* * *
Роза и кинжал.
Красота татарской Розы и острый кинжальный ум Джона Малковича.
- У нас с тобой обязательно все получится, - весело сказал Джон, открывая Розе дверцу машины.
Дверцу машины Джон открывал двумя способами. Когда у него были достойные зрители, когда, к примеру, он подсаживал или высаживал даму возле подъезда, где стояли людишки, на которых он желал произвести впечатление либо своей эффектной дамой, либо черной машиной, либо жонтильными манерами, либо и тем и другим и третьим вместе взятыми, тогда он выскакивал из авто и обежав его по кругу, раскрывал перед девушкой дверцу.
А если зрителей не было, он в лучшем случае просто нагибался к правой двери, не выходя наружу и дергал за ручку, а то и предоставлял девушке самой дергать ручку снаружи.
Но сегодня Джон вышел из машины и не только церемонно усадил Розу спереди, но даже глазками многозначительно так сделал кверху и сказал, мол, погляди как что там на заднем сиденье для тебя?
А на заднем сиденье в упаковке из зеркального целлофана лежали семь ярко-красных розочек.
- Ух ты, растения! - почти в натуральном восхищении воскликнула Роза.
- Потому что ты сама как Розочка, - улыбаясь, сказал Джон Вообще, за год, изучив многие из Джоновых человеческих качеств, Роза могла теперь точно заключить, что если Джон подлизывается, значит ему надо что-то особенное и наверняка не физическая близость, которую от нее он и так, без подлизывания получал, сколько и когда хотел. Так уж между ними было заведено.
- Куда поедем? - поинтересовалась Роза.
- На свадьбу к одному персонажу, - ответил Джон, выруливая из кармана в поток машин.
- На свадьбу? На свадьбу это хорошо, - задумчиво сказала Роза, - и что мы там будем делать? - спросила она.
- Я поздравлять, а ты пить, танцевать и дарить ласками одного человека, - сказал Джон.
- Как это? - удивилась Роза.
- А так, что я тебя везу ему в подарок.
2
- Агаша, тебе надо будет взять несколько практических уроков у одного замечательного человека, - сказал Дюрыгин.
Агаша уже четко решила для себя, что если Дюрыгин что-то говорит, то значит именно так и надо делать. Потому что как маленькая собачка в собачьей семье, она безоговорочно приняла старшинство большой собаки - дяденьки Дюрыгина. Она, кстати говоря и звать его теперь стала - дяденькой.
- Хорошо, дяденька, а кто этот человек и что за уроки?
- Тебе надо научиться элементам сценического мастерства, - сказал Дюрыгин, - ты должна научиться ходить перед публикой не со скованными зажатыми плечами, а свободно, расслабленно и раскрывшись, кроме того, ты должна научиться отчетливо и громко говорить. Пусть с провинциальным акцентом, но не шепелявить, не картавить, не заглатывать окончаний и суффиксов, говорить так, чтобы тебя понимали.
- А разве я говорю так, что меня не понимают? - удивилась Агаша - Это тебе только кажется, что ты умеешь говорить и ходить, а выпусти тебя на сцену или в студию перед камерами и мы тут же жидко опозоримся детской неожиданностью, как после огурцов с молоком.
Агаша хмыкнула.
- Ну уж и так!
- А я на телевидении и пробовать не стану, лучше сразу взять несколько практических уроков и сразу работать на успех.
- А кто уроки будет давать и где? - поинтересовалась Агаша.
- Уроки будет давать великий человек, Абрам Моисеевич Гурвицкий, доцент института культуры по кафедре сценического мастерства.
- Я буду учиться в институте культуры? - удивилась Агаша.
- Ничего подобного, - покачал головой Дюрыгин, - ты будешь работать с Абрамом Моисеевичем на свадьбах.
- Как работать? Кем?
- Тамадой, а вернее - помощницей тамады.
Дюрыгин сделал многозначительную паузу.
- Дело в том, что Абрам Моисеевич уже не молод и доцентом на кафедре уже давно не работает. У него теперь свой скромный бизнес, что-то вроде кооператива или маленького "о-о-о" или "че-пэ" под названием "Ваш праздник". Абрам Моисеевич организует свадебные торжества, сам работая тамадой, а два его сына - Лева и Юра работают там же свадебными фотографом и диск-жокеем, полный комплект.
- А я? - спросила Агаша.
- А ты десять свадеб будешь работать с Абрамом Моисеевичем, я уже договорился с ним и даже заплатил ему…
- Заплатили? - удивилась Агаша, - а я думала, что если я буду работать, то мне заплатят - Ты будешь учиться, ты будешь брать уроки, как говорить в микрофон, как держаться перед публикой, как расслабить плечи и не ходить аршин проглотивши или наоборот, сгорбившись, как старушка, научишься разминать губы, язык и гортань…
- А это зачем еще? - настороженно удивилась Агаша.
- Глупая, ты думаешь, что ты можешь отчетливо и красиво говорить, как говорят артисты? Ты ошибаешься. Это достигается только путем упражнений, которые тебе и покажет Абрам Моисеевич.
- Как скажете, дяденька, все сделаю.
- Вот и ладушки…
* * *
Первая свадьба была в кафе-стекляшке на улице Водянова.
По убогости заведения Агаша и без разъяснений поняла, что жениться здесь будут не дети банкиров и не дети депутатов Государственной Думы.
- Мы работаем для простых москвичей, деточка, - говорил Абрам Моисеевич, напутствуя Агашу, - мы и денег меньше берем за работу, чем скажем Трахтенбергер или Хазанович, но зато и хамства встречаем меньше.
- А эти тоже тамадами на свадьбах работают?
- А как же, деточка, еще как работают, только там ставки в сто раз выше чем у нас, - отвечал Абрам Моисеевич, - популярный ведущий вроде Пертосьяна за три часа работы тамадой где-нибудь в ресторане Прага на Арбате возьмет пять тысяч долларов в конверте - отдай и не греши.
- Кто же такие деньги платит? - удивилась Агаша.
- Конечно же не наши клиенты, не рабочие и не крестьяне, но ведь и у министров и у крупных банкиров тоже детки имеются, и для них ведь тоже свадьбы надо играть, правда ведь?
Абрам Моисеевич сперва Агаше не понравился.
Старый уже и совсем седой.
И какой-то при этом даже не то что старый, а старомодный, такой, каких теперь нет нигде.
- Вы, деточка, смотрите как я буду разминать губы и готовить рот к правильной артикуляции, глядите и запоминайте…
И Абрам Моисеевич так смешно вдруг запел на все лады. А потом принялся говорить обычные скороговорки, которые называл не скороговорками, а чистоговорками.
"Карл у Клары украл кораллы" или "На дворе трава, а на траве дрова".
Смешной!
Но Абрам Моисеевич относился к этим упражнениям безо всяких насмешек.
- Нука, деточка, быстро давай, говори, - "корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали" Помучил немного Агашу, заставив ее похихикать, что она, маленькая что ли?
Но тут гости приехали, и Абрам Моисеевич начал работу.
Агаша только дивилась ловкости и бодрости этого немолодого уже человека.
Он подчинил своей воле более полусотни разношерстных и уже нетрезвых гостей и родственников, образовал из них коридор, выдал всем по горсти припасенной им мелочи и рисовых зерен, в конце коридора поставил родителей жениха и невесты, сунув им в руки поднос с хлебом и солонкой…
Спектакль, называемый свадьбой - начинался, и Абрам Моисеевич был в нем и главным режиссером-постановщиком и главным актером, игравшим заглавную роль.
Агаше только оставалось стоять сбоку, рядом с аппаратурой диск-жокея, и наблюдать.
Вот приехали жених с невестой, вот вошли, и Абрам Моисеевич принялся рассказывать молодым о старых московских обычаях величания.
Жениха в черном костюме, в котором разве что только в гроб, и невесту в длинном до полу криналине - протащили сквозь строй, обсыпав их мелочью и рисом. Потом под руководством того же Абрама Моисеевича родители принялись напутствовать молодых и подсовывать, подпихивать им черствый круглый каравай с солью, дабы они кусали от него и солили друг-дружке…
- Нам с тобой потом можно будет покушать там с краю, - шепнул Юра - диск-жокей.
Но Агаше дядя Валера - Валерий Максимович Дюрыгин - не велел "Шуры-муры" на свадьбах крутить и особенно пить-закусывать, дядя Валера велел учиться сценическому мастерству.
И уже к середине свадьбы, Агаша вдруг поняла, что и действительно, свадебное торжество мало чем отличается от телевизионного шоу, и работа тамады - это почти что та же работа, что и работа ведущего.
Эффект подобия усиливался еще и присутствием другого сына Абрама Моисеевича - Левы, который снимал свадьбу на большую камеру Вэ-Ха-Эс, такую большую, какие раньше Агаша видала на телевидении.
В середине торжества, когда уже и первый танец жениха с невестой станцевали, и тещин танец тоже, да и указы о присвоении жениху и невесте званий мужа и жены тоже зачитали, когда полсотни пьяных гостей и родственников уже сами могли веселиться без понукания тамады, Абрам Моисеевич сказал Агаше - к следующему разу подготовь один эпизод, чтобы меня подменить. Помнишь, заметила, как я провел конкурс на знание женихом и невестой супружеских обязанностей? Вот, в следующую свадьбу завтра проведешь этот конкурс вместо меня…