- Вот и архитектор спрашивает Ирену о том же. А она, исступленно обнимая его, рыдая, говорит, что та подходила лишь поздороваться с ней. Но потом она набирается мужества и рассказывает: женщина говорила на ее родном языке и сказала, что, едва взглянув на лицо Ирены, сразу поняла, что они сестры, и велела ей помнить об этом и остерегаться мужчин. Архитектор смеется: "Разве ты не понимаешь, она узнала тебя, потому что земляки всегда узнают друг друга, куда бы их ни занесло. Если я увижу американца в Китае, я подойду к нему и поздороваюсь. А поскольку она женщина, к тому же несколько старомодная, она и дала тебе такой наказ - остерегаться мужчин".
Он говорит, и Ирена успокаивается. Она больше не нервничает, и глаза у нее начинают слипаться. Он укладывает ее на диван, подсовывает под голову подушку и приносит одеяло со своей кровати. Она быстро засыпает. Он идет к себе в комнату, и сцена заканчивается тем, как он в добротной, но не очень дорогой пижаме стоит на пороге своей комнаты и любуется Иреной. Потом закуривает трубку и продолжает задумчиво смотреть на спящую. Горит огонь в камине, нет, не помню, свет, наверное, идет от лампы на ночном столике. Когда она просыпается, огня уже нет, лишь тлеют угольки. Занимается заря.
- Она просыпается от холода, как и мы.
- Нет, не от холода. Так и знал, что ты это скажешь. Ее будит пение канарейки. Сначала Ирена боится подходить к клетке, но потом ей кажется, что птичка вполне безмятежна, и она решается. Затаив дыхание, приближается и сама успокаивается, видя, что канарейка ее совсем не боится. Ирена идет на кухню, делает тост с маслом, берет хрустящие хлебцы и…
- Не надо о еде.
- И пончики…
- Я серьезно. Никакой еды и никаких голых женщин.
- Ладно, она будит его, и он так счастлив видеть ее у себя в хорошем расположении духа, что спрашивает, не хочет ли она остаться здесь навсегда.
- Он в кровати?
- Да, она принесла ему завтрак в постель.
- А я не любил завтракать в постели - мне надо сначала почистить зубы. Извини, продолжай.
- Так вот, он хочет поцеловать ее, но она не позволяет.
- У него изо рта воняет - он же зубы не почистил.
- Если ты будешь издеваться, всё - рассказ окончен.
- Ладно, прости, я слушаю.
- Он спрашивает, хочет ли она выйти за него замуж. Она отвечает, что да, очень хочет и хочет остаться у него навсегда, ей здесь так хорошо. Она осматривается и видит, что на окнах висят портьеры из темного бархата, она раздвигает их, и свет заливает комнату. А за портьерами - прозрачный тюль. А потом мы видим все старинное убранство комнаты. Она спрашивает, кто выбирал такие красивые вещи, и, кажется, он рассказывает ей, что это его мама, и что он ощущает ее присутствие в этих вещах, и что она вообще была очень хорошей матерью и наверняка полюбила бы Ирену как родную дочь. Ирена подходит к нему и целует его почти с благоговением, знаешь, как целуют икону. В лоб. И просит никогда не покидать ее - она хочет остаться с ним навсегда и каждый день, просыпаясь, видеть его рядом… Но прежде чем стать его женой по-на-стоящему, она просит дать ей немного времени, чтобы прошли все страхи…
- Ты понимаешь, в чем тут дело?
- Она боится превратиться в пантеру.
- А по-моему, она просто фригидна и боится мужчин. Или боится секса и поэтому придумывает невесть что.
- Может, помолчишь немного? Он соглашается, и они женятся. И в первую брачную ночь она спит на кровати, а он на диване.
- Сторожит мамину мебель?
- Говорю серьезно: будешь издеваться - не стану ничего рассказывать. Мне фильм очень нравится. К тому же он мне не просто так нравится, я как раз хотел тебе сказать одну вещь, но теперь не скажу.
- Да ладно, скажи.
- Нет, я хотел, но ты смеешься, а меня это, честно говоря, выводит из себя.
- Почему? Мне фильм тоже нравится, но тебе-то хорошо - ты рассказываешь, а мне ведь тоже иногда хочется хоть слово вставить. Думаешь, легко молча слушать тебя часами?
- Я думал, тебе будет не так скучно, да и заснуть легче.
- Да, верно, время это убивает и заснуть помогает.
- Ну так?
- Понимаешь, если ты не против, я хотел бы обсудить кое-что, поговорить о том, что ты рассказал. Не против?
- Если будешь издеваться над фильмом, который мне нравится, - против.
- Да нет, я не издеваюсь, а просто хочу обсудить. Например, мне интересно, как ты представляешь себе мать этого архитектора.
- Ты больше не будешь смеяться?
- Обещаю.
- Ладно… Я даже не знаю, думаю, она очень хороший человек. Прекрасная женщина, которой все в жизни удавалось, которая постаралась сделать счастливыми своих детей и мужа.
- Ага, думаешь, она целыми днями занимается уборкой?
- Нет, я вижу ее безукоризненно одетой, на ней платье с высоким воротником и кружевами, которые прикрывают увядшую шею. Она из тех редких женщин, которые при всей своей серьезности никогда не теряют некоторой доли кокетства. Невзирая на возраст, они остаются женщинами и желают нравиться.
- Да, всегда безукоризненна. Отлично. У нее есть слуги, которых она эксплуатирует, потому что у них нет другого выхода, кроме как прислуживать за гроши. Понятно, что она была счастлива с мужем, который, в свою очередь, эксплуатировал ее, заставлял исполнять его малейшие прихоти, держал дома, как рабыню, ждущую своего хозяина…
- Слушай, ты…
- …ждущую, когда он вернется из своей фирмы или от врача. И она была всем довольна и никогда не протестовала и в том же духе воспитывала своего сына, а он теперь втюрился в эту женщину-пантеру. Ну и флаг ему в руки.
- Но скажи, разве ты бы не хотел, чтоб у тебя была такая мать? Любящая, всегда аккуратно одетая… Я серьезно спрашиваю…
- Нет, и скажу тебе почему, если до тебя не доходит.
- Слушай, я устал, и меня бесят все эти твои штучки. Потому что я чувствовал себя превосходно и даже забыл об этой вонючей камере, в которой мы сидим, я думал лишь о фильме.
- Я тоже обо всем забыл.
- Тогда зачем? Зачем нужно было опускать все с небес на землю? Чего ты добиваешься?
- Похоже, тебе надо все на пальцах объяснять.
- Замечательно придумал. Все равно в темноте я твоих пальцев не разгляжу.
- Я тебе и так объясню.
- Ладно, только завтра, потому что сейчас все это у меня уже вот где сидит. Так что до завтра… И почему мне именно ты достался, а не тот архитектор из фильма, например?
- О, это совсем другая история, к тому же мне это неинтересно.
- Боишься говорить на такие темы?
- Нет, не боюсь. Просто мне это неинтересно, к тому же про тебя я все знаю, хотя ты мне ничего и не рассказывал.
- Я говорил тебе, за что сижу - за совращение несовершеннолетних, вот и все, так что не надо разыгрывать из себя психолога.
- Да ладно, признайся, он нравится тебе потому, что курит трубку.
- Нет, потому, что он добрый и понимающий человек.
- Все очень просто - мать его кастрировала.
- Мне он нравится, и довольно. А тебе по душе его помощница - неотесанная девица!
- Уж поверь, она лучше, чем пантера.
- Чао, завтра объяснишь почему. Дай поспать.
- Ну как хочешь.