- Слушай, ты такой же мужчина, как и я, так что хватит… Ты не так уж и далек от меня.
- Хочешь, чтобы я подошел поближе?
- Не надо поближе, но не отделяй себя от мужчин.
- Слушай, Валентин, я прекрасно помню, как однажды он поменялся сменами с одним парнем, чтобы сходить с женой в театр.
- Так он женат?
- М-м-м, он абсолютно гетеросексуален. Начал все это я, так что он не виноват. Я вмешался в его жизнь, но хотел лишь помочь.
- И как все это началось?
- Однажды я пошел в ресторан и увидел его. Сразу потерял голову. Но это долгая история, расскажу в другой раз или, может, нет, не расскажу, больше я тебе ничего не скажу - откуда я знаю, что ты выкинешь.
- Погоди, Молина, тут ты не прав. Раз я спрашиваю, значит, я чувствую… как бы тебе объяснить?
- Любопытство - вот что тебя гложет.
- Это неправда. Думаю, я должен знать о тебе больше, чтобы лучше тебя понимать. Раз нам сидеть в этой камере вместе, надо научиться понимать друг друга, а я очень мало знаю о таких, как ты.
- Ладно, я расскажу, как все случилось, но вкратце, чтобы тебе не было скучно.
- Как его зовут?
- Нет, его имя - это только для меня. И ни для кого более.
- Как хочешь.
- Это единственное, что принадлежит только мне, его имя у меня внутри, в моем сердце, и я оставлю его только для себя. И никогда не выпущу наружу…
- Ты давно его знаешь?
- Сегодня три года. Я пошел в тот ресторан двенадцатого сентября. Мне так смешно об этом рассказывать.
- Ладно, хочешь рассказать - рассказывай. Не хочешь - не надо.
- Мне почему-то неловко.
- Знаешь… Так бывает всегда, когда дело касается настоящих чувств…
- Я там был со знакомыми. С двумя несносными шлюшками. Но довольно забавными и остроумными.
- С девушками?
- Нет, когда я говорю "шлюшки", я имею в виду голубых. И вот один из них вел себя просто отвратительно с официантом, это и был он. Я сразу заметил, что он симпатичный, но не более. А потом эта шлюха начала грубить ему, и он спокойно так поставил ее на место. Я был изумлен. Потому что официанты, бедняги, обычно страдают комплексом, что они прислуживают, из-за чего им сложно ответить на грубость так, чтобы не быть похожими на обиженного слугу. А тут ничего подобного: просто объяснил моему приятелю, почему блюдо не такое, каким должно было быть, и с таким достоинством, что тому пришлось прикусить язычок. Но не думай, что он вышел из себя, - нет, он был абсолютно спокоен и полностью владел ситуацией. Я сразу понял: в нем что-то есть, он настоящий мужчина. Естественно, на следующей неделе я одна пошла в этот ресторан.
- Одна?
- Слушай, прости, но когда речь заходит о нем, я не могу говорить о себе как о мужчине, я не чувствую себя мужчиной.
- Ну?
- Когда я увидел его во второй раз, он был даже еще лучше - в белой форменной куртке с воротником-стойкой "под Мао", которая ему дивно шла. Прямо кинозвезда. Все в нем было чудесно - как он двигался, его голос, чуть хрипловатый, но при этом с мягкими нотками, нежный, даже не знаю, как тебе описать. А как он обслуживал! Это была настоящая поэзия, я видел, как он приносит салат, - я просто обалдел! Вначале он усадил посетительницу - причем какую-то замухрышку - за стол, придвинул маленький столик, чтобы поставить на него поднос с салатом, и спрашивает ее: "Масла? Уксуса? Желаете ли этого? Желаете ли того?" А потом взял деревянные ложку с вилкой и начал перемешивать салат, даже не знаю, как тебе объяснить: он так нежно обращался с этими листьями салата и с помидорами, но не как какая-нибудь барышня, как же сказать? У него были такие уверенные и точные движения, элегантные, мягкие и в то же время мужественные.
- А что такое в твоем понимании мужественность?
- Многое, но для меня… все-таки самое привлекательное в мужчине - это привлекательная внешность и сила, но не тогда, когда ее выставляют напоказ. Мужчина должен быть высоким. С хорошей осанкой, как мой официант, он должен не бояться говорить и вообще ничего не бояться. И должен знать, чего хочет, и к этому стремиться.
- Это чистейшая фантазия, таких не бывает.
- Бывают, он такой.
- Это тебе так кажется, в нашем обществе нельзя проявить себя, если за твоей спиной не стоят какие-то силы. Все не так, как ты говоришь.
- Ты просто ревнуешь. С мужчиной нельзя обсуждать другого мужчину без споров. В этом вы совсем как женщины.
- Ты просто болван.
- Видишь, как ты реагируешь, даже оскорбляешь меня. Вы, мужчины, как и женщины, не выносите соперников.
- Пожалуйста, давай держать себя в рамках или вообще не будем разговаривать.
- Что в рамках, что без…
- С тобой совершенно невозможно разговаривать, разве что когда ты пересказываешь какой-нибудь фильм.
- Это со мной невозможно разговаривать? Почему, интересно?
- Потому что ты не умеешь разговаривать, ты теряешь нить и несешь всякую чушь.
- Это неправда, Валентин.
- Как знаешь.
- Ты шибко умный…
- Если тебе так кажется…
- Ну объясни мне почему. Как это я выхожу за рамки?
- Я не говорил, что ты выходишь за рамки; я сказал, что ты теряешь нить.
- Вот увидишь, что это не так.
- Зачем говорить дальше, Молина?
- Давай продолжим, и я докажу тебе.
- И о чем мы поговорим?
- Ну… расскажи, что для тебя значит быть мужчиной.
- Ты меня уже достал.
- Ну ладно тебе… Ответь, что, по-твоему, значит быть мужчиной?
- М-м-м… это значит… никогда не унижаться… ни перед человеком, ни перед властью… И не только это, конечно. Не унижаться - не самое важное. Быть мужчиной - гораздо больше, это значит никогда самому никого не смешивать с грязью - приказом или чаевыми. И даже еще больше - не дать человеку, находящемуся рядом, почувствовать себя униженным.
- Похоже на святого.
- Нет, это не настолько сложно, как ты думаешь.
- Я не слишком понимаю… Объясни-ка.
- Не знаю… Я сам не до конца это понимаю. Ты застал меня врасплох. Мне сложно подобрать нужные слова. В другой раз, когда я смогу сформулировать свою мысль, мы вернемся к этой теме. Расскажи побольше о своем официанте.
- А на чем я остановился?
- На салате.
- Кто знает, где он сейчас… Мне грустно от этих мыслей. Бедняжка, ему там так плохо…
- Здесь намного хуже, Молина.
- Но ведь мы здесь не навсегда. А у него нет будущего. Он обречен. Я уже говорил тебе, какой у него сильный характер, он ничего не боится; но ты не представляешь, какую печаль он в себе таит.
- Откуда ты знаешь?
- Печаль в его глазах Они такие светлые, то ли серые, то ли зеленые, невероятно большие, именно взгляд иногда его выдает. Выдает, как ему плохо, грустно. Это и привлекло меня в нем, мне все больше хотелось с ним заговорить. Особенно когда я замечал, что в ресторане не так много посетителей и что у него такой меланхоличный вид, он уходил в конец зала, там у них стоял стол для официантов, и он сидел там иногда, сидел тихо, курил, и его глаза становились какими-то странными, будто затуманивались. Я стал ходить туда все чаще и чаще, но вначале он почти ничего не говорил, разве что когда принимал заказ. Я всегда ел мясной салат, суп, второе, десерт и кофе, поэтому он довольно часто подходил к моему столику, и мало-помалу мы стали разговаривать. Естественно, он сразу меня раскусил, потому что по мне все видно.
- Что видно?
- Что меня зовут Кармен, как у Визе.
- И поэтому он стал с тобой разговаривать?
- Боже, ты, я смотрю, вообще ни черта не понимаешь! Он понял, что я гей, поэтому не хотел давать повод. Потому что он абсолютно нормальный. Но потихоньку, слово за слово, я дал ему понять, что уважаю его, и он стал рассказывать мне о своей жизни.
- И все это, пока тебя обслуживал?
- Первые пару недель - да, пока мне не удалось однажды выпить с ним по чашке кофе - в дневную смену, которую он ненавидел больше всего.
- А когда он обычно работает?
- Либо он приходит в семь утра и уходит в четыре дня, либо приходит в шесть и остается часов до трех ночи. Однажды он сказал, что больше всего любит ночные смены. Мне стало любопытно, потому что я уже знал, что он женат, хотя он и не носил обручального кольца, что тоже было странно. Его жена работала в каком-то офисе с девяти до пяти, так что я не мог понять, что происходит. Ты не представляешь, как трудно мне было уговорить его выпить со мной кофе, у него всегда была масса отговорок - то много дел, то шурин, то машина… Но потом он все-таки сдался.
- И что должно было случиться, случилось.
- Ты с ума сошел? Ты понимаешь хоть что-нибудь? Во-первых, я уже сказал тебе, что он натурал. Ничего не было. Вообще!
- И о чем вы говорили в баре?
- Я уже плохо помню, потому что после этого мы встречались много раз. Но первое, о чем я хотел спросить, - почему такой умный парень, как он, работает официантом. И вот тогда открылась ужасная правда. Хотя это история многих ребят из бедных семей, у которых нет денег на образование или просто нет стимула.
- Если человек хочет учиться, он найдет способ. Слушай… в Аргентине не нужно особо стараться, чтобы получить образование. Университет бесплатный.
- Да, но…
- Но отсутствие стимула - это другое дело, тут я с тобой согласен, да, это комплекс низшего класса, результат промывки мозгов, которую нам устраивает общество.