Diana LF (01:44 АM): Аааа! Он не любит меня! Слушай, правда, да? Ты-то меня понимаешь, да? Я не могу без него… не могуууу…
Мой ответ: Это лишь начало! Все мужики сволочи! Убей себя!
Помидоркин (01:55 АM): Блядь! Сука! Как она могла, мужик, как? Так со мной обойтись? Изменить с лучшим другом. Ебалась всё это время, а я… дурак! Блядь!
Мой ответ: Любовь убивает! Сделай это раньше любви!
Когда у меня будет день рождения, если я отмечу его дату в анкете, мне придёт поздравительное письмо следующего содержания:
"C Днем рождения!
Администрация Блогов от всей души поздравляет Grex36 с днем рождения".
Так и пишут "от всей души". Интересно, насколько хорошо меня знает администрация, чтобы раскрывать свою душу?
Читаю блоги звёзд, написанные чужой рукой. Тут всего два типа комментариев: "я хочу тебя" и "ты урод". Алчность с гордыней для одних и зависть с ленью для других.
Забавно, если всё, что мы пишем, собирается в каталоги. Словно нас пасут. Только неизвестно, кто пастырь.
Каждый давит на честность своего блога, но, открывая свою жизнь, всё равно думает о том, насколько она будет интересна другим, а, значит, неизбежно скатывается в фантастику. Кто-то ведёт трансляции live секса, самоубийств, изнасилований или собственного расчленения. Лишь бы стать лидером.
Нажал на самые свежие блоги.
К Amigo007 не пришла девушка, и он дрочил всю ночь. Blondys с "папиком" едет в Париж, следовательно, "берёт вазелин". Ortega объясняет основы успешного соблазнения девок; вводное занятие бесплатно. Killer John клянётся расстрелять работников ЖЭКа, чтоб "размазать ублюдков мозгами по стенке".
У нас есть всё: большой адронный коллайдер, тысяча каналов порно, вилка с таймером - куча бессмысленных излишеств, но нам всё равно скучно.
Мы в телефонных будках, взираем на мир сквозь заплёванные стёкла, а там никого. Ни души. Только мусорный ветер гоняет по пустынным улицам обрывки прошлогодних газет. И тогда мы ищем собеседника. Неважно, что собеседник - это мы сами.
Только допуская, что тебя могут прочесть тысячи людей, становишься откровеннее.
III
Семь часов утра. Я в чужой квартире. На столе, покрытом прорванной клеёнчатой скатертью в крупный горох, бесчисленные чашки с недопитым кофе. Вокруг люди, упакованные в чёрный цвет, - готы.
Смердит блевотиной. Видимо, кого-то стошнило. Но страшнее этой вони жуткий химический запах, едкий и резкий; он, кажется, отравляет всё вокруг.
На полу нагие парень и девушка. На их горле, животе две кровавые зияющие дыры, похожие на взрывающиеся в космосе звёзды. Я помню девушку. Её зовут Даша. В прошлое моё посещение она долго убеждала меня в бессмысленности и конформизме жизни. Теперь она будет убеждать в этом ангелов или бесов.
- Вчера у Лёни Морбиуса было день рождение. Мы отмечали, а утром Танюха, - он показывает на бледную девушку с татуировкой на лбу, - нашла Дашу и Стокера.
- Для чего мне знать всё это? Я же не из полиции, - говорю я.
Всё это мне рассказывает Драк. Так его кличут. Здоровенный детина с болезненным, усеянным оспинками лицом. Он у них один из авторитетов. Даша и Стокер мёртвые лежат на полу.
- На хрена вы меня позвали? В семь часов утра? - спрашиваю я.
- Просто ты, - он тушуется, - как бы сказать, самый адекватный из нас.
Забавно, когда тебя называют адекватным. Начинаешь думать, насколько же неадекватны все остальные.
- И что же я должен сделать? Расчленить и спрятать трупы?
- Думаешь, надо? - оживляется Драк.
Я ухмыляюсь и склоняюсь над трупами. Рядом пустые пузырьки из-под лекарств. Гликадин. Димедрол. Хлористый кальций. Циклопропен. И пластиковые бутылки из-под уксуса.
Афонические, меловые лица с выпученными в агонии глазами. На горле, животе кошмарные, сквозные раны, будто выжженные напалмом или химией. Видны обваренные, изъеденные внутренности, все в страшных ожогах. Края ран покрыты кровью, плавленым жиром и сожжённым мясом.
- Что это? - я показываю на раны.
- Видимо, выпили уксуса, - морщась, цедит Драк.
Что ж, картина проясняется. Надо сказать, они пытались уйти из жизни эффектно, громко хлопнув крышкой гроба. Сначала - таблетки, для анестезии и смертельного сна. Потом концентрированный уксус. Наверное, сочли, что отравление таблетками слишком банально. Захотели ощутить ту самую боль, которой так поклонялись. Даже если таблетки успели подействовать, я им не завидую. Концентрированный уксус выел им всё нутро, разъел даже оболочку, оставив эти жуткие дыры. Они ощутили адскую боль.
Я смотрю на трупы Даши и Стокера. Вдруг явственно видится, как уксус разъедает и сжигает их тела, как они заходятся в истошном крике, когда понимают, что слишком переусердствовали в своём желании эффектно умереть. Но никто не слышит. Все, пьяные и обдолбанные, спят. И они, Даша и Стокер, один на один с ужасом смерти, один на один с собственным телом, которое заживо выжигает и разъедает геенна химическая.
Они так и не смогли приручить боль.
Существует около восьмидесяти трёх способов суицида. Самых распространённых - пять. Отравление таблетками один из них. Концентрированный уксус куда оригинальнее.
Я смотрю на лица людей в чёрном. Они напуганы. Так долго они говорили о смерти и так быстро разочаровались в ней.
Говорю:
- Смело и глупо. И очень, очень больно. Можно было прострелить себе голову. Кольт выпускает оружие специально для само убийц. Эксклюзив. Говорю:
- Или ещё проще - разрезать себе вены. По статистике, 70 % молодёжи выбирают именно этот способ. В основе - простота. Говорю:
- Уксус? Лучше облиться бензином и чиркнуть спичкой. Только представьте, горящие тела, бегающие по квартире. Один из самых болезненных способов умереть. Говорю:
- Или стать птицей, почувствовать вечность, прыгнув из окна. При достаточной высоте тело разбивается на атомы. Превращается в кровавый кисель.
Всё это говорю я, видя, как широко открыты их глаза. Драк трёт подбородок и удивлено говорит:
- Э, чувак, ты о чём?
- Вы же хотели смерти? - улыбаюсь я. - Хотели избавиться от тяжести жизни? Я анализирую, как сделать это лучше.
- Мы… просто устали, - мямлит Драк.
Каждый однажды захочет умереть. Не все могут себе это позволить. Говорят, суицид - удел трусов. Но, чтобы решиться на встречу со смертью, нужна смелость. Или всеобъемлющая глупость. Не знаю, будет ли душа самоубийцы вечно скитаться по земле. Однако, в любом случае мёртвое тело, подвешенное к потолку или с хлюпаньем собираемое на мостовой, не вызывает ничего кроме отвращения.
Наверное, Даша и Стокер хотели удивить мир, хотели сделать шоу из собственной смерти. Ощутить спасительную боль, как они говорили. Теперь их даже не похоронить в открытом гробу.
Я говорю:
- Сожгите трупы. И больше не звоните мне. Никогда.
У подъезда увлечённо, не обращая внимания ни на кого, шумно играют дети. В их румяных щёчках и сияющих глазах нет и капли пошлости мира. Когда-то они умрут, может быть, даже завтра, но сейчас, в миг, когда игра полностью увлекла их, они счастливы. Счастливы и живы.
Я останавливаюсь рядом с играющими детьми. Крупный мужчина, видимо, чей-то отец, отрывается от чтения книги и насупливается, глядя на меня. Наверное, думает о педофилах. Но мне всё равно. Уголки глаз наполняются слезинками, и мучительно сжимается сердце.
Ко мне подбегает маленькая девочка. Её светловолосая головка украшена двумя огромными розовыми бантами. Она смотрит мне в глаза, наивно, заботливо, проникновенно. И сердце моё наполняется добротой. Девочка протягивает мне ярко-красный бумажный флажок, смеётся и убегает обратно.
Я отхожу в сторону, достаю сигарету из мятой пачки и тут же отбрасываю её в сторону. Смотрю на небо, и на миг мне кажется - облака складываются в улыбке. Ещё долго я стою под стройным тополем и кручу в руках флажок, подаренный мне девочкой.
Евангелие от Матфея (18, 2–3): "Истинно говорю вам, если не обратитеся и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное".
Глава одиннадцатая
I
Почти у каждой корпорации есть собственная конституция. Один из её пунктов гласит: "Быть приглашённым на корпоративное мероприятие - почётная честь. Не приход на корпоративное мероприятие даёт его организаторам право не приглашать Вас более".
Так же и здесь. В секте Кали. С той лишь разницей, что не приход на их вечеринку даёт её организаторам право уничтожить тебя.
Стоя перед резной дубовой дверью с ручкой в виде головы льва, я думаю, что слишком долго пользовался Божьей милостью. Слишком часто заигрывал со смертью. Ведь гнилостная среда рано или поздно приведёт к гниению субъекта, находящегося в этой среде. Сколько ещё я смогу оставаться живым, лёжа в склепе мёртвых?
Дверь открывает бледная девушка в униформе горничной. На ум приходит Гелла из свиты Воланда. Приглашает зайти внутрь. Я чувствую, как адреналин клокочущей рекой разливается по моему нутру. Ещё миг, один шаг за порог, и преисподняя, пристанище гадких бесов и чудовищных демонов, разверзнется передо мной.
Однако внутри дома нет ничего демонического. Смрад серы и палёного мяса не ударяет мне в ноздри. Либо бесы попрятались по норам, либо предпочли принять личины людей. Нет ни древних божеств, ни горящих свечей, ни мистических картин.
"Гелла" предлагает осмотреть дом. Я говорю "спасибо" и после недолгих поисков убежища прячусь в конце длинного коридора, застланного алым ковром. Нервно курю и тереблю бляху ремня.