- Николай Фадеевич, в дуле моего пистолета прописался паук. С бандитами я встречаюсь раз в году. Что там бандиты… Суета заела, не своим делом занимаюсь. Считайте, чем я сегодня занимался. Угнали трактор - раз. В квартире лает собака - два. С седьмого этажа бросились бутылкой - три. Неизвестные люди звонят по телефону - четыре. Женщина обманным путем получила справку о беременности - пять. Бывшая жена не дает ключ от квартиры - шесть. Пропал муж - семь. Украли детскую коляску - восемь. В квартире поселился сомнительный человек - девять… И так далее. Оскорбления - устные, угрозы - словесные…
Я вгляделся в его лицо. Усталое, будто он вылез из ремонтной ямы. Да капитан, поди, уже две смены от-вкалывал. Вот и не вздымает тяжести, не сверлит металл, не вертит гайки, а осунулся. Ему бы сейчас поесть да к телевизору, а не с ворюгой, вроде меня, вечер коротать.
- Капитан, не вор я, честное слово…
- Допустим. Но что-то скрываешь, Николай Фадеевич, - перешел и он на "ты", думаю, в знак расположения.
- Почему это скрываю?
- Ни с того ни с сего пальто не подложат. Значит, что-то было, кого-то подозреваешь, чего-то думаешь… А?
- Мои подозревалки, как и ту интуицию, к протоколу не подошьешь.
- А мы проверим - для этого тут и сидим.
- Капитан, дай мне подумать и кое-что взвесить.
- Только до завтра. Дело в том, Николай Фадеевич, что мы еще три краденых пальто обнаружили у сбывал.
- Выходит, что я их как бы поставляю?
- Выходило бы, да мы нашли пальто до того, как ты устроился на склад, - опять улыбнулся он.
Мне так - мне слова не нужны, а подай улыбочку. Их три от одного корпя: ухмылка, усмешка да улыбка. Ухмылка - пена от обмылка, усмешка - ядрышко орешка, а улыбка - золотая рыбка. Говорят вот, что якобы глаза и есть зеркало души. Ни хрена подобного. Попробуй, закрой лицо человечье, а глаза оставь. Пусты они, как студеные озера. С другой стороны, человек хмурится, злится, ругается… А улыбнется - и сразу всего видать, до последней его элементарной частицы, поскольку улыбка приоткрывает душу. Забыл сказать, какой корень-то у трех сестричек - ухмылки, усмешки и улыбки, - душа и есть. Ужимка не в счет.
- Николай Фадеевич, завтра в десять часов к следователю прокуратуры. Вот адрес. Расскажи все подробно, ничего не утаивая.
- А теперь куда?
- Домой, - улыбнулся он, язви его, потому что на подобной должности лишку улыбаться ни к чему.
- Капитан, нельзя ли мне ночку в камере скоротать?
- Зачем?
- А утром вернулся бы домой якобы с рыбалки…
Тут капитан как захохочет - все свои улыбки проглотил. Я думаю, что от баб ему проходу нет. Бабы-то любят не богатых, не красивых, не начальников и не всяких там выпендрял. Мужчин настоящих они любят. А приметы настоящего мужика я назову, поскольку они мне известны по себе, - мужчина должен быть сильным, веселым и справедливым. А уж умным само собой. Вот меня Мария и любит.
11
Домой мне хотелось прийти гоголем. Мол, встречай Мария своего бывшего супруга, а теперь вора в законе. Мол, кончай лепить горбатого, давай хрустики, а то достану перо и пойду на мокруху. Мол, последний нынешний денечек… Как там у мазуриков говорят?
Но Мария меня любит, посему огорчать ее было не резон. Ну, про отмененную рыбалку сказать просто - мол, рыба не клевала. Однако закавыка - где спальный мешок? Ну и слепил я этого самого горбатого, что, мол, ехали в лодке, мол, туман, а напарник увидел щуку да и уронил мой мешок в воду… Вот и пришлось вернуться. Мария, конечно, качала головой и осталась при своем мнении, что мешок щука заглотнула…
Ночью я ворочался. Однако встал с трезвой головой и крепким духом. Чего я гоняю двигатель вхолостую? Есть крепкие факты, а есть дымные намеки. Про ноготь, про жуткую внешность Вячика, про мои подозрения говорить ни к чему, поскольку они не пришей рукав к ширинке. А про угрозу надо сообщить и про фальшивое его имя - это подлинно. И пусть разбираются, на то они и органы.
Я пошел в прокуратуру по даденному мне Петельниковым адресу…
Вот какая закавыка: ракеты с телевизором изобрели, теленка можем в склянке вырастить, элементарных частиц наловили до хрена, уж не говоря про прочего черта в стуле… А с преступностью запятая. Есть такие ученые головы, которые всякие человеческие безобразия принимают навечно. Мол, зверь в нас сидит запертый, но иногда вырывается. Не спорю, зверское в человеке еще живет. Да ведь зверь не ворует, не обманывает, не копит, не воюет… Нет уж - человек нарушает законы человечьи. А коли что идет от зверя, с тем борись - не позорь своих больших полушарий.
Взять хотя бы это самое воровство. Я, конечно, не научный институт, но одну причину знаю доподлинно. Подросток изрезал сиденье в кинотеатре, поджег почтовый ящик, выбил окно, сломал дерево, украл у садовода клубнику или в магазине приемник… И тут жди комедию, поскольку ему объясняют, что, мол, нехорошо. А он ни в зуб ногой - не понимает. Да потому что подобный балбес растет до двадцати лет и ни одной вещи своими руками не сделал. Будет он ценить вещи, сделанные руками других? Да ни в жисть… Коли в семье тунеядцем вырос.
Походил я по коридору и отыскал нужный кабинет: "Следователь Тихонтьева Н. Г.". Постучавши, я вошел и поздоровался.
За столом, как бы на сейф, хмурилась женщина средних лет. Но в форме - на петлицах четыре звездочки; правда, мундир смахивает на железнодорожный. Да и вообще, женщине идет мундир, как мужику сарафан в горошек.
Однако эту дамочку где-то я видел, да вот намять продырявилась. А где мог видеть, коли тут впервые?
- Почему Петельников вас не задержал? - спросила она вроде бы не у меня, а у своего сейфа.
- Поверил мне, - ответил я за сейф.
- Чему поверил?
- Что не вор…
- Ах поверил! Подождите, где-то я вас уже пи-дела…
- И мне ваша личность знакома.
- Но где? По шайке Кормухина не шли?
- Не шел.
- В процессе самогонщиков не проходили?
- Я непьющий.
- По сто семнадцатой не привлекались?
- А что за сто семнадцатая? - зряшно спросил я, поскольку ни по какой не привлекался - ни по сто семнадцатой, ни по сто восемнадцатой.
- Статья об изнасиловании.
- Я женатый.
- Где-то я вас видела…
Действиями меня оскорбляли - путем рукоприкладства. Словесно тоже было, включая непечатное. Ну и намеками плюс разными наскоками. Но юридическими вопросами в душу не плевали.
- Случаем, мы с вами из Ростова вместе но ехали? Вы еще мешок семечек везли…
- Никогда не была в Ростове, - фыркнула она.
- А раньше, случаем, не работали в комиссионном, в отделе стоптанной обуви?
Она не ответила, а глянула на меня так едко, что я поежился, однако не сдался.
- Вспомнил! Вы были медсестрой на хирургии, еще клизмы…
- Гражданин! - свирепо перебила она, - Вас сюда не вспоминать вызвали, а дать показания по поводу украденного вами кожаного пальто!
Вспоминала баба Прошку - пережарила картошку. Огляделся я в кабинете загнанно. Сейф стальной, а на нем вентилятор трехлопастный. Стол канцелярский, весь заваленный папками, на которых номера проставлены. Маленький столик с телефонами и пачками всяких законополагающих книг. Креслице еще, в котором стоит сумка провизионная, из коей торчат три птичьих лапы…
Мать честная! Вспоминал деньки свои - и наехал на ГАИ. Так ведь это одна из тех мамаш, которые приходили ко мне в автопредприятие. Насчет пацанов, пожелавших идти к нам.
- Как ваш сынок поживает?
Она долго и прищуренно смотрела на меня, будто мою лысину взглядом гладила. И наконец улыбнулась значительно, но с кислинкой:
- А-а, вы тот самый передовик…
- Передовик не передовик, но тот самый.
- Мальчик, слава богу, одумался и в следующем году в институт пойдет.
- Кто же его одумал?
- Отец сказал свое твердое мужское слово.
- Между прочим, один отец мне байку рассказал…
Сын, студент, получил первую стипендию, поскольку отличник. Ну и закатился с приятелями в ресторан да на радостях всю стипендию и прогулял. Не велика же. Отец, мужик суровый, сынка предупредил веско да и пару-тройку оплеух выдал искрометных. С тех пор сынок за пять лет учебы ни разу в ресторане не был. Правда, за эти пять лет и стипендию больше не получал. Ну?
- Парадокс! Человек не имеет ни образования, ни должности, совершил уголовное преступление… И поучает!
- Уголовного преступления не совершал, - не согласился я с третьим.
- Займемся делом. Я прочла объяснение, которое вы дали Петельникову… Туфту гоните.
- Вру, что ли?
- Открытым текстом. Почему оперуполномоченный уши развесил?..
Что же получается? Если она в мундире да при должности, то имеет право оскорблять меня всю дорогу? Да хоть и вор, а держись со мной по-человечески.
- Вот что, милая… Если ты, вернее, вы еще раз меня оскорбите, то я пошел к прокурору.
- Когда я вас оскорбила? - изумилась она в самом деле.
- Насильником обозвали, и якобы вру я.
- Подумаешь, какие персоны…
Но сказала спадающим тоном, как бы соглашаясь, что персона все-таки имеется. Тут как бы прошла меж нами тихая минутка - следователь в бумагах копошилась, а я глядел, как она в них копошится.
- Чем вы докажете, что пальто вам подложили? - этак с лету бросила она и глядит пронизывающе.
- А тем, что оно мне до тети Феклы.
- То есть?
- Да не нужно.
- Опять туфту гоните… Кожаное пальто на цигейке вам не нужно?
Я их век не носил.
- Это не доказательство.