Какое-то время, вероятно, в ожидании реакции собеседника, экран оставался чистым. Иван Иваныч же, прочитав упоминание о реформах, вновь охладел к общению и сосредоточился на более важной, в данный конкретный исторический период, проблеме – реформировании общественных институтов с целью искоренения в них коррупции, бюрократии и безразличия. Одну немаловажную победу в рамках борьбы с этим вездесущим злом он уже одержал, переименовав милицию в полицию. Теперь перед ним стояла более сложная задача, – как назвать всё оставшееся: министерства и ведомства, госкорпорации, руководство регионов и так далее, до самого последнего главы самого зачуханного сельского поселения. Лучше дать им одно название на всех или каждому своё? Тоже вопрос не из простых. Наверное, одно имя на всех будет не совсем правильно. Скопом, говорят, и умирать не страшно, когда все вместе. Значит лучше, всё же, наречь каждого по отдельности, тогда больше бояться будут. Одна загвоздка, где столько названий набрать.
– Ну, сказанул! А интернет на что? – Внутренне улыбнулся он, приходя в хорошее расположение духа от осознания того, что часть задуманного уже практически сделана. Осталось совсем немного и задача, над которой билась ни одна верховная власть, будет решена. Повернувшись к монитору, Иван Иваныч намеревался, не мешкая, начать поиск, но, вдруг появившийся на экране текст полностью овладел его вниманием.
Беспристрастные строчки, отпечатанные казённым четырнадцатым шрифтом Times New Roman, предлагали ему беспроигрышный вариант победы на предстоящих выборах главы государства. Уже совершенно серьёзно, в отличие от предыдущих полушутливых предположений, утверждалось, что для этого необходимо действительно отречься от Партии из-за её деградации. Такой шаг непременно должен привести, исходя из неимоверной "любви" народа к руководящей и направляющей, к головокружительному росту популярности. Далее предлагалось два пути: либо идти на второй срок как независимый кандидат, либо сделать ставку на одну из оппозиционных политических сил. И всё. Впереди только победа и шесть лет полной независимости! Дочитав до конца эти, – как он их про себя назвал, – "Апрельские тезисы", Иван Иваныч кликнул "крестик" в правом верхнем углу экрана. Почему он выключил компьютер, не знает никто, даже он сам. Однако это было его решение, импульсивное, но, наверное, уместное. Какое-то время он ещё сидел лицом к монитору и, глядя в его черноту, представлял, как тот загадочный обобщённый блоггер суетился возле своего экрана, бессильно стуча по клавиатуре, не понимая, что произошло и не в состоянии что-то исправить. Эта картина, отчего-то, доставляла Иван Иванычу эстетическое удовольствие. Но вскоре он нажал нужную кнопку, и монитор спрятался внутрь малахитового столика. Минуту подумав, он ткнул пальцем в одну из многочисленных клавиш внутренней громкоговорящей связи.
Х
– Что с ним произошло? – Думал Василь Васильич об Иван Иваныче, сидя за столом в кабинете одной из своих загородных резиденций и рассматривая в окно, как рыжая, с белой грудкой, белочка скачет с ветки на ветку вековой ели. С каждым прыжком она приближалась к цели – аппетитным шишкам, гирляндами висящим почти на самой макушке покачивающегося от ветра дерева. – Вроде ветра особого нет, с чего бы качаться такой толстой ёлке? – Почему-то совершенно неожиданно пришло на ум. – Скорей всего это качается только верхушка, потому что довольно тонкая, само же дерево наверняка стоит, как вкопанное. Для подтверждения своего предположения Василь Васильич даже привстал и посмотрел сквозь тонированное стекло тройного стеклопакета на комель ели. – Ну да, стоит недвижимо, что с ней при таких корнях будет, – проговорил он, удовлетворённо опустившись в кресло и, продолжая смотреть в окно, повторил: – только верхушка. Белка продолжала не спеша подбираться к заманчиво шевелящимся на ветру шишкам, накручивая спирали вокруг мощного и прямого, как корабельная мачта, ствола, периодически пропадая из поля зрения, наблюдавшего за ней из окна кабинета, за густыми еловыми ветвями. Наконец зверёк достиг вожделенного лакомства и, примостившись на раскачивающейся макушке дерева, принялся добывать хлеб насущный.
Не переставая внимательно следить за животным, Василь Васильич думал о противоречивости и превратности бытия, о том, как странно устроен человек, как он непоследователен в своих действиях. Созданный природой жить на земле он, несмотря на жизненный опыт сотен, даже тысяч поколений, упорно стремится куда-то вверх, как эта белка. Но белкой движет жизненная необходимость, а что движет человеком? Откуда у него это стремление к высоте? Точнее, – к возвышению. Почему на протяжении всей истории общественного развития кто-то постоянно стремился и стремится оторвать человека от его земных корней? Сначала придумали Олимп, "населили" его богами и объявили запретной зоной для простых смертных, пробудив у них, тем самым, нестерпимое желание взобраться на вершину, несмотря ни на что. И толпы жаждущих, движимые тщеславием, ринулись на штурм. Некоторые достигли вершины, но, богами так и не стали. Потом появился рай. Однако, его устроители были предусмотрительней древних детей Эллады, они не давали шансов на небожительство погрязшим в земных человеческих грехах. Но человек уже не мог не покорять вершин, поэтому те, кто имел возможность, стали строить храмы, дабы замолить свои грехи и, всё же, добраться до вожделенной выси, другие придумали покорять выпуклости, существующие на земной тверди или возводить искусственные. У некоторых, при этом, с непривычки, начинала кружиться голова и они возвращались к своим корням, эмпирическим путём достигая понимания того, что чем выше находились, тем больней ощущалось это возвращение. Однако многие из них на это не обращали внимания и с завидным упорством снова лезли и лезли наверх, как эта белка, чтобы быть там первым, а лучше – единственным. Зачем? Что там такого, ради чего идут напролом, сметая всё и вся на своём пути, ради чего не стесняются проявлять свои самые низменные качества, не гнушаясь подлостью и предательством. Василь Васильич знал, что там. Там – ВЛАСТЬ, дающая в нашей стране неограниченные возможности и вседозволенность, как коробок с волшебными спичками, который, по воле писателя Ю.Томина, нашёл простой советский мальчик в одном из ленинградских дворов. Но Василь Васильич так же прекрасно знал, что порой там, наверху может сильно шатать, как сейчас шатает, сидящую на верхушке ели, белку. И удержаться сможет только тот, кто раньше других почувствует зыбкость деревянной конструкции и сумеет заменить её прочным стальным вертикальным стержнем, надёжно закреплённым в бетонном основании. Но и оттуда надо умудриться не упасть, а уйти, если надо, своими ногами. Знал он и то, что эта самая ВЛАСТЬ, как любой предмет, имеет, как минимум, две стороны, которые далеко не равнозначны по своей привлекательности. Но люди, несмотря на высокое о себе мнение, подобны сорокам, которых интересуют только блестящие стороны. Здесь Василь Васильич почему-то вспомнил своего бывшего однокашника по второму институту, который и сегодня, естественно, всё ещё у дел. Тогда он тоже был не в последних рядах, юноша бледный со взором горящим, с пеной у рта доказывал преимущества социализма и ведущей роли КПСС. Он рвал на себе рубаху, призывая сослуживцев до последней капли крови, не щадя живота своего наносить не только посильный, но и непосильный урон вероятному противнику. Клеймил позором и всякими нехорошими словами нерадивых товарищей, пока ему самому не выпала честь воплотить все свои призывы на практике. Но тут возьми и случись 1991 год. Посидел он ещё чуток на инвалютном окладе, потом поводил жалом по ветру, сорвал быстренько с себя погоны и уже его звонкий голос стал слышен в коридорах законодательной власти. Невелика была там должностишка и дохода особого не приносила, да и не надо это ему было. Он млел, и продолжает это делать, от того, что иногда мог нестись по городу с мигалкой в машине своего шефа по каким-нибудь хозяйственным делам и постовые ДПСники перекрывали движение и отдавали ему честь. Сегодня он заматерел, у него уже свой служебный автомобиль. А как он смотрит на подчинённых?.. Как-то он выразил своё жизненное кредо. По сути, оно поддерживается большинством таких, как он. "Хочешь узнать человека – дай ему власть". На этой народной аксиоме заведомо лежит печать негативного отношения к власти и особе, ею обладающей. Увы, хотим мы этого или нет, но власть действительно, в подавляющем большинстве, не делает человека лучше. Недаром считается, что "огонь" и "вода" ничто по сравнению с "медными трубами". Так зачем же пытаться убедить кого-то в обратном. Коль ты у власти – у людей не в масти (ух ты, какой каламбур)! Уж лучше соответствовать своему негативному имиджу, нежели быть понапрасну обгаженным.
Белка, вероятно, из соображений безопасности, чтобы не сорваться со своего сильно качающегося Олимпа, решила не делать два дела одновременно: и есть, и пытаться усидеть на своей ветке. Она стала срывать шишки маленькими, но цепкими лапками и бросать их вниз. Может быть какую-то из них она подберёт и припрячет для лучших времён, а какую-то тут же раздербанит и сожрёт. Манипуляции зверька вызвали у Василь Васильича ассоциацию с воздушным шаром, пилот которого, дабы спасти аппарат и себя от падения, сбрасывает балласт.
– Может быть, это ему и поможет, но с кем останется? – Не отводя глаз от ёлки, подумал он о воображаемом хозяине воздушного шара, живо представляя себе на его месте, Иван Иваныча.