас болтало от бара к бару. Пили, пили, пили…
Под утро Дениз стал настаивать, чтобы я поехал к нему. Без конца лез целоваться. Пытался ущипнуть за зад. Тряс бумажником, набитым кредитками…
- Хочешь, дружище, тоже дам тебе один совет? - не выдержал я. - Сейчас ты похож на жирную, потную, пьяную пучеглазую жабу в очках… Но все равно я тебя ценю и уважаю, потому что при этом ты интересный человек, многого добился и все такое… Мне не важно, какой у тебя рост, и вес, и счет в банке. И одет ты в версаче или в хреначе… Ты живешь не среди своих драных богов, а среди простых людей… Советую, как друг - уважай их! А если будешь выдребываться, пеняй на себя, коротышка…
И на всякий случай слегка стукнул его в ребро. По товарищески.
Он был настолько пьян и слаб, что упал. А когда поднялся, манерно хлопнул дверцей своего авто и унесся в темноту, оставив меня одного посреди незнакомого ночного города.
Домой добрался на такси.
Наташа спала.
Рухнул рядом, прямо в ботинках.
И тут же умер.
- Хорошо погулял? - утром спросила она.
- Сначала дай пива, - простонал я.
Наташа принесла из холодильника стакан вишневого сока.
- Сегодня пиво красное и сладкое.
Залпом осушил стакан и попросил еще. Наташа принесла бутылку.
- Никогда больше не буду пить!
Позвонила Шермин. Продиктовала Наташе адрес кастинга и сказала, что Наташу отобрали на шоу.
- Нет ли чего для Никиты? - спросила Наташа.
- Нет.
- У меня теперь не будет работы, - сказал, когда Наташа повесила трубку.
- Почему?
Повалил Наташу рядом и крикнул, превозмогая головную боль:
- Потому что люблю тебя! А Дениза не люблю…
Я стал целовать Наташу в губы. Они пахли арбузом…
7
В августе в Стамбуле было под сорок. Стоило оторваться от кондиционера, как рубашка становилась влажной. А язык сухим. Хотелось купаться и спать одновременно. Тело казалось вареником.
Дождавшись субботы, собрались на море.
Хозяйка нашей квартиры Эсра с детьми жила на Буюкодаре - Большом острове. Мы ее ни разу не видели - ренту забирала Жале, мать. Хороший повод, наконец, познакомиться!
- Поеду с вами, - по телефону предупредила Жале.
Встречу назначили на причале у Галлатского моста.
На мосту была пробка.
Едва успели на корабль.
На палубе было прохладно. Мы летели на всех парусах вдоль азиатского берега, легко обгоняя запоздалые яхты, торопившиеся в открытое Мраморное море.
Большинство любителей морских прогулок покидает Босфор в пятницу. Ранним субботним утром они минуют Дарданеллы и оказываются в Средиземном море, где чистая вода и жирная рыба.
Ходили разносчики напитков и бубликов. Когда рассчитывались, держали поднос на голове. Я купил пару бубликов и стал кормить чаек. Чайкам было не впервой. Они отважно пикировали, вырывая из пальцев хлеб, и были похожи на девушку, с которой я встречался до Наташи…
Через сорок минут достигли Буюкодара.
Название острова соответствует действительности. Он самый большой из 9-ти Принцевых островов.
Прошли колониальное здание морского вокзала и оказались на площади, где выстроились конные экипажи.
- Здесь запрет на автомобили, - пояснила Жале. - Мы боремся за экологию…
В центре площади стоял памятник Адмиралу. На голове сидела чайка. Бронзовый человек с тоской смотрел на море. Он вызывал сочувствие и желание создать фонд в его честь.
Вокруг площади были рассыпаны мелкие лавочки. Торговали всем - от золота до дондурмы.
У кафе сладко пахло пахлавой.
Вышла хозяйка.
Ей было лет тридцать пять. Но, улыбаясь, она сразу становилась старше. Так в конце рабочего дня улыбаются работники крематориев.
Мать и дочь обнялись.
Мы пожали руки.
- Как поживаете? - спросил я, избегая называть Эсру по имени и разглядывая ее руки. Они были розовые, словно только из кипятка.
- Сегодня много посетителей, - сказала Эсра. - Покупают десерт к обеду. Вечером, перед отходом последнего катера, здесь не будет свободного места.
- Никита и Наташа приехали позагорать. Вечером обратно, - сказала Жале, словно Эсра могла подумать, будто мы решили перебраться в их летний дом.
- Вот и хорошо, - сказала Эсра. - Приходите на обед. Мама, поможешь приготовить майонез?
- Так всегда! Ни отдохнуть, ни расслабиться…, - выжала Жале. Но было видно, что она довольна.
- Зачем делать майонез, если можно купить в магазине? - удивился я.
- За обедом сравните, - сказала Эсра.