Я заключил, что доктор считает необходимым благоустроить Мыс и помочь Стьюбекам, поэтому чуть было не предупредил его о том, что от Лилли не стоит ожидать особой признательности - она редко просила о помощи, а если кто и помогал ей по своему желанию, она за это не благодарила. Но я решил промолчать. Не имело смысла объяснять поведение Лилли чужому человеку; мистер Диксон, вероятно, и так успел заметить, что она даже не сказала ему спасибо за визит. Но у меня голова пошла кругом, когда я понял, что на самом деле задумал доктор.
- Этот дом надо снести, - проговорил он, как бы рассуждая с самим собой.
Я подпрыгнул от удивления.
- Неужели у вас поднимется рука? - возмутился я. - Им же негде жить.
- Тем не менее нужно принять меры, Кит. Эта хижина стоит уже лет двадцать, ее надо снести.
- Пока там живет Лилли, это невозможно.
- Стьюбеки подыщут себе другое жилье. На Мысу не место для Лилли, да еще с матерью и братом.
- Куда же им деваться?
- Не знаю, но там они не останутся. - Доктор повернул ключ зажигания. - Жить в этой развалюхе нельзя.
Конечно, доктор Диксон пользовался достаточным влиянием в городе, чтобы напустить на Мыс какую-нибудь санитарную инспекцию, и я понимал, что исходил он из самых добрых побуждений, не зная истинного положения Стьюбеков. Никто в Сент-Элене и не догадывался, как тяжело приходилось Лилли. Я не сказал ей о своем разговоре с доктором, не желая прибавлять девушке новых хлопот и надеясь, что мистер Диксон ничего не станет предпринимать. Ведь и раньше многие жаловались на этот дом и его обитателей, но все оставалось по-прежнему.
Однако на сей раз я ошибся, и моему отцу пришлось сделать то, на что не решился я, - сообщить Лилли о том, что насчет Мыса поступило заявление, которое может повлечь за собой снос хижины. Отец предупредил об этом Лилли за обедом у нас дома.
Собственно, это мама, узнав, что миссис Стьюбек в больнице, посоветовала пригласить Лилли к нам в гости. Она даже перенесла ради такого случая субботний обед на воскресенье, когда Лилли не работала.
- Надо позвать и Джекки, - предложил я.
- Что ж, пусть приходит.
- Только он трехпалый, - напомнил я маме, сомневаясь, сможет ли мальчик справиться с ножом и вилкой, и желая избежать неприятных сюрпризов.
- Ничего, справится, - ответила мама.
- Пожалуй, - предположил я. - Вообще-то он очень ловкий.
- Передай, пусть приходят в воскресенье.
Трудно было сказать, как встретит Лилли наше приглашение. Стьюбеков всегда привлекало бесплатное угощение, но все зависело от настроения Лилли, а я не знал, какое оно у нее в эти дни. После школы я зашел в фотоателье. Лилли возилась со счетами. Она уже управлялась в ателье самостоятельно, прекрасно проявляла пленку и печатала снимки, поэтому Джек Бейли все чаще оставлял ее одну, а сам объезжал фермы в поисках заказов. Я спросил, как чувствует себя миссис Стьюбек. Лилли ответила только, что за матерью хорошо ухаживают в больнице, и ни слова больше.
- Знаешь, - сообщил я Лилли, - моя мама приглашает тебя с Джекки в воскресенье на обед.
Она в упор посмотрела на меня, будто хотела что-то прочитать в моих глазах.
- По какому поводу?
- Просто так. Приглашает, вот и все.
Лилли продолжала смотреть мне прямо в глаза, и я постарался выдержать ее взгляд.
- Ладно, - проговорила она. - Приду.
- Только с Джекки, - напомнил я.
- Хорошо.
Я не очень-то радовался предстоящему визиту, как и много лет назад, когда Лилли была у нас одна. В глубине души я даже надеялся, что она не придет. Но наступило воскресенье, и Лилли, показавшись у входа, спросила, не опоздала ли она.
- У нас нет часов, - добавила девушка.
Она пришла точно в назначенное время. На ней была хорошая твидовая юбка и исландский джемпер, но одежда Лилли выглядела так, словно ее долго хранили в сундуке. Особенно удивил нас Джекки, явившийся в черных рваных ботинках на босу ногу, однако рубашка и коротковатые брюки имели вполне приличный вид, хотя были поношены и измяты. Интересно, чью бельевую веревку очистил малыш Джекки?
- Здравствуй, Кит, - сказал Джекки. - Посмотри на мою руку.
Он закатал рукав, но повязки я не увидел. Длинные царапины доходили до самого локтя, ранки затянулись. Было похоже, что рука заживает; я спросил, зачем он снял повязку.
- Лилли сказала - так лучше, - ответил Джекки.
Пожалуй, все мы, сидя за столом, вспоминали о том, как обедала у нас маленькая Лилли. Но теперь мы больше обращали внимание на Джекки, чем на его сестру. Мама всем раздала салфетки; Джекки взял свою, развернул ее и положил на колени; мы поняли, что Лилли предупредила его, как себя вести. Он знал также, что следует подождать, пока отец прочитает молитву, знал и о том, что может приступить к еде лишь после того, как ее подадут всем. Незаметно наблюдая за Джекки, который орудовал ножом и вилкой своими тремя пальцами, мы почти забыли о Лилли - она держалась с достоинством и своими безукоризненными манерами невольно напоминала далекую мисс Дэлглиш.
Джекки, прошедший краткий курс домашнего обучения, все равно походил на маленькую Лилли. Ел он торопливо, жадно, шумно и, хотя неплохо умел обращаться с приборами, был неаккуратен: горошины падали у него на скатерть, а соус капал на брюки. Я оправдывал Джекки, вернее Лилли, тем, что у нее хватало более серьезных забот, да и у Джекки тоже, куда уж ему было изучать на грязной кухне правила хорошего тона.
Труднее всего оказалось поддерживать за столом общую беседу, гости в основном молчали, хотя мы и старались вовлечь их в разговор. Мама пробовала расспросить о здоровье миссис Стьюбек, но Лилли сказала лишь, что больной дают есть печенку и делают уколы.
- Сознание она больше не теряет, - добавила девушка.
Потом отец справился у Лилли, не слышала ли она о племянниках миссис Карсон, которой принадлежал дом на Мысу.
- Нет, я ничего о них не знаю, мистер Квейл, - ответила Лилли.
- И ты не видела никого из Карсонов?
- Нет, - повторила девушка.
- Разве мистер Лэндсдаун, секретарь муниципалитета, не разговарил с тобой?
- Нет. Не разговаривал.
- Но он обратился ко мне, потому что когда-то я помог миссис Карсон в одном деле. Она умерла несколько лет назад, и мистер Лэндсдаун сообщил, что муниципалитет желает выяснить, кому теперь принадлежит дом на Мысу.
- Никому, - сказала Лилли. - Его давно бросили.
- Ты права, но хозяин у него должен быть, - рассуждал отец. - В общем, местные власти решили снести дом. Вот и ищут его хозяина.
Лилли на мгновение задумалась.
- Снести? - недоверчиво переспросила она. - Зачем?
- Разве вам не сообщили? - удивился отец.
- Нет.
- Кто-то пожаловался, что вы живете в антисанитарных условиях.
- Кто?
- Понятия не имею.
Отец, конечно, знал, кто это был, но не хотел, чтобы доктор и Лилли ссорились.
- Это мистер Диксон, - вступил я в беседу. - Он сказал мне, что собирается подать такое заявление.
- Какое ему дело! - вскипела Лилли. - Мы годами жили на Мысу, и никто нас не трогал.
- В городе давно говорят о том, что пора сравнять ваш дом с землей, - мягко сказал отец. - Видимо, болезнь твоей матери подтолкнула доктора на решительный шаг.
Лилли не запричитала: "Куда же нам деться?", не запротестовала. Но я знал, о чем она думала. И знал, что означал яростный взгляд ее кошачьих глаз. Если власти прикажут снести их дом, она попытается в отместку спалить полгорода. Я уже давно не видел, чтобы ее лицо так пылало от гнева.
- Нельзя же снести дом и оставить их без крова, - сказала мама.
- Если суд примет такое решение, то оно будет исполнено, - возразил отец.
- А разве нельзя этому помешать? - спросил я.
- Можно не допустить сноса или хотя бы отсрочить его. Но муниципалитет, вероятно, получит предварительное заключение, признающее дом непригодным для жилья.
- Когда же за нас возьмутся? - обратилась Лилли к моему отцу.
- Не знаю, Лилли. Этот вопрос пока обсуждается.
- А ты сумел бы спасти их дом? - спросил отца мой младший брат Том.
Это занимало каждого из нас, и хотя никто, кроме меня, не заглядывал в лачугу, все мы сейчас искренне желали, чтобы Стьюбеков оставили в покое.
- Есть только один способ спасти дом - доказать, что он пригоден для жилья, - заключил отец.
Лилли, как и я, понимала, что об этом не может быть и речи, но она не попросила отца ей помочь. Обед закончился рисовым пудингом, и Микки словно в знак давней дружбы положил голову на колени девушки. Наш песик состарился. Весь обед он проспал у камина, но, наверное, отдаленное воспоминание, связанное с Лилли, взволновало его. Гостья потрогала нос Микки, потрепала собаку за уши, потом ласково сказала: "Здравствуй, Микки. Ты меня не забыл?" Она разговаривала с песиком, и я видел вновь десятилетнюю Лилли, которая что-то нашептывала в собачье ухо; Микки благодарно лизнул ее руку.
Мы подождали, пока отец просунет в кольцо салфетку; Лилли тоже положила свою салфетку на стол, и Джекки последовал ее примеру.
- Я подумаю, как тебе помочь, - сказал отец Лилли на прощанье. - Но многого не обещаю, понятно?
- Да, - согласилась Лилли.
Она не поблагодарила его, зато как обычно без улыбки поблагодарила маму, которая дала гостям пакет с яйцами, маслом, чаем и сахаром, а также кое-какую поношенную одежду Тома для Джекки. Когда мы вышли на улицу, Лилли сердито дернула меня за рукав:
- Почему ты меня не предупредил, что доктор Диксон собирается обратиться в муниципалитет с просьбой снести наш дом?
- Я не думал, что он говорит всерьез, - оправдался я.