- Доброе утро, мисс Андерсон, - улыбаясь, ответил я. - Не слишком ли много почтения с утра?
Джейн рассмеялась.
- Но, Джонни, ты ведь теперь большая шишка! Кто-то же должен придерживаться этикета?
- Пусть придерживается кто-нибудь другой, но не ты, Дженни, - проговорил я, заходя в свой кабинет.
На несколько минут я замер, привыкая. Я первый раз оказался здесь после того, как все переоборудовали. В пятницу до самого вечера я был на студии, в воскресенье вылетел в Нью-Йорк, а сегодня - понедельник.
Джейн вошла в кабинет.
- Ну как, нравится? - поинтересовалась она.
Я огляделся. Конечно, мне нравилось. Да и кому бы не понравился кабинет, похожий на сказочные хоромы? В нем было десять окон - по пять с каждой стороны; стены отделаны деревянными панелями, на одной из них - огромная фотография нашей студии, снимок сделан с высоты птичьего полета; у противоположной стены - большой декоративный камин с решеткой, возле него - кресла, обитые темно-красной дорогой кожей. За моим столом тоже стояло высокое кресло из полированного черного дерева, тоже обитое кожей, на спинке были вытиснены мои инициалы. Весь кабинет был так велик, что в нем можно было бы проводить бал или прием и еще осталось бы место.
- Ну как, тебе нравится, Джонни? - снова спросила Джейн.
Я кивнул.
- Конечно, нравится.
Я обошел свой стол и уселся в кресло.
- Ты еще не все видел, - сказала она и, подойдя к камину, нажала кнопку в стене. Стена повернулась, камин исчез, и вместо него появился бар.
Я присвистнул.
- Красота, правда? - с гордостью спросила она.
- Нет слов, - подтвердил я.
- Это еще не все, - сказала она, нажала кнопку, и камин снова занял свое место, затем нажала другую, и в проеме появилась сияющая кафелем ванная комната. - А как тебе нравится это? - спросила она.
Я подошел к Джейн и сжал ее в объятиях.
- Дженни, я чувствую себя самым счастливым парнем в мире! И как это ты догадалась, что я всю жизнь мечтал иметь личный туалет?!
Слегка смутившись, она засмеялась.
- Я так рада, что тебе здесь нравится, Джонни! А то я беспокоилась. - Я отпустил ее и заглянул в ванную комнату: там было все, что только пожелаешь, включая душ. Я снова повернулся к ней.
- Можешь не беспокоиться - папочке нравится!
Я подошел к столу и снова уселся в кресло. Мне еще надо к нему привыкнуть, - когда в этом кабинете сидел Питер, стол был простым, старомодным, как и он сам.
На столе Джейн зазвонил телефон, и она бросилась к нему, закрыв за собой дверь. И я сразу почувствовал себя одиноким. Таким одиноким, что мне стало не по себе.
Раньше, когда я был помощником Питера, мой кабинет всегда был полон. Мы разговаривали без умолку, и воздух был сизым от дыма. И все это было хорошо. Мне рассказывали о новых идеях, о картинах, о продаже, о рекламе; мы поддевали друг друга, критиковали, спорили, во всем ощущался дух товарищества, который, как я понимал, в этом кабинете не заведется.
Как это там говаривал Питер: "Когда ты - босс, Джонни, ты - сам по себе, у тебя нет друзей, только враги. Если люди к тебе относятся хорошо, поинтересуйся - почему, подумай, что им надо от тебя. Если ты хочешь, чтобы они вели себя непринужденно, то у тебя ничего не получится. Они постоянно помнят, что ты - босс, и одно твое слово может перевернуть их жизнь. Быть боссом - это значит быть одиноким. Да, Джонни, одиноким".
Тогда я лишь расхохотался ему в ответ, но теперь начал понимать, что он имел в виду. Пытаясь избавиться от этих мыслей, я принялся разбирать почту, горой возвышавшуюся на моем столе. В конце концов, я и не стремился занять этот пост. Я взял первое письмо, и моя рука замерла. А может, стремился? Мысль промелькнула и исчезла, как только я начал читать.
Это было поздравление. Все остальные письма, открытки и телеграммы тоже были с поздравлениями. Все воротилы кинобизнеса - и большие, и маленькие - прислали мне свои поздравления и пожелания удачи. Интересная штука! Не имеет значения, любят тебя или не любят, но, если что-нибудь происходит, все присылают тебе письма. Как будто это одна семья, где пристально следят за успехами и неудачами каждого. Всегда можно узнать, что думают о тебе люди, получая или не получая их письма.
Я уже почти разобрал всю почту, когда Джейн снова вошла ко мне в кабинет с огромным букетом цветов.
Я посмотрел на нее.
- Кто прислал?
Она поставила цветы в вазу на кофейном столике и, ничего не говоря, бросила мне на стол маленький белый конверт.
Даже еще не увидев инициалы "Д. У." на уголке конверта, я по реакции Джейн догадался, от кого поздравление. Я вскрыл конверт и вытащил из него небольшую карточку. Знакомым почерком на ней было написано: "Нет ничего лучше успеха, Джонни! Похоже, я когда-то просчиталась", и подпись: "Далси".
Я бросил письмо в корзину для бумаг и закурил. Далси. Далси была стервой. Но я женился на ней, думая, что она ангел, потому что она была прекрасна и умела глядеть на тебя так, что ты считал себя самым лучшим мужчиной в мире. Да, мужчину легко одурачить. Когда я понял, как меня одурачили, мы развелись.
- Кто-нибудь звонил, Джейн?
Она стояла нахмурившись, пока я читал записку, но теперь ее лицо просветлело.
- Да, - ответила она. - Был один звонок, звонил Джордж Паппас. Он просил тебя перезвонить, когда будет время.
- Ладно, - сказал я, - соедини меня с ним.
Она вышла из кабинета. С Джорджем Паппасом все было в порядке: он был президентом "Борден Пикчерс", и мы давно знали друг друга. Именно он купил маленький кинотеатрик Питера, когда тот решил заняться производством фильмов.
Телефон на столе зазвонил, и я поднял трубку. Голос Джейн сообщил:
- Мистер Паппас на проводе.
- Соединяй, - бросил я.
Раздался щелчок, и послышался голос Джорджа:
- Привет, Джонни! - "Джонни" он произносил с мягким акцентом.
- Джордж! - сказал я. - Как у тебя дела?
- Хорошо, Джонни. А у тебя?
- Не жалуюсь.
- Может, поланчуем? - спросил он.
- Слава Богу, хоть ты вспомнил об этом! - сказал я. - А то уж я боялся, что придется есть в одиночестве!
- Где встретимся?
У меня блеснула мысль.
- Джордж, - сказал я, - заходи сначала сюда. Хочу показать тебе свой кабинет.
- Красота, наверное? - спросил он с легким смешком.
- Красота - не то слово, - сказал я. - Выглядит, как гостиная в первоклассном французском борделе! Приходи, посмотришь! Скажешь, как тебе нравится.
- Приду в час, Джонни, - сказал он.
Мы попрощались.
Я вызвал Джейн и попросил собрать всех начальников отделов ко мне в кабинет. Пора поговорить с ними; к тому же, что за удовольствие быть боссом, если перед тобой никто не виляет хвостом?
Собрание длилось почти до часа дня. Обычное дело. Сплошь поздравления и пожелания успехов. Я сообщил им, что дела компании идут не лучшим образом, что пора кончать заниматься чепухой и приниматься за дело, в противном случае мы все останемся без работы. При этом мне было как-то не по себе. В этом кабинете, одна отделка которого обошлась тысяч в пятнадцать, я явно чувствовал себя не в своей тарелке. Но, похоже, никто из моих подчиненных этого не заметил. Прежде чем закрыть совещание, я предупредил, что к концу недели на моем столе должны лежать расчеты из каждого отдела, где было бы указано, без кого и без чего мы можем обойтись. Пора кончать с расточительностью и неэффективностью, если мы хотим пережить этот экономический кризис. Затем я отпустил всех обедать, но увидев, с какими лицами они по одному выскальзывают из кабинета, понял, что ни одному из них кусок в горло не полезет.
Когда все вышли, я подошел к стене, где находился бар, и стал искать кнопку, но никак не мог ее найти. Пришлось просить помощи у Джейн.
- Никак не могу найти эту проклятую кнопку, - сказал я.
Она не сразу сообразила, в чем дело, потом встала.
- Сейчас покажу, - сказала она.
Я подошел вместе с ней к стене, Джейн нажала кнопку бара, и, когда он открылся, я попросил Джейн приготовить мне что-нибудь выпить, пока я схожу в туалет. И направился к выходу, но Джейн остановила меня.
- У тебя теперь свой туалет. Ты что, забыл? - Она нажала другую кнопку, и часть стены отошла в сторону.
Ничего не ответив, я вошел внутрь.
Выйдя, я застал в кабинете Джорджа, который с бокалом в руках расхаживал по кабинету и глазел по сторонам. Мы пожали друг другу руки.
- Ну как, Джордж? Что ты об этом думаешь?
Он улыбнулся, допил виски, поставил пустой стакан на стойку бара и сказал:
- Да, еще парочку фотографий голых дамочек на стену - и будет точь-в-точь то заведение, о котором ты упомянул.
Я допил виски, и мы отправились обедать в "Английский Гриль". Мне не хотелось идти к Шору, потому что там полно народа, а он не хотел идти в "Радугу", потому что это слишком высоко, так что мы сошлись на "Английском Гриле". Ресторан находился в здании радиокорпорации "Эр Си Эй", и из его окон открывался чудесный вид на фонтан. На улице было морозно, и площадку вокруг фонтана залили под каток. Сидя у окна, мы с Джорджем несколько минут наблюдали за катающимися.
Подошел официант. Я заказал отбивную, а Джордж - только салат.
- Надо следить за фигурой, - пояснил он. Мы снова посмотрели в окно и еще некоторое время наблюдали за катающимися.
Наконец он вздохнул.
- Глядя на них, снова хочется стать молодым.
- Да, - отозвался я.
Он внимательно посмотрел на меня.
- О, извини, Джонни, я забыл.
Я улыбнулся.