Вокруг много прекрасного
- Что ты гонишь? Какая лав? Есть секс. Ты-то, небось, на мои ноги глаз положил, - "ночная бабочка" усмехнулась и, глубоко затянувшись, выпустила дым прямо в лицо собеседника. - Увидел упакованную герлу, "дай, - думаешь, - подвалю, может обломится". А бабки есть?
Они покуривали на вечернем Гоголевском бульваре: проститутка-малолетка Зинаида и пятидесятилетний инженер Мстислав Петрович.
- Ну, неужели ты не хочешь встретить хорошего парня, создать семью? - Мстислав Петрович был трогателен в своей наивности.
- О, блин! - раздраженно фыркнула Зинаида. - Не раскаляйся! Гони бабки, возьми бутылец сдринчить и все - въехали! Хату имею.
…В детстве у Зинаиды была вполне приличная семья. Она помнила, как мать водила ее в зоопарк и, укладывая спать, читала сказки, а отец после работы играл с ней в прятки: Зинаида забиралась в шкаф и отец нарочито долго искал ее, а когда находил, подкидывал, ловил и смеялся. Но беззаботное детство продолжалось недолго - неожиданно от рака умерла мать; отец сразу сломался и запил "по-черному", "выпал из седла", - по его собственному выражению; после работы угрюмо сидел на кухне, пил водку, дочери бросал две-три фразы: "Делай уроки. Сходи в магазин. Ложись спать".
Потом отец стал приводить женщин - в однокомнатной квартире все происходило у Зинаиды на глазах. Сквозь сон она слышала пьяные разговоры, хихиканье, просыпалась от хрипов и стонов, и со страхом смотрела на соседнюю кровать, где в полутьме отец и его подруга предавались страстям. К двенадцати годам Зинаида уже знала все о тайне между мужчиной и женщиной - эта тайна ей казалась "грязной"; она отличница, примерная девочка, мечтала о принцах и воздушных замках. Но, постепенно взрослея, Зинаида заметила, что многие ее принцы уже давно превратились в "хиппи", и переселились из замков в прокуренные подъезды и тесные коммуналки. Кое-кто из ее школьных подруг уже "имели мальчиков", а разных "святош" открыто презирали за невинность. Растерянность и смута охватывали Зинаиду.
И в это время на ее пути встречается опытный соблазнитель, взрослый мужчина, ровесник отца. Он жил на соседней улице и часто при встрече дарил Зинаиде яблоко или конфету, поглаживал ее, бормотал: "Какая красивая девочка". А однажды, когда она возвращалась из школы, заманил к себе "послушать музыку", предложил "необыкновенного вина по случаю маленького праздника", стал поглаживать и гладил до тех пор, пока не совратил. Зинаиде было пятнадцать лет. Отцу она ничего не сказала - испугалась.
В те дни отца уволили с работы за пьянство и он с утра торчал в пивной, "хлестал пиво ведрами", - по его собственному выражению; домой приходил раздражительный и злой, и в таком состоянии мог натворить чего угодно.
Вскоре отца увезли в больницу для принудительного лечения от алкоголизма. С этого момента и началась "другая жизнь". Школьные подруги нагрянули со своими мальчиками и ей привели "системного хиппи", "не напрягайся, расслабься, - сказали. - Будь проще и к тебе потянутся". "Системный хиппи" Зинаиду "не провпечатлял", но пришлось "попортиться с ним, чтоб не выглядеть идиоткой".
Через несколько дней появились "классно прикинутые" парни с "музоном и самопальной выпивкой". Время провели "цивильно", но под конец парни начали "баловаться дуркой", что Зинаиде "активно не понравилось".
Так и пошло: каждый вечер Зинаида "вписывалась в тусовку на найт". Занятия в школе отошли на второй план, бывшая отличница стала стабильной троечницей. Время от времени отдельные принцы и воздушные замки все же появлялись среди облаков, но теперь они быстро приближались к земле; во всяком случае принцы зарабатывали деньги, покупали автомашины, ходили в рестораны, а замки обставлялись современной мебелью, проигрывателями и магнитофонами; но, главное, в той полуземной жизни теперь значительное место отводилось эротике.
Как-то "крутая телка" Валька предложила "подработать на фирменные шмотки". Они "прихиляли" к ресторану "Наци" и их "сняли фирмачи". Заработали неплохо, купили не только "мелкое шмотье", но и безбедно жили целую неделю.
"Крутая телка" Валька мечтала подработать на собственное "авто" и не иначе как "иномарку".
- Представляешь, - делилась она с Зинаидой, - недавно одна бабешка предлагает мне идти к ним, в лаборантки. "По сто пятьдесят рэ, - говорит, - зарабатываем". Я ей: "Ха, мамаша! Усохнуть можно! Я столько в день имею". Смешной народ! Учатся, учатся, потом вкалывают, как слесарь дядя Вася. А жить когда? В гробу в белых тапочках я видела и школу и работу!
Три месяца Зинаида с Валькой "паслись" у "Наци", но в конце концов с "точки" их выгнали тринадцатилетние девицы-загородницы, которые занимались сексом в подворотнях.
- Старух здесь еще не хватало! - сказали и начали лупить шестнадцатилетних конкуренток. Пока лупили, собралась толпа, но никто не вступился, не разнял девчонок, все с удовольствием наблюдали дикую сцену.
Дальше был Ленинградский вокзал. Зинаида "кадрила" в основном командировочных, но в один прекрасный день ее "снял" проводник, усатый толстяк - говорун.
- Забьем стрелку на восемь, - сказал. - Катанем в Питер. Отдельное купе, комфорт, внакладе не будешь.
И в самом деле одарил щедро. Ко всему, Зинаида осмотрела Ленинград, кое-что купила из шмоток "под фирму".
Путешествия - это было для нее! В тот же год Зинаида побывала в Мурманске, затем в Пскове и Таллинне. Принцы окончательно исчезли с небосклона, а замки, рухнув на землю, рассыпались, оставив после себя груду тусклых осколков.
На Каланчовке шастало немало сутенеров, один из них - бывший спортсмен Коля курировал Ленинградский вокзал. Коля поставлял девицам клиентов, договаривался с таксистами, предупреждал о "ментах", но требовал "отстегивать" ему часть дохода. Зинаида не хотела "стыковаться" с Колей, она "процветала" и без его помощи, но чтоб он не строил козни, иногда "отстегивала бабки".
- Не желаешь вступать в мою оранжерею, а зря, - канючил Коля. - У меня оранжерея - первый класс, кадры на любой вкус, и все упакованы как надо. Смотри, без меня пропадешь, начнутся проколы…
И накаркал. Однажды, когда на вокзале объявились "менты", Зинаида не успела "вскипеть" и ее на "упаковке" доставили в отделение. "Раскололи", составили протокол, сообщили в школу, которую Зинаида уже почти не посещала. Директор школы долго "лечил", взывал к благоразумию, называл "способной ученицей с изломанной судьбой", говорил, что еще не поздно все поправить, но Зинаида твердо решила бросить учебу вообще. Впереди маячила "до жути" разнообразная жизнь - она уже встала на путь, с которого трудно свернуть.
С вокзалов Зинаида перекочевала на Гоголевский бульвар и здесь в один из летних вечеров, к ней, семнадцатилетней профессионалке "Гоголей", подошел инженер Мстислав Петрович, человек порядочный в высшем смысле.
- …Гони бабки, - с откровенным цинизмом сказала Зинаида и Мстислав Петрович покраснел.
- Я подошел без всякой задней мысли, - пояснил Мстислав Петрович. - Понимаешь, люди часто отмахиваются от тех, кому нужны сочувствие, поддержка. Все бегут по своим делам. А ведь сочувствуя, мы принимаем на себя часть чужой боли, облегчаем страдание. Мне просто тебя по-человечески жалко.
- Себя пожалей! - огрызнулась Зинаида. - У тебя что, крыша сдвинулась? Вешаешь мне лапшу на уши. Ладно, дай закурить. Подымлю, пока фирмачи не начали вываливать из "Праги".
- Понимаешь, - продолжил Мстислав Петрович, когда они сели на скамью, - у нас с женой, к сожалению, нет детей… Мы даже хотим удочерить какую-нибудь девушку из детского дома, но пока не получается…. А у наших соседей неблагополучная семья. Их дочь твоего возраста. Хорошая девушка. Мы с женой с ней дружим. Но последнее время у нее какие-то нездоровые увлечения. Смещаются понятия добра и зла. Я объясняю ей, что вокруг много прекрасного… Искусство, спорт… И есть главное - любовь, семья. Это вечные ценности, это точка опоры в жизни…
- Дежурные слова, - уже менее агрессивно заявила Зинаида.
- Нет, не дежурные. Вот когда в тебя по-настоящему влюбится хороший парень, ты поймешь.
- Исключено, - хмыкнула Зинаида, - положительный ко мне не привяжется, я же порченая.
- Глупости! Главное - иметь чистую, отзывчивую душу… Ты красивая и, наверняка, способная…
Зинаида вспомнила себя отличницей, примерной девочкой; внезапно над бульваром вновь возник далекий, еле различимый, воздушный замок, но принцы не появились - их образы начисто стерли все те мужчины, которых Зинаида "имела" за два года.
- Конечно, это дело случая, - продолжал Мстислав Петрович, - но я уверен - ты встретишь хорошего парня. Ты еще только жить начинаешь.
- Может, когда-нибудь, - вздохнула Зинаида. - Может кто-нибудь… Но вряд ли. О, блин! Да и где они, твои хорошие кадры?! Всем только одно надо…
- Знаешь что?! - вдруг оживился Мстислав Петрович. - Послезавтра мы с женой катим в Крым. У нас путевки в пансионат. Хочешь, поехали с нами. На недельку. Моя жена - компанейская и любит молодежь. Ты была в Крыму?
- Чего я там потеряла? - буркнула Зинаида, но про себя подумала: "Вообще-то клево устроить передых, ведь не просыхаю. От вина и клиентов разбитая, точно по мне проехал танк… И клево на море взглянуть, заплыв сделать…".
- Там потрясающе! - повел рукой Мстислав Петрович. - Горы, море, фрукты… Снимем тебе комнату. О деньгах не думай. Мы с женой бездетные и нам особенно не на что деньги тратить.
- У меня тоже имеются, - вставила Зинаида.
- Ну, так как, поедешь?
- Можно устроить небольшой цивильный момент, - потянулась Зинаида, испытывая приподнятость от воображаемого отдыха.
- Тогда встречаемся послезавтра на Курском вокзале… В двенадцать дня у поезда на Симферополь. Билеты я куплю.