Все двери в квартире давно унесли. Полы в общем коридоре вздулись и ходили ходуном. Штукатурка со стен осыпалась, обнажив деревянную дранку. Как Вадим ни старался ступать осторожно, известковая пыль, покрывавшая полы толстым слоем, поднималась облаком и оседала на джинсах. Вадим поморщился. Очистить штаны от извести будет довольно трудно. Проще выбросить…
– Вот здесь я и прозябал много лет. – Старик обвел руками помещение в три метра на четыре.
В комнате был относительный порядок. Даже диван стоял. Старик присел на него сам и жестом пригласил присесть Вадима.
– Хороший диван, – заверил он, выключая фонарь. – Старше меня по возрасту, но сохранился, как видишь, лучше. Вот только переезда он бы никак не выдержал. Пришлось здесь бросать старичка. Хотя жаль было расставаться, конечно…
Вадим непроизвольно поежился. В помещении оказалось даже холодней, чем на улице. Да и длинный экскурс в историю уже начинал ему надоедать.
– Если хотел у меня об отце узнать, то потерпи еще немного, – успокаивающе сказал старик. – Словами объяснить будет трудно. Ты сам все увидишь. Но для начала закрой глаза и постарайся расслабиться. Ничему не удивляйся и внимательно слушай все, что я тебе скажу…
Вадим хмыкнул, но глаза послушно закрыл. Время все равно потеряно. Еще пять минут сидения в темноте и холоде уже ничего не изменят…
– Ты на море бывал? – неожиданно поинтересовался старик.
– Приходилось…
– Тогда представь, что ты заплыл ночью в море так далеко, откуда и береговых огней почти не видно. Ты лег на спину и тебя качает легкой теплой волной. Над тобой небо без звезд, под тобой настоящая морская глубина, а ты всего лишь пылинка на стыке двух стихий…
Представить подобную ситуацию Вадиму было не трудно. Однажды он действительно оказался ночью вдалеке от берега. И ощущение отчаяния, которое охватило его на гребне черной волны, забыть было трудно. Спасло его только чудо. И еще острое желание жить. Оно было намного сильнее даже самого глубокого отчаяния.
– Можешь открыть глаза, – сказал старик. – Видишь что-нибудь?
Как ни странно, но и с открытыми глазами Вадим увидел только темноту. До этого в комнату проникал снаружи свет от прожектора на сторожке, а теперь не было и его. Вадим оглянулся и не увидел дивана. Не увидел он даже темного контура старика, который должен был сидеть с ним рядом. Вадим хотел встать, но в этот момент понял, что он и так уже стоит. И вокруг была только темнота.
– Что такое, почему я ничего не вижу? – удивился Вадим. Он вытянул руку в том направлении, где раньше была стена. Но рука утонула в пустоте. И хотя испугаться Вадим не успел, но все же растерялся слегка.
– Эй, вы где?
– Голова кружится? – уточнил старик.
Вадим обернулся на голос. Там тоже была темнота.
– Кружится, – неохотно признался он.
– Здесь я, здесь, не паникуй. А головокружение скоро пройдет. Ты парень крепкий, как я посмотрю…
Вадим опустился на колени и нащупал руками пол. Правда, вместо шершавых досок под ногами оказалась абсолютно гладкая, слегка пружинящая поверхность, похожая на каучук или какой-то застывший гель.
– Я что, ослеп? – спросил Вадим.
– Не думаю. Видишь впереди светлое пятно?
Вадим поднялся и опять покрутил головой. Теперь темнота показалась ему уже не такой густой. И он действительно увидел яркую точку. Судя по всему, она была далеко. Хотя, истинное расстояние до яркого объекта в темноте определить практически невозможно. С одинаковой вероятностью это мог оказаться и прожектор в пятнадцати километрах, и маленький огонек в вытянутой руке старика.
– Вижу какой-то свет, – подтвердил Вадим.
– Отлично. Вот и иди прямо на него.
– Долго идти?
– Сам поймешь.
– Что еще за хренотень, в конце концов? – возмутился Вадим. – Почему я не вижу вас? И какого вообще лешего мне нужно куда-то переться? Давайте сядем и обсудим все, как нормальные люди!
Старик хихикнул. Вадим начал злиться уже всерьез.
– Вы издеваетесь, да?
– Нет, не издеваюсь, – уже без смеха сказал старик. – Но выбора у тебя, юноша, уже нет. Остается только идти вперед. И ничего не бояться…
– Либо вы мне все объясните, либо я шагу отсюда не сделаю! – решительно заявил Вадим.
Старик промолчал.
– Очень хорошо! – Вадим сел, скрестив ноги в позе нераспустившегося лотоса. – Можете и дальше молчать. Я подожду, мне торопиться некуда. До пятницы я абсолютно свободен!
Но мертвую тишину Вадим выдержал не дольше пятнадцати минут.
– Хорошо, вы победили. – Без движения ноги у него стали затекать. – Я иду. Слышите меня? Аллё, гараж!
Старик не отвечал.
– Значит, продолжаем играть в молчанку? Тогда счастливо оставаться.
Вадим взял ориентир на яркую точку, которая блестела над самым горизонтом. Сначала он шел медленно, пробуя неведомую поверхность на прочность. Но черный гель оказался весьма удобным покрытием. Он даже приятно пружинил под ногами. Вадим увеличил темп. Вскоре он двигался уже своим обычным быстрым шагом, и старался вообще ни о чем не думать. Гадать о том, куда он попал, было бесполезно, а остальные мысли в голову не приходили. Еще он старался не злиться на старика. Просто шел вперед и слушал свое сердцебиение. Потом к толчкам сердца добавилось едва слышное поскрипывание подошв. И даже музыка стала откуда-то доноситься.
Вадим узнал музыку, как только с печальной и тихой ноты вступил мужской хор. Там, там, татам… Голоса теноров поддержала медная секция – мрачноватый фагот и торжественный тенор-тромбон. После нескольких полифонических тактов вступили скрипки. Некоторое время хор и музыкальные инструменты звучали в унисон, темп все нарастал и нарастал, пока не сорвался на высокой ноте в тишину, из которой победно вырвался одинокий тенор. Музыка Вадиму она очень нравилась. Она была гениальна. Иногда она звучала совсем тихо, почти не угадываясь, иногда – громко и вполне отчетливо. Но всегда издалека…
Почувствовав, что начал уставать, Вадим сбавил темп. Вокруг по-прежнему была одна лишь темнота. Одно успокаивало, что светлая точка на горизонте становилась все ярче и ярче. А еще примерно через полчаса, когда однообразное передвижение его совсем утомило, он узрел, наконец, и свою цель. Зарево, видимое с далекого расстояния, давали, как оказалось, горящие факела, вереницей растянувшиеся вдоль дороги. Эта дорога начиналась прямо у ног Вадима и заканчивалась у Врат. Именно так Вадим и обозначил их для себя сразу – Врата. Причем, с большой буквы. Сооружение действительно напоминало некие ворота. Только было уж очень большим. Вадим смог рассмотреть лишь его массивное основание, подсвеченное множеством факелов, а вершину, уходящую в небо, как ни пытался, разглядеть не смог. Свет туда не добирался.
– А это что еще за карнавал? – удивился Вадим. На подходе к Вратам с двух сторон от дороги он заметил группу людей в черных балахонах. Каждый в одной руке сжимал факел, а в другой – длинное копье.
– Чего застыл? Двигайся! – раздался над ухом голос старика.
– Давненько вас было не слышно…
– А что говорить? Ты и без меня справлялся. Давай, давай, не сломайся на последней миле. Купи кипу пик…
– Мультипликация, – пробормотал Вадим. – Полный бред. Куда я иду? Что я здесь вообще делаю?
Но наконечники копий, которые уткнулись ему в грудь, вовсе не выглядели нарисованными…
– Стой! – рыкнули на Вадима два черных балахона одновременно. – Зачем следуешь через Врата, человек?
Вибрирующие голоса охранников чем-то напомнили Вадиму собачий лай. Да и под низко надвинутыми на глаза капюшонами он разглядел неправдоподобно длинные челюсти.
– Ну и что я им должен ответить? – тихо поинтересовался Вадим у старика Василия.
– А ты скажи этим псоголовым, что не их это собачье дело, – посоветовал старик и опять хихикнул.
Вадим благоразумно не последовал совету и наудачу сделал короткий шажок вперед. Челюсти охранников лязгнули, стальные наконечники пик снова уткнулись Вадиму в грудь. Вадим снова отступил назад, растер грудь и поморщился. Не смотря на всю нереальность происходящего, боль он ощущал вполне реальную.
– Шутки кончились, Василий Александрович. Не пора ли закругляться?
– Они давно кончились, если ты еще не понял. А Испытание тебе придется пройти до конца, юноша. И тут я тебе не помощник.
– Что еще за Испытание?
– Не знаю. Каждый в это слово вкладывает свой смысл.
– Интересное кино, – проворчал Вадим. – Я не знаю, где оказался, а вы меня сюда притащили и говорите при этом, что тоже ничего не знаете. А кто тогда знает?
– Князь Тишины, – мрачно сказал старик и опять замолчал.
Вадим задумался. Сюда он шел на ориентир. Возвращаясь, пришлось бы идти наудачу. Да и что ему делать там, в полной темноте? В общем, дорога была только одна – через Врата…
Набрав воздуха, Вадим зажмурился и сделал решительный шаг вперед.
– Стой, – гавкнул один охранник. – Зачем следуешь через Врата, человек?
– Кобра не в торбе, в коробе кобра? – клацнул челюстью другой.
– Кобра не в торбе, в коробе торба, – автоматически повторил Вадим и с облегчением почувствовал, что острые наконечники его уже не сдерживают. Псоголовые как по команде расступились. Из открывшихся Врат вырвался яркий свет. Причем, его яркость Вадим ощутил даже с закрытыми глазами…
– Вадик, ты чего такой взъерошенный?
Вадим открыл глаза и от удивления едва удержался на ногах. Никаких Врат уже не было. Он стоял в дверях кухни старой однокомнатной квартиры отца. За маленьким кухонным столиком сидел сам отец. Перед ним дымилась клубничным ароматом чайная чашка. Его любимая – с отбитой ручкой. А рядом с отцом сидел старик Василий.