- Ага! - усмехнулась Ольга. - Раньше и деревья были выше, и мороженое вкуснее. А уж экология!..
- Да он же не об этом, Оля, не об экологии! - перебил её Виктор. - Как ты не понимаешь?
Резко повернулся - недовольно скрипнул стул - и зажатым в руке бокалом ткнул в сторону стены.
- Вот!
Шесть человек одновременно оторвали взгляд от Павла, проследили за дрожащим бокалом, и глаза у всех начали расширяться. Серые и карие, синие и чёрные, мужские и женские, славянские и кавказские - все.
Картина в скромной рамке поймала их всех. Поймала, как ловила всегда. И как всегда, словно по мановению волшебной палочки, тут же исчезло всё: праздничный стол, украшенная гирляндами комната, новогодняя ёлка. В стене распахнулось окно, взметнулся занавес, и в полутёмную комнату ворвались солнце и ветер. Солнце всё так же освещало то ли безмятежный, то ли притихший в ожидании беды город. Ветер тоже пах, как и много лет назад - пылью, нефтью и зеленью. И точно так же звал за собой куда-то далеко-далеко, в почти недостижимую даль, где смутно маячило счастье.
Всё на картине было, вроде бы, точно так же, как и много лет назад, но только на первый взгляд. Через мгновение становилось ясно, что солнце светит далеко не так ласково, город не просто притих, а буквально пропитан ожиданием чего-то страшного, а ветерок уже не просто зовёт, а требует, почти толкает. "Вперёд! Быстрей! Ещё можно успеть!"
- Вот он о чём! - свистящим шёпотом сказал Виктор. - Правда, Тапа?
Шесть пар глаз оторвались от "Надежды" и вновь повернулись к Павлу.
- Об этом? - немного смущённо переспросил Павел. - Не знаю. Наверное…
Шесть человек не сводили с него взгляда - ждали, и когда это ожидание стало почти невыносимым, готовым вот-вот лопнуть, Павлик встал и неожиданно тихим голосом сказал:
- Наверное, об этом. Но я, знаете, что хотел сказать? Все мы видим, что становится хуже и хуже. Иногда мне кажется, что это было запрограммировано, что когда-то все мы сделали что-то не то, и теперь выхода нет. А иногда - что когда-нибудь, возможно, ещё появится шанс…
- Да! - сказала Аня, с гордостью глядя на мужа.
- Какой шанс, Тапа? - спросил Валентин.
- Исправить.
- Исправить? - удивился Виктор. - Мы?
- Да что мы можем? - покачал головой Руслан.
- Может, и ничего. Но если такой шанс появится… - Павлик запнулся, помотал головой и молча пригубил бокал.
- Эй! - окрикнуло его сразу несколько голосов - А тост?
- Тост? - Павел посмотрел на них, словно вспоминая, и вдруг засмеялся. - С Новым Годом!
И резко, словно воду, выпил коньяк до дна.
Второй неприятный разговор случился попозже, когда они втроём курили на балконе.
- Тапик, - спросил Валентин, - ты когда ко мне на завод перейдёшь?
- Смотрите, какая ракета! - вытянул руку в сторону трамвайного моста Павлик. - Что?.. Я думаю.
И столько небрежности было в его ответе, что Валя разозлился.
- Ты уже два года думаешь! Мне нужен чёткий ответ - или да, или нет!
- Чёткий? - передразнил Павел. - Тогда, скорее, нет, чем да.
- Кончай прикалываться! - взорвался Валентин. - Тебе не надоело, что я тебя, как девку упрашиваю? А ты, как баран!
Павел глубоко затянулся, выкинул окурок и повернулся к другу. Он ещё улыбался, но глаза стали холодными, как январское небо.
- А ты не уговаривай, Кулёк! Не перейду.
- Почему?
- Потому, что как раз не баран.
- Он у нас независимый! - вмешался Виктор. - Нянчится со своей независимостью, как с писаной торбой, всё девственность потерять боится.
- Во всяком случае, не торгую… как некоторые.
Виктор обиженно засопел, хотел было что-то сказать, но только махнул рукой, сплюнул с балкона и ушёл в комнату.
- Зачем ты так?
- Ничего, переживёт! Как будто мы не знаем, какой он "незаменимый" специалист и кому всем обязан.
- Он не виноват.
- Так пусть и не выпендривается!
- Пашка, - вздохнул Валентин, - ты мне можешь по-человечески объяснить, почему ты не хочешь ко мне?
- А ты, правда, не понимаешь? - спросил Павел. Валентин покачал головой. - Потому, что ты мой друг, я не хочу, чтоб между нами становилась работа.
- Что за ерунда? Вон же Муха…
- Я не Муха, Валька! Я не смогу смотреть тебе в рот, как он. Не смогу делать только то, что ты скажешь, угадывать не смогу, подстраиваться. И через некоторое время начну тебя понемногу раздражать.
Валентин вытащил ещё одну сигарету, закурил, посмотрел вниз с балкона, сплюнул.
- А может, ты всё "взвешиваешься", Тапа? - тихо спросил он, и Павел напряжённо застыл. - Так, понимаешь, сейчас это уже не важно. Сейчас надо не об этом думать, сам же говорил. Кто его знает, может, скоро придётся уезжать, и надо иметь хороший задел: знакомствами, блатом, подготовкой, бабками, наконец. Я же не могу один, поневоле нужно иметь команду. Так зачем же туда включать чужих?
- Валентин Сергеевич! - облегчённо засмеялся Пашка. - Вы мне никак предлагаете в ваших махинациях участвовать? То-то Муха так важно щёки надувает? Ладно, ладно, Кулёк, не обижайся - шучу.
- А если серьёзно.
- А серьёзно, в этом я, тем более, не помощник. Не умею.
- Не хочешь! Муха вон и то, а ты - и не можешь?
- Не умею, Валька, поверь! Я ведь пробовал, - Павел помолчал, потом вдруг улыбнулся и стукнул друга по плечу. - Хватит, а? Пошли лучше выпьем! За лучшего директора страны!
Валентин опять сплюнул, повернулся и, сузив глаза, сказал.
- Баран упрямый! На себя наплевать, так хоть о ней подумай…
- Заткнись! - прошипел Пашка. - Заткнись, Кулёк!
- Как скажешь! Но я ведь могу больше и не предложить…. Я же не обязан тебя каждый раз вытаскивать? Нет? Тогда пошли пить!
Больше ничего неприятного не было.
Валентин на минутку открыл глаза, огляделся: все мирно спали. Тихо шуршала музыка. Он допил коньяк, поставил бокал на стол, вытянул поудобнее ноги, закрыл глаза и сразу уснул.
За окнами снег пошёл сильнее. С запада налетел лёгкий ветерок, подхватил снежинки и закружил их в медленном холодном танце. Через час уснувший город покрылся первым в новом году снежным покрывалом. В квартире на третьем этаже обычного грозненского дома на улице Тершковой этого никто не видел.
Пока.
В этой ячейке была очень важная информация, но не хватало ещё чуть-чуть и это "чуть-чуть" - айлант это уже понимал - содержалось в следующем отрывке. В ячейке, которая запечатала в себе дальнейшие события той же новогодней ночи.
Глава 19
Виктор проснулся по вполне прозаической причине: хотелось в туалет. Комната освещалась только огнями елочной гирлянды и телевизором. Время от времени экран ярко вспыхивал и выхватывал из уютной темноты остатки новогоднего пиршества и лица мирно спящих друзей. Виктор посмотрел на часы - почти пять утра - и попытался снова уснуть. Через две минуты желание стало непреодолимым, а ещё через минуту стало казаться, что всё произойдет немедленно. Прямо сейчас, на диване.
Виктор встал и, проклиная себя, почти бегом помчался в туалет. По пути мельком заметил чей-то силуэт в ванной, но подробностей не разглядел - было не до этого. И только выйдя из туалета и почувствовав себя снова человеком, осознал, что силуэт был мужской. Ну, мужской и мужской - мало ли что кому потребовалось в ванной? Виктор сделал уже шаг в направлении комнаты, где ждал его ещё не успевший остыть диван, но вдруг остановился и повернул назад. Один короткий миг…
На кухне, прислонившись лбом к стеклу окна, стоял Руслан. За окном мигал фонарь, выхватывал из темноты летящие снежинки. Пляшущие тени бегали по кафелю, и казалось, что в кухне тоже падает снег. Только серый.
- Смотри, - сказал Руслан, - снег идёт. Значит, год будет хорошим.
- Да… - согласился Виктор. - А чего у тебя голова мокрая?
- Что-то нехорошо стало, - пожал плечами Руслан. - Может, съел что?
- Понятно. У меня тоже голова гудит от "съеденного".
- Да нет, это не то, - сказал Руслан. - Слушай, пойдем, пройдёмся.
- Сейчас? - засомневался Виктор. - Ночью?
- Пойдём! Смотри, какой снег! А днём всё снова растает. Пойдём, не бойся!
- Да я и не боюсь, - соврал Виктор.
На улице было замечательно. Улица была во власти волшебной сказки. Снег, словно гениальный художник, изменил всё. Покрыл плотным слоем асфальт, стерев белым ластиком всё лишнее: мусор, окурки, привычные трещины. Повис на проводах, сделав их похожими на сказочную канатную дорогу. Мягким одеялом укутал деревья, и те уже не казались поникшими из-за оскорбительной наготы. Снег изменил всё, даже настроение.
- Кайф! - закричал Руслан, ступая на нетронутое ещё никем белое полотно. - Снег!
- Здорово! - моментально забыл о своих опасениях Виктор. - И не видит никто!
- Эй! - заорал Руслан, подняв голову к замершим окнам. - Спите? Подъём!!
- Кончай! - толкнул его Виктор.
Руслан увернулся и снова закричал. Тогда Витька схватил ком снега и залепил ему прямо в ухо. Русик отскочил, наклонился, и через секунду плотный снежок врезался Виктору в плечо. В ответ тут же полетел новый.
Несколько минут они самозабвенно бегали по двору, смеялись и швырялись снежками. Наконец, снежный снаряд заехал Витьке в лоб, он наклонился, скатал громадный снежок, кинулся за удиравшим Русланом, размахнулся.
- Ой, как здоро… - раздалось от подъезда.
Витька резко оглянулся, снежок выскочил из руки, полетел по новой траектории и взорвался снежными брызгами на чёрной норковой шубке.
- Ой! - взвизгнула Ольга.
- Оля, - подбежал к ней Виктор, - извини! Ты как здесь?