- Хорошо-хорошо, идите, Наталья Ильинична, и принесите цветы для экзаменов… Помните, где вазы? В кабинете директора, в левом шкафу… Да смотрите не разбейте, у нас больше ваз-то нету…
Когда учительница, радостно закивав, вприпрыжку выбежала из класса, Афина Ивановна, покачав вслед ей головой, объяснила комиссии:
- Дело в том, что Наталья Ильинична у нас первый год преподает, молодой специалист, выращенный, так сказать, своими руками… А где брать кадры? Кадров-то нет… Вот и приходится лепить из того, что есть под рукой… Семилетки - это ведь вполне уже сложившиеся личности, стоят на самом пороге младенчества, того гляди бы перешагнули этот порог и стали отроками и отроковицами… Ну ладно, про это не будем. Это не в нашей компетенции, так ведь, Антиох Антонович?
- Поступки начальства подчиненные не обсуждают! - подтвердил Милиционер.
- Да, да, да! А отроки - они уж не у нас учатся, для них - другая школа, в Пурге, так что… Так что…
Тут в класс ворвались ученики, как муравьи, вдесятером тащившие по стулу: дескать, нас Наталья Ильинична послала. Стулья приставили к уже имеющемуся, комиссия тотчас уселась на них, прибежала еще одна девочка-учительница, с пачкой заготовленных билетов: это были разрезанные на кусочки листы бумаги. Афина Ивановна разложила их на длинном столе пустой стороной кверху. Потянулась процессия из учеников, во главе с Натальей Ильиничной, каждый тащил кто хрустальную вазу, наполненную водой, кто белые хризантемы с засохшими листьями - вазы, облив часть билетов, поставили на стол и сунули в них цветы, которые стали потихоньку осыпаться. Афина Ивановна подозвала маленькую учительницу биологии и, наклонившись к ней, шепотом спросила:
- Получше цветов не могли найти? Где вы их взяли, с кладбища, что ли, стащили?
Наталья Ильинична вспыхнула и сказала: дескать, это не ворованные цветы, а ее собственные, ей преподнесенные… А то, что они немножечко повяли, так ничего страшного, сейчас она аспиринчику в вазы бросит…
Наконец все было готово к приему экзаменов: комиссия - с краю присела крайне взволнованная Наталья Ильинична - укрылась за белыми букетами, песочными часами, глобусами, весами для взвешивания реактивов, колбами, ретортами, микроскопами и т. п. Директриса выглянула в коридор, пригласила первую пятерку учеников, и дело пошло: школьники по очереди тянули билеты и, переворачивая, говорили номера…
Пока ребятишки, рассевшись кто куда, готовились к экзамену, что-то быстро строча на листочках, почесывая в голове, куда-то заглядывая, Орина принялась глазеть в окошко, где вдали посреди ровного поля темнел страшный Курчумский лес; после со скуки принялась изучать лозунги на стенах (чередующиеся с портретами ученых-естественников): "Партия - наш рулевой", "Пионер - всем ребятам пример!", "Октябрята - смелые ребята!", "Устами младенца глаголет истина, языком эмбриона говорит Бог!", "Учиться, учиться и учиться!", подпись - В. И. Ленин.
Друг за другом пошли отвечающие - и Орина узнала очень много нового: о делении клетки, о составе ядра, о цепочке ДНК, об анатомии человека. Они с Павликом, выслушивая ответы младенцев и этих, других… только глазами хлопали. Хорошо, что оценки ставили в основном Афина Ивановна и Наталья Ильинична.
Последней в класс вошла Каллиста, так и не снявшая чепчик. Директор-библиотекарь выглянула за дверь: дескать, а где Горохов? Он что - не собирается биологию сдавать?!
- Яблоков а, ты его не видела?
Орина, услыхав фамилию Каллисты, к которой обращалась Афина Ивановна, вскрикнула. Председатель комиссии повернулась к ней, после к девчушке и, что-то заподозрив, спросила:
- Разве вы были раньше знакомы?!
- Нет! - в один голос воскликнули обе, и директриса успокоилась: дескать, ну коль так - тогда ладно, а то-де родственные и прочие связи могут сыграть злую шутку с кем-либо из сторон.
- А члена комиссии я попрошу держать себя в руках, - выговорила она Орине, которая бодро ответила, что в дальнейшем этого не повторится.
Но когда Афина Ивановна отвернулась, она пихнула Павлика Краснова в бок: дескать, ты слыхал - это ведь, это ведь… выходит, это моя двоюродная сестрица! Павлик кивнул: понял! Директриса же делала теперь выговор воспитаннице:
- Каллиста, ты очень плохо влияешь на младших… И Горохов тому пример!
- Каллиста, Каллиста! Чуть что - сразу Каллиста! - надулась девочка.
- Ладно, Яблокова, хватит пререкаться! Тяни билет - и садись готовиться!
Каллисте достался билет № 1. Председатель комиссии покачала головой: дескать, ну и везет же тебе!
- Как утопленнице! - подтвердила ученица.
- Уж первый-то билет ты должна была выучить?!
- Да выучила я… - мрачно отвечала крошечная школьница, севшая за последнюю парту среднего ряда.
Но тут случился небольшой казус: Афина Ивановна, время от времени чесавшая голову под вавилонской башней, в очередной раз сунув под нее руку, умудрилась свалить сооружение, которое удерживалось на двух последних шпильках… Волосяная башня рухнула на стол, опрокинув вазу с цветами, а из башни выпал раскрытый спичечный коробок - спички рассыпались, и за одну из них, точно за сук, зацепился… Покати-горошек Горохов, чье положение было плачевно: он запросто мог утонуть в потоке подкисленной аспирином воды… Афина Ивановна, чьи немытые короткие волосы, торчавшие в разные стороны, оказались на всеобщем обозрении, вскрикнула - и прикрыла голову руками.
Орина выхватила из воды бедолагу Горохова и поднесла на ладони к уху: он проявлял явные признаки беспокойства.
- Коробка! Моя коробка! И мои спички! Достань их! - орал Покати-горошек. - Это единственная память о моей матери! Она курила, она со мной в дым играла… Было - умопомрачительно! И это - ее спички, матушкины! Каллиста принесла из Потусторонья! Достань же!
Орина, сунув Горохова Павлику, выудила из воды раскисший спичечный коробок и одну за другой - спичинки. А пока она этим занималась, Афина Ивановна, схватив со стола чужие волосы, выбежала из класса, а вернулась с тряпкой и уже вполне причесанная, правда без башни. Когда техничка-директор вытерла лужу и, независимо выпятив грудь, заняла председательское место, Милиционер, сидевший по правую руку от нее, шепнул, что ей так даже лучше…
- Куда лучше! И голове легче, дорогая Афина Ивановна… - продолжал нашептывать Бредников, отчего директриса покраснела, в точности как маленькая учительница.
Приосанившись, Афина Ивановна отыскала глазами нарушителя, который прятался за большим пальцем Павлика Краснова:
- Эх ты, шут гороховый! Ведь вот чуть в луже не утонул! А мечтает стать капитаном, - сообщила она членам комиссии и опять уставилась своим огромным реснитчатым глазом на беднягу Покати-горошка: - Устроил гнездо в моей прическе! О-очень смешно! Уверена, что без Каллисты Яблоковой тут не обошлось!
Каллиста, распластавшись на задней парте, делала вид, что произошедшее ничуть ее не касается и она страшно занята: вовсю строчит ответ громадной - длиной в половину своего роста - ручкой.
- Ладно, тяни билет, Горохов! - милостиво кивнула директриса.
Покати-горошек тотчас выскочил из ладони Павлика на стол и закатился на один из кусочков белой бумаги. Афина Ивановна, перевернув билет, сообщила номер, а Горохов, точно мячик на веревочке, принялся подскакивать до уровня носов экзаменаторов, всем своим видом выражая готовность отвечать.
- Знаешь ответ на оба вопроса?! - воскликнула пораженная Афина Ивановна, и Горохов заскакал того пуще - так что у Орины зарябило в глазах.
А Наталья Ильинична, заглянув в билет, одобряюще закивала Покати-горошку: дескать, и впрямь вопросы достались легкие…
Каждый из членов комиссии по очереди подносил Горохова к уху, порциями выслушивая ответ. Орина, из доставшейся ей части, с изумлением узнала, что собака - плацентарное млекопитающее, относится к отряду хищников семейства псовых. Что у собаки имеются те же чувства, что у человека, правда одни развиты сильнее, чем у двуногих, другие - слабее, а некоторые - точно так же.
- Например?.. - спросила Афина Ивановна, придвинув свое оттопыренное ухо к ладони Орины. - Приведи примеры, Горохов…
- Вот, например… У собак слух лучше, чем у нас… Гораздо лучше, потому что овчарки улавливают даже ультразвук… Еще у них такое обоняние, что куда там нам! Овчарка учует тебя за километр! А натасканная овчарка найдет след именно того, кого она ищет! Но зато все собаки - дальтоники: не различают красный и оранжевый цвета! Еще некоторые собаки, точно волки, любят петь хором! Они та-ак по ночам воют, Афина Ивановна, вы себе не представляете!
- Представляю! - нахмурилась директриса. - А тебе по ночам спать надо, Горохов, а не слушать… кто там чего воет…
Дальше Покати-горошек перешел в руки Павлика Краснова, а потом перекатился в ладошку Натальи Ильиничны. Все члены комиссии, не сговариваясь, поставили Горохову "5". И тот с гордым видом выкатился из класса, получив в полное свое распоряжение мокрый коробок со спичками, который вызвалась выставить вслед за ним в коридор Каллиста Яблокова.
Афина Ивановна тотчас пригласила ее отвечать: дескать, сколько можно готовиться, все уж устали…
- И некоторым членам комиссии надо успеть до сумерек покинуть пределы школы, - говорила директор-библиотекарь-завуч-техничка. - Так что, моя милая, давай…
Каллиста Яблокова, с трудом подвинув взрослый стул, чтобы оказаться напротив Орины, вскарабкалась на него и свой ответ адресовала в основном ей, лишь изредка обращаясь к остальным экзаменаторам.