Сборник новейшей прозы "ВРЕМЯ РОЖАТЬ" продолжает эксклюзивный показ литературной моды, предпринятый в предыдущей антологии "РУССКИЕ ЦВЕТЫ ЗЛА". На этот раз были отобраны произведения лучших, по мнению составителя, молодых писателей начала XXI столетия. В предисловии Виктор Ерофеев пишет:
"В русской литературе открывается бабский век. В небе много шаров и улыбок. Десант спущен. Летит большое количество женщин. Всякое было - такого не было. Вдруг все "женское" стало интересным. Женщины из мелочей создали Бога детали.
Сможет ли новый текст рожать, покажет вскрытие.
Русские всегда поражали мир своими литературными страстями. Теперь, кажется, одних страстей не хватает. Слова Гамлета, славящие союз "крови и разума", лучше всего подходят к молодой русской прозе. Именно это делает ее свободной, остроумной, вменяемой. Она предвещает радикальный сдвиг русской ментальности в сторону самосохранения. Групповой портрет поколения в полете на фоне тоски по оседлости".
Содержание:
Виктор Ерофеев - ВРЕМЯ РОЖАТЬ - Предисловие 1
Маргарита Шарапова - САДЫ 4
Маргарита Шарапова - ПУГАЮЩИЕ КОСМИЧЕСКИЕ СНЫ 6
Аркадий Пастернак - СОНЬКА-ПОМОЙКА - Воспоминания покойника 7
Павел Пепперштейн - ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ОРГИИ 10
Павел Пепперштейн - ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ГИТЛЕРА 10
Софья Купряшина - ОДИН ДЕНЬ СЕРАФИМЫ ГЕНРИХОВНЫ 11
Софья Купряшина - ПОСЕЩЕНИЕ ГРАФА ТОЛСТОГО 12
Ярослав Могутин - ЛУЧШАЯ ГРУДЬ ПОБЕДИТЕЛЯ 13
Александр Селин - АЛПАТОВКА 17
Зинаида Китайцева - ТРАНЗИТ ГЛОРИИ МУНДИ 20
Зинаида Китайцева - СМЕРТЬ МИККИ-МАУСА 21
Александр Кутинов - РАЙ 22
Александр Кутинов - МИША 23
Елена Мулярова - ХРОНИКА ДВУХ ДНЕЙ ЖЕНИ Д. 24
Елена Мулярова - СИНИЙ МОРСКОЙ КОНЕК 25
Игорь Мартынов - ТА НОЧЬ, КОГДА СОВЕТСКИЕ ЭЛЕФАНТЫ ВСТУПИЛИ В ПРАГУ 26
Игорь Мартынов - "ЛОНГОМАЙ" И ДРУГИЕ ПОПЫТКИ БЕГСТВА 27
Баян Ширянов - РАБЫНЯ 28
Анастасия Гостева - ХРАНИТЕЛЬ 30
Александра Данилова - ДЕТСКАЯ ИСТОРИЯ 35
Виктория Фомина - МРАМОРНОЕ МЯСО 40
Владимир Белобров, Олег Попов - МУХА ИЛИ ЛАВРЕНТИЙ ЗАЙЦЕВ В КОМАНДИРОВКЕ 42
Антон Никитин - ПОВЕСТЬ О НЕКОЕЙ БРАНИ 46
Екатерина Садур - МАЛЬЧИК СО СПИЧКАМИ 48
Максим Павлов - УБИТЬ НУВОРИША - Рукопись, найденная на помойке 49
Бонифаций - ЗАМЕТЫ СЕРДЦА 52
Яна Вишневская - СЕСТРЫ 53
Марина Сазонова - ПРЕКРАСЕН МЛАДЕНЕЦ 55
Марина Сазонова - СКАЗКИ КРАСНОМУ СТУЛУ 56
Ефим Свекличный - ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС СЕКСА 56
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ 58
ВРЕМЯ РОЖАТЬ
Россия, начало XXI века
Лучшие молодые писатели
Виктор Ерофеев
ВРЕМЯ РОЖАТЬ
Предисловие
"А знаете, я хочу жать, рожь жать. Я за вас выйду, а вы станьте мужиком, настоящим мужиком".
Ф. М. Достоевский "Братья Карамазовы".
В русской литературе открывается бабский век. В небе много шаров и улыбок. Десант спущен. Летит большое количество женщин. Всякое было - такого не было. Народ дивится. Парашютистки. Летят авторы и героини. Девочки, подсматривающие в щелочку за собственной жизнью, девочки, пишущие матерные рассказы, девочки, жалеющие советских ветеранов войны, и - старые собирательницы пустых бутылок, любящие голышом полежать на высоком склоне Ростовской набережной, а на ночь укрыться в вытрезвителе. Летят железнодорожные проводницы морских животных, летят журналистки глянцевых журналов, знающие состав спермы. Летят граненные плафоны сталинской вторичной роскоши. Летит дочь генерала в черном маленьком платье. Летят капитанши милиции, Зойки-помойки, двойные агентши ментовки и мафии, летят киллерши, спасающие друзей детства, заказанных им же самим. Летят с небес костлявые телеса наркоманки Вики Самореззз, летят в летных шлемах Марлен Дитрих и Микки-Маус, не признающие друг друга как два культурных антипода. Летят девицы, рассуждающие о факирах, сестры милосердия, работающие в метро, и вегетарианки, которым в прошлой жизни отрубили голову. Падает камнем портрет девочки-фигуристки на ажурных коньках: с испуганным, почтительным видом она склонилась над божьей коровкой, сидящей на кончике ее платья. В дома влетают освобожденные нуворишские души с нежным женским профилем. Все хотят писать о женщинах. Сами женщины хотят писать.
Россия по-прежнему остается уникальной литературной страной, где состав общественных ценностей во многом определяется писательским видением мира. Динамику России лучше всего наблюдать по художественным текстам. Молодые писатели - первое за всю историю России поколение свободных людей, без государственной и внутренней цензуры, распевающих себе под нос случайные рекламные песенки. Новая литература не верит в "счастливые" социальные изменения и моральный пафос, в отличие от либеральной литературы 60-х годов. Ей надоели бесконечное разочарование в человеке и мире, анализ зла (литература андеграунда 70-80-х годов). Под внутренними органами она подразумевает печень и почки. Вместо концептуальных пародий на социалистический реализм она балдеет от его "большого стиля". Общее лицо нового поколения стремится сохранить здоровый вид. О чем же тогда писать? Неудивительно, что они летят. Так, с какими целями десант? Где место приземления?
Последние новости. Дистанция между полами принимает космическое измерение. У соседа по коммуналке прозрение, обеспеченное анализом:
"Ты - инопланетянка! - Он маханул стакан, резко выдохнул, сморщился и пригнул мою голову, занюхивая макушкой". Доводы: "Вот и пьешь ты не как люди. Кто с тобой начинал, спились, а ты как в первый раз всегда - блюешь, и к курению не привыкла… И глаза у тебя чересчур смотрят: наблюдаешь, как камера съемочная… Ты от нас информацию им передаешь" (М. Шарапова).
"Меня сделали на совесть, - сообщает участница десанта, направленная на обслуживание метафизики московского метро. - В моей секретной инструкции предстоящая мне сейчас процедура носит название долгое и преднамеренно бессмысленное - "оказание первой помощи при несчастных случаях в метро"". Героиня Яны Вишневской принимает "роды", как на служебном жаргоне именуется скоропостижная смерть.
Маргарита Шарапова в другом рассказе указывает точку приземления: "Мы потерялись где-то в середине России". Кажется, это общее место падения. "Есть в Приуралье деревня Алпатовка, - рассказывает Александр Селин. - …Рядом с Алпатовкой темный лес. Жуткий такой… В течение всех пятисот лет существования Алпатовки в этом лесу постоянно пропадали люди".
- "В нашем лесу всякое возможно. - говорит местный. - Он ведь как живой! Главное, это уметь почувствовать. Вовремя догадаться, что и когда лес поглотить должен… Сообразить и самому первому это самое лесу и отдать"…
Россия - страна затоваренных метафор. Бюст Ленина, скромно выглядывающий сбоку из-за занавеса, полностью увит орхидеями. Жизнь еще слишком дика, чтобы ее образумить. Но ее нужно, скорее, по-женски вобрать в себя, чем отвергнуть. Это не столько расхожий фатализм, сколько попытка организовать материю посредством беспокойства. Самоограничение молодецкой и прочей удали как философия существования, сознательная оппозиция столь любимому в русской литературе нетерпению, идет параллельно защите жизни: "Не было алкоголя, никаких табачных изделий, - констатирует в своем рассказе Павел Пепперштейн, - а также никаких наркотиков - все участники оргии должны были быть трезвыми, чтобы не повредить эффекту оргаистической свежести". В отличие от прошлых времен, "оргия, - продолжает он, - началась в восемь часов утра". Стрелки переводятся на утреннее время - время рацио, но, что важнее, разборок больше не предвидится: чем бы она ни была, "оргия всем понравилась".
В подземных течениях новой русской словесности, именуемой здесь для краткости новым текстом, заметно постепенное ослабление так бешено бившей в XX веке эротической стихии, выдавливание ее в порнографическую конкретику до лучших времен, что, видимо, вообще будет свойственно наступившему столетию и за границами России, в Европе. Это станет стилистическим знаком времени. На словесный эротический сигнал звучит насмешливый ответ героини Шараповой: "Развел камасутры какие-то". Женский элемент противопоставляет насилию эротического действия не целомудренность или скромность мифологемной тургеневской девушки, но перекодирование страсти на жизнетворчество. Более того - на послушание. "Все, что могу я - это послушание. Наблюдение закономерностей. Сходных черт. Немного зависти. И самая малость надежды" (Яна Вишневская). Дело не в "зеленых" материях, не в "красных книгах" и не в смертоносных болезнях, а в остывании самого эпицентра наслаждения.