Симпозиум начинается в 10 утра и идет целый день, с небольшими перерывами на кофе-брейки. Вечером - фуршет. Но до него, я боюсь, уже не доживу. Сначала чествуют юбиляра - академика Шумакова: цветы, речи, благодарности. Потом переходят к научным докладам. Где-то на четвертом часу слушаний и на словах "Несмотря на то, что проблема тканевой несовместимости не решена и сегодня никто не может назвать сроков её решения - пересадка органов и тканей прочно заняла своё место в клинической практике. Это стало возможным в связи с тем, что непрерывно совершенствуется иммунологический подбор пар донор-рецепиент и методы иммуносупрессии, направленные на подавление отторжения пересаженных органов…" я, судя по всему, начинаю храпеть. Так как соседка справа - серьезная тетенька в пенсне и буклях - аккуратно трогает меня за плечо и спрашивает: "Простите, вы практикующий доктор? Или аспирантка?" Мне тут же вспоминается мой любимейший фильм "Мимино": "Товарищ Хачикян, вы невропатолог? - Нэт, дэвушка, я чэсний шофер! И что, па твоэму, я нэ чэловэк после этого?" Выручает меня Мишель: он говорит, что мы из журнала "Медицинская кафедра". "Вы обязательно напишите, - оживляется тетенька, - что ближайшей перспективой улучшения органов является их ксенотрансплантация. Она позволит решить острую проблему недостатка донорских органов и уйти от всех этических проблем, связанных с их аллотрансплантацией. Параллельно с этим сейчас ведутся работы по модификации эндотелия донорских органов. С помощью генно-инженерных методов планируется получить трансгенных животных, клетки которых являются устойчивыми к лизированию комплементом человека". "Непременно так и напишем!" - заверяет умную тетю Миша, так как у меня нет слов. Судя по поучительным интонациям, моя соседка - не иначе, как профессор из мединститута! Потому что даже сам доктор-легенда Шумаков изъясняется понятнее - сразу видно, что он практик, а не теоретик. "Бедные студенты-медики, как у них крыша-то не едет? - размышляю я. - Хотя, может как раз и едет!". Я не имею в виду никого конкретного, но вспоминаю почему-то своего дядю-психиатра. С благодарностью, конечно.
К вечеру у моего диктофона забита чуть ли не вся память, но в моей голове в сухом остатке сохранились образы не научные, а весьма художественные. Впрочем, оно и понятно: я же гуманитарий! Плюс мне удалось всего минутку, но лично пообщаться с академиком Шумаковым. И, признаться, он меня покорил!
…Обычный день в необычной клинике. Вот хирург Валерий Иванович Шумаков, в перчатках и небесно-голубом халате, со скальпелем в руке колдует в операционной, склонившись над столом. Возможно и скроее всего, под его магической рукой оживет уже почти безнадежный пациент.
Каждый божий день Шумаков возвращает людей к жизни, оперируя с раннего утра и до поздней ночи, в четырёх операционных сразу. Конечно, у него есть ассистенты и помощники. Но все самые сложные случаи в институте оставляют Шумакову, а медсёстры обожают работать именно с ним. Он автор множества научных открытий, изобретений, монографий и научных работ, кавалер множества орденов. Но об этом говорить он не хочет, для него главное - возможность воскрешать людей, и он это делает! Я задаю ему странный вопрос: "А не считаете ли вы себя Богом?" Валерий Иванович отвечает: "Бог - он один. А я всего лишь врач, хирург, верный клятве Гиппократа. И если вдруг возникает шанс спасти чью-то жизнь, появляется донорский орган, пересадку я стану делать в любое время суток. Однажды два сердца нам прислали рейсовыми самолётами из Питера, - рассказал Шумаков, - это был первый подобный случай в России! И обе пересадки прошли успешно, мои пациенты получили жизнь! А что до господа Бога… Я всего лишь хлопотал, чтобы при нашем Институте был открыт храм. Решаясь на серьёзную операцию, человек всегда чем-то рискует, иногда жизнью. И когда я узнал, что пациенты тайком идут перед операцией в ближайшую церковь ставить свечки, я решил - пусть у нас лучше будет свой храм Божий!".
Поздно вечером у себя дома, несмотря на смертельную усталость, я не заваливаюсь в постель, а сажусь за комп. Так сильно впечатлил меня великий доктор, и его такой простой, но добрый и мудрый взгляд на жизнь! К середине ночи мой "крик души" готов:
ДЕНЕЖКИ ЕСТЬ ТОЛЬКО НА ГОЛОВУ?
"Легендарный доктор, виновник торжества - это крупный, большой во всех отношениях человек, в котором чувствуется кипучая энергия, внимательная сосредоточенность и, одновременно, какая-то православная доброта. Сам он считает себя не выдающимся, а просто врачом, честно исполняющим свой долг. Но профессионалы во всем мире понимают: транспланталогия - настолько узкая специализация, что не каждый даже очень высококлассный хирург может это делать. А Шумаков, помимо этого, собственноручно проводит более 500 операций на открытом сердце в год! Наука под его чутким руководством уже близка к созданию головы профессора Доуэля. Сейчас об этом много говорят в кулуарах, намекают, что есть щедрый спонсор. Но нужна ли эта пусть и необыкновенная, но совершенно бесполезная голова людям? Нужна ли нам фантастика, когда многие жизни не удается спасти по прозаическим причинам нехватки финансирования и отсутствия поддерживаемого государством института донорства?
В таком многомиллионном городе как Москва в год для трансплантации удаётся взять всего 10–12 сердец. Это чрезвычайно мало, и во многом вопрос государственной политики в этом вопросе. Транспланталогия - наука довольно молодая, а в нашей стране не сформировано благоприятного к ней общественного мнения. Во многом негативное отношение подогревается СМИ, которые красочно повествуют о криминальных группировках, похищающих людей с целью получения их органов. Во многих зарубежных странах на получение органов, также как и у нас, требуется согласие родственников, но там потенциальное донорство представляется делом благородным, гуманным и естественным с точки зрения религии и морали. Такое общественное мнение формируется целенаправленно - например, с экрана телевизора счастливо улыбается человек, который еще вчера стоял на пороге смерти, и был спасён только благодаря операции по пересадке органов. Другая проблема - недостаточное финансирование. Транспланталогия - одно из самых современных, высокотехнологичных и дорогостоящих медицинских направлений. Она является индикатором не только развития здравоохранения в стране, но и степени цивилизованности общества. Если разработана правовая база, государство выделяет необходимые средства и общественное мнение настроено положительно - могут быть спасены десятки тысяч человеческих жизней в год! Так оно и происходит во многих развитых странах. Россия же, к сожалению, стала печальным исключением…"
И только после этого я ложусь спать с чистой совестью.
День третий.Анита Цой - человек слова и дела. Ровно в назначенный час она принимает меня и Мишу у себя в студии и устраивает мини пресс-конференцию. С нами еще корреспондентка из "Cosmo". Анита мне очень нравится: видно, что она, как говорится, "слепила себя из того, что было". Но слепила очень хорошо! Она шикарно выглядит, складно говорит, к месту смеется и не пытается изобразить, что "на звездном небосклоне нормальной жизни нет". Анита интересно рассказывает про мужа Сережу, про сына Сережу, про свой дом и про баранов (ну и что такого?). Она искренне надеется, что мы не станем задавать ей набивший всем оскомину вопрос про ее торговлю на вещевом рынке в Лужниках, но мы и не собираемся. Я вижу в ней элегантный синтез Запада с Востоком и говорю об этом Мишелю. Он соглашается и предлагает Аните фотосессию в восточном стиле, но с долей эротики. А также в жанре "пастораль" с овечками, как и мечтал Айрапет. Звезда без проблем соглашается. Назначает Мишелю время, в которое удобно приехать в загородное имение семейства Цой и вволю нащелкать хозяйку дома и с барашками, и с домочадцами. Эх, ну были бы все такие, как Анита! На прощанье она учит нас говорить "спасибо" по-корейски: "Камса-хамни-да!" Я думаю, мой текст так и будет называться: "Камсахамнида, Анита!"
На выходе из студии певицы Мишель вдруг приглашает меня в соседнюю кофейню - обмыть удачный исход всех наших операций. А я вдруг соглашаюсь. Вечер получается томным: по причине наличия "руля" мы оба пьем только кофе и сок. Но пространство между нами наэлектризовано так, будто нас связывает не меньше, чем бутылка пьянящего брюта "Кристал". Мишель выразительно смотрит на меня своим раздевающим взглядом, "фотографирует" обволакивающими карими глазами с затаившимся игривым огоньком и завораживающе улыбается. Но за эти дни я уже поставила ему диагноз: "ловелас, метросексуал и нарцисс". И теперь твердо решаю: не вестись! Стара я уже для таких рискованных приключений! Потом как начнется старая как мир история: "Напитки покрепче, слова покороче, так проще, так легче стираются ночи…" Нет уж, без меня! Мы обсуждаем, что прекрасно сработались и теперь можем легко ходить "на дело" в паре. Благодарим друг друга за приятное и с пользой проведенное время - и на том расстаемся. Ах, да, он еще зачем-то целует мне руку. Пустячок, а приятно.