***
Но самые странные вещи происходят с памятью. Кажется, это считается одним из видов ретроградной амнезии. Я наблюдаю постепенное опустошение запасов воспоминаний, которое пугающе прогрессирует. Словно плешивая крыса с нарастающей жадностью выгрызает страницы из завалявшейся в старом библиотечном шкафу книги моей жизни. Хаотично, но в то же время избирательно. Я четко помню все, что произошло со мной с самого начала болезни, включая тот год, когда еще не знал о диагнозе. Иногда даже кажется, что я помню слишком много. Если же говорить о предшествующем периоде, сохранилась только одна сюжетная линия, которая впечатана в мозг раскаленным дьявольским тавром. А все остальное... Нельзя сказать, что я совсем не дружу с головой, но все же, если без шуток... В ротации остаются лишь наиболее запомнившиеся ролики детской кинохроники, редкие кадры юношеских ералашей, почти все значимые книги и... и ничего более!
Первые симптомы я почувствовал еще полгода назад, когда синим морозным утром выполз в больничный двор, едва придя в себя после второй химии. От резких порывов ветра слезились глаза и звенели крыши, но мне казалось, что это гордо звенят литавры моей трехнедельной свободы. Даже не верилось, что ненавистная капельница осталась в процедурной. И хотя мои стеклянные дуры весили не так уж и много, без них я чувствовал себя удивительно легким, почти невесомым. Хотелось бегать, бегать и прыгать, высоко-высоко, приземляясь на батуты замерзших луж. Кататься по снегу, покрытому желтыми собачьими каракулями и сургучными штампами испражнений, похожему на мою медкарту, испещренную неразборчивыми приговорами гематологических светил.
Ко мне, опираясь на изогнутый серый костыль, медленно приближался нечетко сфокусированный персонаж. Минуту спустя я с удивлением обнаружил, что его лицо расплывается в широчайшей улыбке, адресованной, по всей видимости, мне. Наверное, с кем-то спутал.
- Пашка, привет, а ты что тут делаешь?
- Да так, анализы после гриппа пришел сдать, - соврал я, мучительно вспоминая, кто бы это мог быть.
- А что в поликлинике не сдаешь?
- Ремонт там у нас. А с тобой что стряслось? - Пусто. Определенно пусто. Еще одна выгрызенная страница.
- Да навернулся тут по пьяни и ногу сломал. Ерунда, гипс скоро снимут. А я тебя сначала не узнал, думаю, он или не он... Вроде бы похож, да с головой какая-то фигня. У тебя же такой хайр был, какого хрена ты все сбрил, да еще и тюбетейку какую-то пидорную нацепил?
- Это называется не тюбетейка, а сванка. Специальная такая шапочка из козьей шерсти, национальный головной убор гордых сванов. Последний писк моды, ты разве не знал?
- Короче, ты совсем ошизел. Меньше трубку свою курить надо, у нас в конторе черносливом еще долго воняло, после того как ты свалил... Кстати, что не заходишь? Между прочим, тебя у нас вспоминают, особенно бабы... Короче, будет время - заходи, а я пойду гипс менять, а то номерок просру.
До сих пор не вспомнил, кто он такой. Может, сисадмин из одного агентства, где я работал год, нет, кажется, два года назад. Или верстальщик из другого. Бабы еще какие-то... Я четко помню сам факт своего пребывания в этих фирмах, но... как ни стараюсь, на память не приходит ни одного лица. Перед глазами мелькают одни пустые белые маски. Чушь какая- то! Кто бы мне объяснил, что все это значит? Почему одни лица из недавнего прошлого я забываю, тогда как другие встают перед глазами, словно годами намоленные иконы, заставляя размякшее от химиотерапии сердце сжиматься упрямым детским кулачком?
Стал бы я счастливее, если бы смог забыть всех? Покажите мне человека, для которого счастье - лишь забвение.
***
- Да?
- Здравствуй, это я... Ну что ты молчишь, не хочешь со мной разговаривать?
- Я люблю тебя.
- Не думал, что я тебе позвоню, да? Можешь не отвечать, я и так знаю, что не думал. Как же так, в свой собственный день рожденья я сама же тебе и звоню, вместо того чтобы ждать, когда ты соизволишь меня поздравить! А может, ты и не собирался звонить, скажи, собирался?
- Нет.
- Как ты быстро сдаешься. А тебе не приходит в голову, что, может... может, я жду, когда именно ты меня сделаешь счастливой? Хотя, по всем признакам, напрасно...
- Я люблю тебя.
- Давай сменим пластинку. Я и так уже жалею, что позвонила. Не хочу, чтобы ты понял меня неправильно. Я от тебя больше ничего не жду, так и знай - ничего. Просто хотела услышать, что с тобой все в порядке. Мне почему-то взбрело в голову, что... я подумала, что ты... В общем, не важно. Я, наверное, сама виновата. Вела себя, как дурочка. Не надо было так на тебя напирать. Я же чувствовала, чувствовала, что ты видишь меня другой, не такой, какая я есть на самом деле. Сначала мне это нравилось, а потом начало злить, и я хотела показать тебе, что я живой человек, а не статуя, на которую надо молиться. Показала, что и говорить... Ты... ты постарайся не думать обо всем этом, а? Конечно, такое трудно забыть, я понимаю, но все же. Не казни себя, ладно? В конце концов, можешь винить во всем не себя, а меня. Ты, наверное, считаешь меня мазохисткой, ведь только мазохистка может в свой собственный день рожденья звонить тому, кто сделал ей больно... И зачем, спрашивается? Наверное, чтобы было еще больнее. Нет, кто мне объяснит, почему я тебе звоню? Если бы мне кто-то еще вчера сказал, что в свой день рожденья я буду первая... первой набирать твой номер, я бы ни за что не поверила. Но ведь глупо, глупо, что все так заканчивается, глупо и все тут! Похоже, я должна сделать из всего этого какой-то вывод, но еще не знаю какой. Может быть, ты подскажешь? А мне ведь действительно кажется, что все, что произошло с нами, произошло не случайно, то есть именно так все и должно было сложиться, как бы дико это ни звучало... Ты не виноват, и я, я тоже не виновата, никто не виноват, просто есть что-то, что сильнее нас... Вот видишь, я не только мазохистка, но еще и фаталистка. С учетом того, что у тебя тоже, кажется, не все дома, интересная выходит картина. Но раз уж... раз уж у меня день рожденья, я тоже хочу сделать тебе подарок. Можем сегодня встретиться, если хочешь... Хочешь?
- Да.
- Только обещай, что не поведешь меня ни в какие рестораны. Хватит уже этой дольче виты. Устала. Я не хочу, не хочу справлять этот день рожденья. Имею я право раз в жизни его не отмечать? Тем более мама приедет только послезавтра. А какой без мамы праздник? Давай просто погуляем, погуляем по городу, я чувствую, что мне обязательно нужно сегодня погулять. Мне не хватает воздуха... Ну, значит, через час у калитки, успеешь?
- Да.
- Ну тогда я жду. Больше ничего мне не хочешь сказать?
- Я люблю тебя.
- Сомневаюсь.
***
- Короче, тут такой базар-вокзал. Вот скажи, почему я не заболел лет на десять позже, а? Ведь к тому времени нашу лимфому как триппер будут лечить. А я уже загнусь... Ты слышал, братан, про такую хрень: стволовые клетки? Вот и я не слышал, пока моя матрена статью не притащила. Охренительная статья... Да не гоню я, вот - сам смотри! Слышь, что пишут, где енто... вот... через десять лет все алко... онкологические заболевания будут лечить с помощью столовых... тьфу ты, стволовых клеток! Я тебе лучше своими словами расскажу, а то тут без поллитры не прочтешь.
Ты только послушай, чё эти докторишки наизобретали, в рот компот... Эта стволовая хрень у каждого есть. И у нас с тобой тоже есть, только с гулькин хрен. Она, короче, как ствол у дерева, сечешь? А руки, ноги, голова и все такое, это типа ветки, блин. Ну, в общем, когда ты по пьяни или с бодуна куда-нибудь воткнешься, ну или дадут тебе в голову другие пацаны, то твои костные мозги начинают правильно работать на тебя, чтобы стволовые, блин, тебя реанимировали. Им, короче, по барабану, чё там у тебя полетело, они по вене на стрелку катят, устраивают разборки, чё да как, а потом заменяют левые клетки. И все путем, ну там шрам остается, когда сильно накрыло. Если бы стволовых у тебя было до дури, тебя бы было не завалить. В тебя бы чисто конкретно шмальнули, а ты бы встал и пошел, сечешь? Но у нас с тобой этих стволовых совсем мало. Типа палец порежешь - еще хватит, а коли что посерьезней, хрен поправишься, особливо после пересадки костных мозгов. Короче, чем ты моложе и здоровее, тем их больше. А у старых пердунов своих стволовых совсем нет. То-то моя матрена когда поломала свою бедровую шею, целый год с костылем ползала.
А больше всего стволовых даже не у малолеток, а у ембрионов. В натуре, когда телка ложится на абортаж, из нее этого ембриона выколупливают и тут же на стволовые давай строгать, пока не остыл! Да я тебе не втираю, на сам почитай! Ну а потом этот свежачок всяким пассажирам, у кого бабла как грязи, вводят, и они прям как новенькие. Не важно, что барахлит: башня, мотор, жабры или даже конец, стволовые мигом все решат и починят по полной программе. Они даже с раком решают вопрос, но только если целую тучу их туда захерачить. Тут уже одним ембрионом не обойдешься, штук сто надо брать, в рот компот! Сечешь, сколько на это лаве надо? Мы с тобой на столько ембрионов и за двести лет бабок не срубим.