А Крошечка, покосившись на него, добавила:
- В Курчумский Лесхоз… И еще у нас там Леспромхоз…
- Так-так-так-так! - пробормотал Милиционер. - Так вот оно что! Оч-чень интересно.
Орина с Павликом переглянулись: дескать, чего тут может быть интересного.
- Bac-то мне и надо! Отлично, просто отлично! У нас есть висяк - нераскрытое дело, которое как раз в вашем Поселке и произошло. И так, и этак мы крутили, на место выезжали, допрашивали свидетелей - нет, ничего не могли выяснить. Очень уж народ там у вас скрытный. А дело серьезное: речь идет об убийстве… И вы нам поможете его раскрыть!
Павлик покосился на Крошечку, которая сильно удивилась и забормотала:
- Как же мы его раскроем? Мы не сумеем… Если даже милиция не смогла его раскрыть, то как мы раскроем? Мы еще маленькие… даже в школу еще не ходим… Хотя должны уж были пойти… И пойдем - наверное.
- А вот таким-то, как вы, проще всего раскрывать такие дела! - воскликнул Милиционер. - Потому что на вас никто не подумает! Ну кому в голову придет, что вы что-то там хотите раскрыть… Вы можете шнырять где угодно, подслушивать и подглядывать, как настоящие сыщики - никто на вас и внимания не обратит, глядишь: преступники у вас в кармане! Если они, конечно, есть. Я ведь, ребятишки, твердо-то не уверен, что это убийство, вполне возможно, что она своей смертью померла…
- Кто? - хором спросили ребята.
- А разве я еще не сказал: Орина Котова, и убийство это давненько уж произошло, еще до вашего рождения. Следы, конечно, уже остыли, а… может, и не остыли. Так что - всё в ваших руках.
Милиционер подошел к высокому шкафу, где в ряд стояли картонные папки с делами, поставил стул, залез на него и вытащил одно из дел с самой верхней полки. Лихо соскочил на пол и протянул папку Павлику. Крошечка собралась надуться, но быстро передумала: интересно было поглядеть, какое это такое дело. Павлик раскрыл номерную папку: внутри оказались подшитые протоколы, какие-то рисунки и еще несколько страшных - бр-р! - фотографий. Видать, в милиции имелись свои дяди Венки - любители снимать и живое, и мертвое.
- Изучайте на досуге, - продолжал Милиционер. - Ежели раскроете это дело - ждет вас награда.
Крошечка вспомнила, какую награду получила за прополку огорода, и вздохнула. А Милиционер продолжал:
- Награда очень серьезная. Так что - старайтесь. Да, и сроку вам даю - три дня. Советую уложиться… А пока что гляньте-ко в окошко - это не ваш ли знакомый?..
Орина поглядела: на той стороне улицы к столбу привязана была лошадь, запряженная в телегу, и это был, это был… монгол Басурман! А в телеге сидел не кто иной, как…
- Дедушка Диомед! - заорали ребята в два голоса.
- Видите, как все ужасно складывается, - проговорил Милиционер. - То есть я хотел сказать - удачно… Как раз довезет вас до места. Ну, поторопитесь, а то уж скоро темнать начнет… Дело-то, дело-то не забудьте…
Павлик от дверей вернулся, схватил папку и побежал догонять Орину.
Глава вторая
ПЕРЕПРАВА
Басурман лениво отгонял хвостом назойливых мух, подъедая пожелтевшую травку подле столба, а дедушка Диомед - сидючи и спину обратив к лошади, - спал, да так, что разбудить его зовом никак не удавалось. Только когда уж Павлик, расхрабрившись, ткнул конюха папкой в бок, тот вздрогнул и проснулся, осоловело взглянул на ребят, и, окончательно очнувшись, радостно вскричал:
- Смотрите-ко! Наши! А вы что тут делаете?!
- Нас выписали, дедушка Диомед! - ответила Крошечка.
А невоспитанный Павлик отвечал эхом:
- А вы что тут делаете?!
Возница как будто смешался, в недоумении поглядел по сторонам, после хлопнул себя по лбу и, нимало не обидевшись, сказал:
- Как что: Иуду Яблокова в больницу свез - да и задремал тута. Энце-валит-то и Иуду свалил! Кто бы мог подумать! А вы, выходит, излечились - ну, молодцы!
Орина поглядела на осеннее солнце, которое направилось к западу, и спросила:
- А вы домой, дедушка, едете?
- А то куда ж…
- А нас возьмете?
- А чего ж не взять… Залезайте скорей!
Орина живо-два вскарабкалась на телегу и подала руку неуклюжему Павлику.
Дедушка Диомед, повернувшись лицом к хвосту своего вечного конька, причмокнул губами, крикнул: "Н-но, родимой!" - и Басурман тотчас заперебирал копытами. Ребята примостились с двух сторон от возницы, который давал им подержать вожжи: дескать, дергать не надо, тянуть не надо, только эдак немножко придерживайте, Баско сам дорогу знает. Попутно конюх жалобился, дескать, эх, ребята, хорошо вам - вы вдвоем, и правильно: держйтесь друг за дружку, небось не пропадете… А я как перст один: ни жены, ни детей, вот помру - и оплакать будет некому. Никого у меня нет в целом свете. Кроме Басурмана, конечно. Никто меня нигде не ждет… А вас, подит-ка, жду-ут…
- Нас тоже не ждут, - молвила Крошечка. - Они еще не знают, что нас выписали.
- Вона как! - и дедушка Диомед вновь задремал, впрочем, вожжей из рук не выпустил.
Павлик даже попробовал их отнять. Конюх приоткрыл один глаз, больно - вместе с вожжой - сжал ладонь мальчика и проворчал:
- Ну-ко-о!
- А вы не спите! - приказал ему Павлик Краснов, сморщившись и выдергивая руку.
- А я и не сплю! - холодно отвечал возница.
Мимо мелькали поля с перелесками, однообразная скучная равнина - насколько хватает глаз, и Орина решила заглянуть в папку с подшитыми материалами дела. Посмотрела на зарисовку плана местности, где было совершено убийство, увидела Прокошевскую дорогу, болото, тропинку - и нарисованную человеческую фигуру. Открыла следующую страницу, прочла "Протокол допроса свидетелей", но дальше этого дело не пошло: поскольку письменные буквы Крошечка разбирала пока что с превеликим трудом, да еще почерк был бисерный… Но тут Павлик, встав на коленки и заглядывая ей через плечо, принялся читать написанное, да как! Орина чуть под тележные колеса не свалилась. А мальчик, бесцеремонно забрав у нее папку, прочитал - вслух - следующее:
"Свидетельница Мамина Людмила Арсеньевна, 16 лет, русская, образование неполное среднее, незамужняя, жительница Курчумского Лесоучастка.
…Меня мамка по ягоду послала, по клюкву, я и пошла, хотя еще задачки по физике не решила. И вот зашла я на болото, беру клюкву-то - и вижу: на островку кто-то лежит, ничком, мордой в грязь, баба какая-то - думаю: небось напилась да упала. Ничего, думаю, не увязнет на острову-то, чего ей - проспится, встанет да пойдет. А что за баба - не видать, и подходить близко я не стала, вижу только: лежит пластом, и шаль вот этак на голову закинулась. Ну, обратно-то возвращаюсь - с полным лукошком, глянула: она всё там валяется, а уж дело к вечеру, думаю, ночи-то холодные, а ну как замерзнет! Дай, думаю, подойду. Подошла - и давай трясти, платок-от и отдернись, глянула: а она уж мертвая - Орина-дурочка-та, совсем даже не дышит, а под брюхом-то - кровища! Ну, заорала я - да бежать, всю клюкву по дороге рассыпала, лукошко утопила, хорошо сама не завязла - сколь ведь раз по колено проваливалась, а однажды - по пояс, не знай как выбралась из болота. Сначала домой сгоняла, доложилась, а уж после вместе с мамкой к директору Леспромхоза пошли, тот милицию вызвал. Вот и все, больше ничего не знаю".
Проснувшийся в середине протокола дедушка Диомед спросил: дескать, а это чего ж вы такое читаете?! Павлик объяснил, а конюх сказал:
- А это ведь я свез Орину-дурочку в Пургу-то… Да-а. Кремлист ехал, врач ехал, следователь ехал, тело ехало, а я всех вез. Как бы не на этой самой телеге…
Крошечка, сидевшая среди сена, в испуге поджала под себя ноги. А Павлик, поглядев на нее, проговорил:
- Не того ты боишься, Орина… Ведь сено то давно съедено, а тело - похоронено.
- Вот именно! - воскликнул дедушка Диомед. - А вы что же: собираетесь ворошить старое? А может, гроб нацелились выкопать?!
- Ой, нет! - воскликнула Крошечка.
- Мы только убийц хотим найти, - серьезно сказал Павлик Краснов.
- Если она была убита, - быстро добавила Орина.
Дедушка Диомед покачал головой: дескать, убийца тут один - лесной хозяин, по-другому сказать - мед-ведь! А медведя ведь в тюрьму не посадишь, в лагерь не сошлешь…
Павлик принялся читать акт осмотра трупа, но, выговорив: "При вскрытии грудной полости выяснилось, что сердце отсутствует, в верхней части тела имеется рваная рана или разрез, длина которого…", захлопнул папку. Некоторое время ехали молча, а потом Орина с Павликом - вслед за возницей - тоже начали дремать.
Вечный конь тащил телегу все прямо - да вдруг резко дал в сторону: ребята повалились, как кули, а возница заорал: "Баско, куда тя лешак несет!", и все увидели - посреди дороги стоят… валенки, рядышком, один к одному, и валяные их носы направлены в ту же сторону, в какую и они едут! Возничий затпрукал и, на ходу соскочив с телеги, подбежал к валенкам. Крошечка закричала:
- Дедушка Диомед, дедушка Диомед, не троньте эти валенки, там ноги!..
Конюх махнул на нее рукой: дескать, много ты понимаешь, какие тебе ноги, вон какие хорошие валенки, только у левого на пятке заплата, а так - почти что новые… Подхватил под мышки по валенку и, подбежав, сбросил в телегу. Девочка придвинулась поближе к мальчику, а он тотчас приобнял ее и шепнул:
- Не бойся, Орина! Я с тобой!
Крошечка тут же опамятовалась: у кого она защиты ищет! дернула плечом - и Павлик, смутившись, убрал руку, даже за спину спрятал.