- Что ж, это - достаточная причина, чтобы включить его в окончательный список, но не для того, чтобы предложить ему работу. Так что я не думаю, что мы снова его увидим. Я даже не помню его фамилии.
* * *
У Моргана Нат оказался младшим в группе из трёх человек. Его непосредственным начальником был Стивен Гинзберг, двадцати восьми лет, а третьим - Адриан Кенрайт, который только что отметил свой двадцать шестой день рождения. Все трое управляли фондом на сумму более миллиона долларов.
Поскольку валютные биржи открываются в Токио, когда большинство цивилизованных американцев ложится в постель, и закрываются в Лос-Анджелесе, когда на востоке американского континента солнце уже скрылось за горизонтом, кто-то должен был днём и ночью следить за положением дел. Фактически Нату разрешили уйти с работы пораньше только один раз - когда Су Лин получала свою докторскую степень в Гарварде, и даже тогда он был вынужден уйти с банкета, чтобы принять срочный телефонный звонок и объяснить, почему падает итальянская лира.
- На следующей неделе в это время у них может появиться коммунистическое правительство, - сказал Нат, - так что начинайте переходить на швейцарские франки. И избавьтесь от песет и фунта стерлингов, потому что у испанцев и англичан - левые правительства, и они следующими окажутся под угрозой.
- А как насчёт германских марок?
- Держитесь за марки, потому что их курс останется ниже их реальной стоимости, пока стоит Берлинская стена.
Хотя у двух старших членов группы было больше финансового опыта, чем у Ната, и они так же много работали, оба признавали, что благодаря своим знаниям в политике он понимает рынок быстрее, чем кто-либо, с кем - или против кого - они когда-либо работали.
В день, когда все продали доллары и перешли на фунты, Нат сразу же продал фунты. В течение восьми дней казалось, что его банк потерял целое состояние, и коллеги обходили Ната стороной, пряча глаза. Через месяц семь других банков предложили ему работу со значительным повышением зарплаты. В конце года Нат получил премию в восемь тысяч долларов и решил, что пришла пора искать себе любовницу.
Он не сказал Су Лин о премии и о любовнице, так как ей только что повысили зарплату на девяносто долларов в месяц. Что же до любовницы, то он положил глаз на некую даму в витрине магазина на углу, мимо которого он каждый день проходил, идя на работу, и она всё ещё оставалась на том же углу, когда он шёл домой. Каждый день он всё внимательнее разглядывал эту женщину, купающуюся в ванне, и в конце концов решил справиться, сколько она стоит.
- Шесть тысяч пятьсот долларов, - сообщил владелец галереи, - и я могу сказать, сэр, что вы сделали хороший выбор, потому что это - не только замечательная картина, но и выгодное капиталовложение.
Нат быстро понял, что торговцы произведениями искусства - это всего лишь продавцы автомобилей, одетые в дорогие костюмы.
- Боннара очень недооценивают по сравнению с его современниками Ренуаром, Моне и Матиссом, - продолжал владелец галереи, - и я предвижу, что цены на него в ближайшее время вырастут.
Ната не интересовали цены на Боннара, потому что он был любовник, а не сутенёр.
* * *
В этот вечер другая его любовница позвонила ему и сообщила, что она ложится в больницу. Он попросил человека в Гонконге подождать у телефона.
- Почему? - спросил он серьёзно.
- Потому что я хочу родить твоего ребёнка, - ответила его жена.
- Но ведь он должен родиться только в следующем месяце.
- Ему никто об этом не сообщил, - сказала Су Лин.
- Я сейчас еду к тебе, мой цветочек, - заторопился Нат, опуская обе трубки.
* * *
Когда ночью Нат вернулся из больницы, он позвонил своей матери и сообщил ей, что у неё родился внук.
- Отличная новость! - воскликнула она. - Как ты его назовёшь?
- Льюк, - ответил Нат.
- А что ты подаришь Су Лин на память об этом событии?
Он мгновение колебался, а потом сказал:
- Женщину в ванне.
Через несколько дней Нат сговорился с владельцем галереи на сумме в пять тысяч семьсот пятьдесят долларов, и Боннар был переправлен из галереи в его квартиру.
- Ты испытываешь к ней влечение? - спросила Су Лин, вернувшись из больницы вместе с маленьким Льюком.
- Нет. Я вообще-то предпочитаю худых женщин.
Су Лин встала, внимательно осмотрела подарок и высказала своё мнение:
- Она совершенно великолепна. Спасибо.
Нат был обрадован тем, что его жена оценила картину так же, как и он, а заодно и тем, что она не спросила, сколько эта дама стоит.
То, что началось как причуда во время поездки от Рима до Венеции и Флоренции вместе с Томом, быстро превратилось в настоящую страсть, от которой Нат не мог избавиться. Каждый раз, получив премию, он отправлялся на поиски новых картин. Его суждения о живописи оказались правильными, потому что он продолжал собирать импрессионистов, которые ему были по карману - Виллара, Писарро, Камуана и Сислея, - и вскоре обнаружил, что они растут в цене так же быстро, как финансовые капиталовложения, которые он подбирал для своих клиентов на Уолл-стрит.
Су Лин с удовольствием наблюдала за ростом их коллекции. Она не интересовалась, сколько Нат платит за своих любовниц, и ещё меньше - тем, как они растут в цене. Возможно, потому что в двадцатипятилетнем возрасте она стала самым молодым доцентом в истории Колумбийского университета и за год зарабатывала меньше, чем Нат за неделю.
Она больше не напоминала ему, что это отвратительно.
* * *
Флетчер хорошо помнил этот случай.
Матт Канлифф попросил его доставить какой-то документ для подписи в контору компании "Хиггс и Данлоп".
- Обычно я поручаю такое дело среднему юридическому персоналу, - объяснил Матт. - Но мистеру Александеру потребовалось больше месяца, чтобы договориться об условиях, и он не хочет, чтобы в последний момент возникли какие-нибудь заковыки, которые дадут им ещё один предлог, чтобы не подписать.
Флетчер рассчитывал вернуться через полчаса, потому что ему нужно было только получить четыре подписи под соглашением и завизировать эти подписи. Однако когда Флетчер вернулся через два часа и сообщил своему боссу, что документы не были ни подписаны, ни завизированы, Матт положил перо и посмотрел на Флетчера в ожидании объяснения.
Когда Флетчер прибыл в контору "Хиггса и Данлопа", его заставили ждать в приёмной, сказав, что партнёр, который должен подписать документ, ещё не вернулся с обеда. Флетчер удивился, потому что именно этот партнёр - мистер Хиггс - назначил ему встречу на час дня, и Флетчер пропустил свой собственный обед, чтобы не опоздать.
Пока Флетчер ждал в приёмной, он прочёл соглашение и ознакомился с его условиями. После достижения договорённости о приобретении контрольного пакета акций стороны не могли договориться о размере компенсации партнёру, и потребовалось много времени, прежде чем "Александер, Дюпон и Белл" и "Хиггс и Данлоп" смогли условиться об окончательной цифре.
В час пятнадцать Флетчер посмотрел на секретаршу, которая извинилась и предложила ему вторую чашку кофе. Флетчер поблагодарил её; в конце концов, не по её вине ему пришлось ждать. Но когда он ещё раз прочёл документ и выпил ещё три чашки кофе, то решил, что мистер Хиггс либо груб, либо непунктуален.
Флетчер снова посмотрел на часы. Было без двадцати пяти минут два. Он вздохнул и спросил секретаршу, может ли он пройти в туалет. Она на момент замешкалась, но потом протянула ему ключ.
- Туалет - этажом выше, - сказала она. - Он - только для партнёров и для самых важных клиентов, так что если вас спросят, скажите, что вы - клиент.
Туалет был пуст, и, не желая подводить секретаршу, Флетчер заперся в крайней кабинке. Он уже застёгивал брюки, когда в туалет вошли два человека, один из которых, судя по его голосу, только что вернулся с долгого обеда, на котором пил не только воду.
Первый голос:
- Хорошо, что это улажено. Ничто меня так не радует, как возможность обвести вокруг пальца фирму "Александер, Дюпон и Белл".
Второй голос:
- Они отправили ко мне посыльного. Я велел секретарше заставить его посидеть в приёмной и немного попотеть.
Флетчер вынул из кармана авторучку и осторожно потянул к себе рулон туалетной бумаги.
Первый голос:
- О чём вы в конце концов договорились?
Второй голос:
- Очень хорошая сделка - миллион триста двадцать пять тысяч долларов - куда больше, чем мы ожидали.
Первый голос:
- Клиент должен быть в восторге.
Второй голос:
- Я только что с ним обедал. Он заказал бутылку "Шато-Лафитта" 52-го года; ведь раньше мы ему сказали, чтобы он ожидал полмиллиона, и он уже был готов этим удовлетвориться - по понятным причинам.
Первый голос, со смешком:
- Мы получаем плату в зависимости от суммы, полученной клиентом?
Второй голос:
- Конечно. Пятьдесят процентов с суммы свыше полумиллиона.
Первый голос:
- Итак, фирма получит чистых четыреста семнадцать с половиной тысяч. А что вы имеете в виду, говоря "по понятным причинам"?
Из крана полилась вода.