Их имена и фамилии переведены с кириллицы на латиницу по правилам транскрипции этой страны. Но уже нет отчества, хотя Отечество, которое рядом, греет душу воспоминаниями и навевает грусть нереальностью возвращения. И когда приходят они к чиновникам, первое, что у них спрашивают, персональный код.
Цифры с датой рождения, номером в реестре с ними навсегда, незримой татуировкой на левом запястье.
Таковы правила страны, в которой оказались они по разным причинам. Их много, стариков.
Дети разъехались в благополучные страны и уже вряд ли вернутся, потому что там родились внуки этих стариков. К внукам поехать не так просто – это хлопотно и дорого.
Они видятся лишь изредка.
Деревья высыхают без корней.
Участники этой истории связаны родственными и дружескими узами – Зять, Дед, Дочь, Внучка, Правнучка, Племянницы. Хозяйка, Друг по работе…
А ещё – незримыми нитями с Родиной.
Старость не вечна. У Вечности нет старости.
Старики уходят по-разному.
Тихо уходят. Из жизни, но не из памяти.
Содержание:
Глава 1. Накануне вылета 1
Глава 2. После бани 2
Глава 3. В отряде 4
Глава 4. Почему много русских в Латвии 5
Глава 5. Экзамен 7
Глава 6. Под часами 8
Глава 7. Богатый Айгар 10
Глава 8. На вокзале 10
Глава 9. Закрытие сезона 11
Глава 10. В пути 16
Глава 11. У Зятя 16
Глава 12. Починка 17
Глава 13. Обед после бани 18
Глава 14. В гостях у Деда 19
Глава 15. Беда 21
Глава 16. Первая ночь в палате 23
Глава 17. Поздний звонок 24
Глава 18. В палате 24
Глава 19 Прилёт Жены 26
Глава 20. После больницы 26
Глава 21. Поливка цветов 26
Глава 22. Хозяйка и Дидзис 28
Глава 23. На старой квартире 29
Глава 24. Любимое блюдо Деда 31
Глава 25. Возвращение 32
Глава 26. Дома 34
Глава 27. Начало выздоровления 35
Глава 28. Учимся ходить 36
Глава 29. Лечение продолжается 37
Глава 30. Физкультура 38
Глава 31 Друг Деда 39
Глава 32. Стрижка 39
Глава 33. "Консилиум" 40
Глава 34. Собрание 42
Глава 35. День Победы 43
Глава 35. Самоволка 44
Глава 37. У семейного врача 45
Глава 38. Ссора 46
Глава 39. Прогулка 47
Валерий Петков
Оккупанты
Если ты, человек, не прощаешь всякого согрешившего против тебя, не утруждай себя постом и молитвой – Бог не примет тебя.
Преподобный Ефрем Сирин †
Глава 1. Накануне вылета
Утром Зять пообщался с Женой по скайпу, получил инструкцию, что ещё докупить перед вылетом.
Потом поехал в гости. Они заранее решили с Дедом, что посидят вместе накануне отлёта в Ирландию. До Нового года оставалось две недели. Такой вот, символический Новый год решили отпраздновать перед наступлением настоящего.
Картошку фри Дед поджарил, зарумянил в сковородке, селёдочку нарезал, колбаску, сыр. Взял по акции "две за одну цену". Рюмочки выставил.
– Чтобы самолёт твой долетел благополучно и солнышко светило тебе в окошко.
– В иллюминатор.
– Да!
– Как говорится, чтобы количество взлётов не превышало количество посадок.
Телефон зазвонил. Дед раньше был приглашён на встречу ветеранов в бывший Дворец культуры. Напомнили, чтобы не забыл.
– Пожилая женщина. А голос приятный, как у девчонки лет семнадцати. Хотя не меньше восьмидесяти годов ей будет. Медсестра фронтовая. Каждый раз кого-то недосчитываемся. Вот и проверяет, беспокоится, жив или уже нет. В одиннадцать соберёмся, она глазами меня ищет, караулит. Человек семьдесят со всего предместья приходит. Конечно, всегда какие-то изменения. Старые уже все. Некоторые едва ходят, а некоторые залегли "на дно окопа", не встают. Я тут одному обещал зайти, показать, как надо физзарядку делать, а то он совсем духом пал. Не хочет вставать даже. Его дочь звонила, жаловалась. Он старше меня на два года. Прошлый раз к нему ходил, так он такой стол накрыл! Чего только нет. Хороший человек, Бронислав. Он от парткома лекции читал, по цехам ходил. Правильный такой. Давно-о-о на пенсии. Плохо стал слышать совсем, редко на улицу выходит. Обувь ему починю, куда он пойдёт? И тоже уже без жены, умерла.
– Давай помянем добрым словом тёщу.
– Десять лет уж как ушла, покинула нас. Хорошая была женщина. Не болтливая. А вот её брат младший – полная противоположность, как начнёт болтать. Поскрёбыш, последний в семье. В армии разбаловался. Генерала возил, всегда пьяный, по девкам шастал. Оба пьяные, и генерал, и водитель. Никакая милиция им была не указ. Две бутылки мог выпить генерал, но как учения, у него лучше всех показатели. Правда, и пил исключительно после службы. А средний её брат, который погиб под Кенигсбергом, тот не любил попусту языком мести. Энергичный, послушный, сообразительный. Фото есть, в форме, из действующей армии. Успел сфотографироваться. Красивый. В женину породу пошёл. Пулемётчиком служил. А раз пулемётчик, значит, весь вражеский огонь в первую очередь на огневые точки. Изрешетило всего. Так и не спасли его в госпитале. Жена моя очень его любила, часто поминала в разговоре, да и так, в храм пойдёт, поплачет. Последний призыв, двадцать четвёртый год рождения. Отца и его призвали. Вместе. Уж немца гнали на Запад полным ходом. Отец такой был… Всё жена – и кур резала, и гуску, и овцу, бывало. Хотя хозяин был крепкий, не пил, не курил. Работал много. Кони были у него в хозяйстве. Потом их свели на колхозный двор, силком. Так, бывало, вечером прокрадётся, через изгородь смотрит, как их не берегут, и плачет тихонько. И плотник был замечательный – не так-то просто быть. А вот погиб. Раненый пополз в тыл и на мине подорвался. То ли наши наставили, то ли немцы при отступлении. И хоронить нечего. Мгновенная смерть.
– Давай их всех помянем.
– Да, земля пухом. Пусть их души спят спокойно в раю. А вот мой двоюродный брат тоже был пулемётчиком, Кенигсберг брал. Так у него четыре ордена "Красной звезды". Это же для солдата ого-го какая высокая награда. И ни разу не раненный. Что заговорённый. Печать на нём. Счастливый, вот оно что. С одного боя и снова в бой. А с женой не повезло. И не гулял вроде, а она стерва, всё его терроризировала.
– Может, загулял бы, так ценить начала бы?
– Может, и верно. Раз другая женщина оценила, значит, хороший мужчина, жаль его потерять. Женщина, она же большая собственница. А он ей свою слабость показал, она села верхом и ножки свесила. Характером не сошлись. Так и в развод пошли. И женщина интересная, вот оно что. Чернявая, видная, грудь – булки вперёд. А взяла и молотком все ордена побила. Как чёрт ей в бок! Вроде русская, а такой темперамент проявила. Боевые ордена, представляешь. Как у неё рука поднялась. Стерва баба. Документы одни остались, а ордена не наденешь уже.
Правда, он очень болел после войны, может, ей терпежу не хватило его нянькать? При двух малых пацанах. Пока в окопе, так ничего не болит, как с окопа выбрался, так все болячки и полезли. И умер он от язвы, а боец был хороший. А может, она его не любила? Мужчин-то мало, вот и выскочила замуж за первого, кто предложил. А четыре ордена, это значит, он немцев дох… кхе… много уложил на землю. Иначе пехоте в поле делать нечего вовсе. Сиди и нос не высовывай с окопа. Очень я им гордился, братом. И до сих пор так считаю, что он герой!
– Так и ты ведь в группе подрывников был, смерти смотрел в глаза, а тоже ни царапины.