Пал-Пол стоял с копьем и луком вместе с воинами. Его разрисованное лицо неузнаваемо, а прямые острые плечи, по которым его можно было узнать, прикрыты широкой полосой тапы. Набедренная повязка такой длины, что опускается ниже колен. Из каноэ выпрыгнули четверо. Двое остались в каноэ. Все они были одинаково одеты: белые шляпы, белые шорты, светлоголубые рубашки, на ногах сандалии. Из ряда старейшин и вождей выступил вперед Канига. Он сказал:
– Мы, люди Хатуту, приветствуем вас. Вы наши гости.
От людей с каноэ выступил на шаг вперед пожилой лысый мужчина и громко заговорил. Хотя некоторые его слова были знакомы людям, никто не понял, что он сказал. Другой белый мужчина, помладше и повыше ростом, что-то тихо сказал лысому, и тот снова стал говорить то же, только медленнее, выпевая каждое слово. Он сказал:
– Мы рады, что вы нас приветствуете. Мы тоже вас приветствуем. Мы рады, что вы нас встретили. Мы ваши друзья.
Восторженный гул толпы показал, что люди поняли белого человека. Воины едва сдерживали толпу людей, рвущихся поближе к белым людям. Здесь были уже и жители из Долинной и Каменной деревень. Собралось почти всё население королевства. Подойдя вплотную к белым людям и стараясь перекричать общий шум, Канига объявил, что король Земли Хатуту приглашает их к себе в дом. Окруженные воинами, сдерживающими возбужденную толпу, четверо белых людей под предводительством старейшин стали подниматься вверх к Большой деревне и дальше, к дому короля. Тав-Чев вместе с другими детьми протискивался к идущим белым людям. Воины, охраняющие белых от возбужденной толпы, лишь слегка отстраняли Тав-Чева, не решаясь посильнее оттолкнуть будущего короля, и Тав-Чеву даже удалось дотронуться до рубашки одного из белых, но сзади послышался грозный окрик Пал-Пола:
– Тав-Чев! Назад! Сюда!
И мальчик, пятясь, отступил в толпу. Когда он приблизился к Пал-Полу, тот сказал:
– Бегом! В дом короля! Быстро!
И сам первый, вырвавшись из толпы, быстро побежал вперед. Тав-Чев едва успевал за ним. Еще никогда ему не приходилось так быстро бегать с отцом. Если бы не свисающая ниже колен тапа, не копье и лук, которые мешали Пал-Полу бежать, мальчик наверняка бы отстал. Перед королевским домом они остановились. Пал-Пол сказал:
– Не смей близко к ним подходить.
– Почему?
– Я потом тебе всё объясню.
Пал-Пол подумал, что Тав-Чев может всё же не послушаться. Слишком большой соблазн вместе с другими детьми войти в контакт с приезжими. И Пал-Пол сказал:
– Пойдешь со мной. Будущий король должен знать, как принимать гостей.
Они поднялись в дом короля. Король Намикио стоял посреди помещения, а его младшая жена обворачивала вокруг него длинную полосу тапы.
– Зачем так много тапы? – спросил Пал-Пол. – Сегодня жарко.
Взгляд короля говорил: но ты же сам обвернулся тапой. Но вслух он этого не сказал. Король Намикио всё понимает. Пал-Пол стал докладывать:
– В каноэ шесть человек. Двое остались в каноэ. Четверо вышли. Канига их поприветствовал, как вы договорились. Они ответили приветствием, сказали, что они нам друзья. Один из них знает нашу речь. У них нет никаких вещей, только у одного мешок. Значит, они будут здесь недолго.
Намикио в ответ только кивнул. Пал-Пол спросил:
– Как желудок?
Король ответил:
– Я с утра не ел и не пил. Когда я долго не ем и не пью, я здоров, – и король улыбнулся.
И действительно, король Намикио выглядел здоровым и бодрым. Снаружи послышались крики людей. В проеме показался Кай-Той.
– Все идут сюда! Четверо белых. Двое остались в каноэ.
Король кивнул. Кай-Той вышел. Король поднялся на возвышение, сел на толстый слой циновок. Пал-Пол с копьем и луком сел позади короля, к задней стене. Здесь было темнее, чем в других местах дома. Тав-Чеву он велел сесть в угол, где совсем было темно. Вошли старейшины. За ними вошли четверо белых людей, а за ними четверо вождей – вошли и встали по стенам. Канига указал на короля, сказал:
– Намикио. Король Земли.
Все четверо белых наклонились вперед перед королем и снова выпрямились. Это было знаком почтения. Намикио это понял, кивнул им головой. Старейшины уселись рядом с королем. Король указал белым людям на циновки, разостланные перед ним, приглашая жестом сесть. Белые люди продолжали стоять. Король спросил:
– Кто из вас старейшина?
Белые люди, вероятно, не были готовы к такому вопросу. Лысый мужчина подтолкнул вперед высокого мужчину, с которым переговаривался на берегу, и сказал:
– Для нас, – тут он указал на себя и остальных белых, – он старейшина. Его имя Рожэ.
– Ро-Жео, – повторил король, изменяя непривычное звукосочетание на более приемлемое для островитян.
Белый, имя которого назвали, кивнул головой. На его груди висел на черном ремне черный предмет, который никак не походил на какое-нибудь оружие.
Бинокль.
Король сказал:
– Вы наши гости. Вы голодны? Вы хотите пить? Вы хотите отдохнуть?
Король дал знак Кай-Тою, дежурившему у входа. Тот скрылся, и тут же вошли все три жены короля с различной едой в калабашах. Они поставили калабаши между королем и белыми людьми и тут же уселись на пол позади белых людей. Король сделал знак своим женам, чтобы они ушли. Но они сделали вид, что не поняли знака и продолжали сидеть. Заговорил Рожэ. Оказывается, он тоже знал речь королевства, правда, еще хуже лысого.
– Мы очень рады, что вы гостеприимны. Мы бы хотели долго у вас гостить. Но мы не можем. Нас там ждут, – и он указал в сторону океана. – Мы хотим походить по вашей земле. Посмотреть на ваше королевство. Посмотреть на ваших людей. Если вы разрешите.
– Походите, – сказал король Намикио. – Только люди очень любопытны. Они не дадут вам спокойно походить. Вас будут охранять воины.
Когда все стали выходить, король продолжал сидеть. Пал-Пол тоже. Тав-Чев во все глаза таращился на Пал-Пола в ожидании, когда тот разрешит ему выйти. Но Пал-Пол не спешил. После короткого разговора с королем Пал-Пол поднялся с места. Тав-Чев вскочил, направился к выходу, но Пал-Пол перегородил ему дорогу. Король положил руку на плечо Тав-Чеву. Так они и вышли из дома, втроем. Возбужденная шумная толпа окружила четырех белых людей. Воины старались сдерживать островитян. Роже указал на ручей, вероятно, привлекший его живописным видом, и все четверо в сопровождении старейшин и вождей двинулись вверх по широкой тропе вдоль ручья. Король Намикио пошел за ними, присоединился к старейшинам. А Пал-Пол держался в конце толпы, издали наблюдая за белыми и не отпуская от себя Тав-Чева. Когда все дошли до водопада, некоторые мужчины и женщины стали пить, подставляя лица к падающим струям. Роже, ступая по камням, тоже приблизился к водопаду и, ухватившись за край скалы, потянулся лицом к прозрачной струе. За ним, к восторгу островитян, стали пить остальные белые, забрызгивая водой свою одежду. И тут все люди, толкая друг друга, тоже бросились к водопаду, надостаточно широкому для всех. Тибу-Тов, оттесняя своим могучим телом других людей, сунулся головой под струю. Рядом с ним оказался Роже. Он спросил:
– Как твое имя?
Тибу-Тов сперва не понял: чужое произношение, чужая интонация. Роже повторил вопрос. Тибу-Тов просиял:
– Тибу-Тов! – и он хлопнул себя по груди.
– А я – Роже, – и Роже тоже хлопнул себя по груди. – Будем друзьями, – и Роже протянул Тибу-Тову руку.
Тибу-Тов в недоумении посмотрел на его руку, протянул неуверенно свою. И Роже пожал ему руку. Роже обратился к коренастому белому, у которого был за плечами мешок:
– Я же говорил, они ничем не отличаются от тех, которые встретили Альваро де Нэира в шестнадцатом веке. Открой рюкзак.
Он это проговорил вполголоса. Французская речь с обилием согласных звуков производила впечатление неясного бессмысленного бормотания. Коренастый снял с плеч мешок, отстегнул ремни. Роже запустил в мешок руку, вынул наугад нитку крупных стеклянных бус, протянул Тибу-Тову. Тот неуверенно взял бусы, стал удивленно рассматривать сверкающие стекляшки, посмотрел на Роже, спросил подозрительно:
– Это мое?
– Твое, – ответил Роже. – Чтобы ты меня помнил.
Тут Тибу-Тов в диком восторге разинул рот, издал радостный вой. И тут же проворный, хотя и толстый, Той-Пой протиснулся ближе к коренастому и сказал:
– Мое имя Той-Пой! – И, ударив себя в грудь, повторил: – Той-Пой!
– А я – Леон.
Коренастый Леон со словами "будем друзьями" вынул из мешка другие бусы и протянул Той-Пою. Тут началось нечто невообразимое. Отталкивая друг друга, люди начали протискиваться к белым, каждый выкрикивал свое имя, стараясь ухватиться за белого. Разумеется, первыми получили бусы воины, охранающие белых. Воспользовавшись тем, что воины были некоторое время заняты радостным разглядыванием своих бус, люди тесной толпой окружили белых, теребя их и выкрикивая свои имена. Следовало заметить, что ни один островитянин, получив свой подарок, не подошел к белым, чтобы получить еще один подарок, хотя было понятно, что белые уже не могли помнить, кого они одарили, а кого еще нет. Наконец, все получили по связке бус, как мужчины, так и женщины и дети. Даже старая Фопу-Лей получила связку голубых сверкающих бус. Для этого ей пришлось цепко ухватиться за руку Роже и прокричать ему в ухо:
– Я Фопу-Лей, самая старая и уважаемая женщина Большой деревни!