И снова город сгорал от любопытства, наблюдая за Лилли. Теперь ее видели в новой роли - помощницей городского фотографа, впрочем, для недоброжелателей она опять превратилась в прежнюю Стьюбек - "цыганку" и побирушку. Каждое утро Лилли проходила по главной улице к ателье Джека Бейли и продавала пленку, принимала ее для проявления и печати, оформляла заказы на фотографии свадеб, крестин и прочих торжеств, а после обеда шла вместе с хозяином (он один в Сент-Элене носил бороду) в темную комнату, где училась проявлять и печатать снимки. Лилли получала двадцать пять шиллингов в неделю, которых троим Стьюбекам едва хватало, чтобы не умереть с голода.
Девушка оставалась чистой и опрятной, хотя было совершенно непонятно, как ей это удавалось при жизни на Мысу; у нас даже гадали, на сколько хватит у нее сил и средств, чтобы поддерживать порядок. Миссис Стьюбек на улицах города больше не появлялась, будто раньше ее удерживали на ногах заботы, а теперь, когда Лилли взяла их на себя, силы у матери совсем иссякли. Джекки по-прежнему всюду сновал с тележкой; девушка закрывала на это глаза, потому что Стьюбеки не могли прожить без его добычи: старой картошки, яиц, мясных обрезков, дров, прокисшей пахты, за которыми некогда охотилась и сама Лилли.
Однажды вечером на Мыс пришел сержант Коллинс, он спросил у девушки, почему Джекки не учится, ведь ему исполнилось десять лет. На другой день, вручив брату карандаш и тетрадь, Лилли отвела его к Гудиле, которая еще преподавала в начальной школе. Лилли строго наказала ему оставаться в классе и не убегать с занятий. Но Джекки был вольной пташкой, после первого же урока он выпорхнул на свежий воздух и принялся слоняться по закоулкам. На следующее утро Лилли снова пришла с ним в школу, однако малыш опять сбежал с уроков, и она махнула рукой на брата, а тот спокойно продолжал бродить по улицам со своей тележкой до тех пор, пока его не вызвали в городской суд.
После возвращения на Мыс Лилли вела безнадежную борьбу с нуждой, потому что на свой заработок могла купить только немного еды и керосина для лампы; близились холода, а в доме не было даже кроватей - лишь матрац и два одеяла на полу, мать и брат встречали зиму без теплой одежды. Веника, чтобы подмести пол, и того не было. Брату не хватало силенок натаскать достаточно дров, чтобы поддержать в печке огонь. В довершение ко всему Лилли приходилось ухаживать за матерью, которая редко чувствовала себя сносно, - тогда она готовила обед и приносила воду с реки, но чаще миссис Стьюбек беспомощно сидела у очага или лежала на матраце.
При нынешнем социальном обеспечении, здравоохранении и благотворительности трудно представить себе то время, когда в Австралии всего этого не было и в помине; в нашем городке имелось лишь несколько женских обществ при церквах, которые в основном раздавали беднякам старую одежду и жестянки с постным томатным супом. Хотя миссис Стьюбек болела уже давно, она, как, впрочем, и другие Стьюбеки, никогда не обращалась к врачу. Откуда взять деньги, чтобы заплатить за визит, да и какая от него польза? Но Лилли отвела мать в городскую больницу, где несколько раз в неделю принимали пациентов два местных доктора. Лилли, работавшей с одним выходным, пришлось отпроситься на полдня, потеряв в зарплате; доктор Келли осмотрел миссис Стьюбек и нашел, что у нее плохо с печенью и увеличена селезенка; он выписал лекарство и посоветовал больной не вставать с постели.
Многих из нас восхищало мужество Лилли, заботившейся о Джекки и матери, но когда наши дамы выражали ей свое сочувствие или начинали расспрашивать девушку, она отвечала им резко и односложно. Кстати, мы заметили, что Лилли начала вновь дерзить окружающим, - это была первая перемена в ней, бросавшаяся в глаза. Помощь благотворительниц Лилли принимала без особой признательности. Мы наблюдали возрождение прежней Лилли, хотя за годы жизни с мисс Дэлглиш она стала достаточно вежливой и гораздо более терпимой к людям. Непостижимой оставалась для нас мисс Дэлглиш.
Мы не догадывались, что произошло между ней и Лилли, хотя и были уверены - ни одна из них не поступится своими принципами. Они прожили вместе шесть лет, и в городе считали их чуть ли не родными, однако лишь после ухода Лилли мы по-настоящему поняли, как они были близки и необходимы друг другу. Все в Сент-Элене говорили о том, что Лилли многим обязана мисс Дэлглиш и должна быть ей благодарна. Однако надо было хорошо знать обеих, чтобы уяснить себе, почему Лилли решилась переехать на Мыс и почему мисс Дэлглиш отнеслась к этому с кажущимся спокойствием. На самом деле мы стали свидетелями очередного эпизода их упорной борьбы. Нам было грустно смотреть, как субботним утром мисс Дэлглиш шествует в одиночестве по улице. Ее размолвка с Лилли казалась нам "трагедией". И тем не менее мы полагали, что все для них закончится благополучно, подобно тому как завершались семейные ссоры в нашем городке - либо Лилли вернется к мисс Дэлглиш, либо та найдет способ помочь Стьюбекам.
Глава двенадцатая
Однажды воскресным утром мы увидели, как мисс Дэлглиш спускается на Мыс с Тилли на поводке. До сих пор она ни разу не бывала в доме Стьюбеков; во дворе пожилая леди застала Лилли - девушка стирала в поставленном на ящик эмалированном тазу.
- Я привела Тилли, - проговорила мисс Дэлглиш; песик взволнованно прыгал у ног прежней хозяйки и радостно лаял. - Тебе надо было сразу взять его с собой.
Лилли наклонилась и ласково погладила Тилли по носу.
- Тилли нельзя здесь оставаться, - ответила она. - Мне некогда за ним смотреть.
- Тебе придется его взять, - настаивала мисс Дэлглиш. - Я собираюсь уехать из города, а миссис Питерс с ним не справится.
- Вы надолго уезжаете? - спросила Лилли.
- Я пробуду в Европе не меньше года, - сообщила пожилая леди, - и было бы жестоко держать Тилли все это время под замком, дома или в саду. Позаботься о нем.
- Ладно, - согласилась Лилли.
- Почему ты в школьной форме? - поинтересовалась мисс Дэлглиш.
- Чтобы не трепать платья, - пояснила Лилли.
- Мне хочется зайти в дом, - сказала мисс Дэлглиш, хотя уже по виду Лилли, лачуги и двора она с беспощадной ясностью поняла, как живут Стьюбеки.
Лилли догадывалась, что увиденное коробит мисс Дэлглиш.
- Я не хочу, чтобы вы входили в дом, - твердо сказала она.
- Почему?
- Потому что бедность омерзительна.
- Я предпочитаю увидеть все своими глазами, - ответила мисс Дэлглиш и переступила порог.
К этому времени Джекки успел раздобыть сломанное кресло, две табуретки и стол, сбитый из сосновых досок, но в спальне на полу валялся только матрац, никакой мебели не было. Лилли попыталась навести в доме порядок (разложила продукты по ящикам, развесила на гвоздях одежду), но все равно грязный пол на кухне и запачканные стены обеих комнат неприятно поразили мисс Дэлглиш. Миссис Стьюбек сидела возле печи в провалившемся старом кресле; увидев гостью, она с трудом поднялась.
- Присаживайтесь, мэм, - указала больная женщина на одну из табуреток.
- Нет, нет, спасибо. Я сейчас уйду.
Мисс Дэлглиш шагнула вперед, обвела взглядом жилище и вернулась к двери.
- Вам немного лучше? - спросила она миссис Стьюбек.
- Я не могу ходить, - пожаловалась больная. - Пришлось все свалить на Лилли.
Внезапно миссис Стьюбек встревожилась:
- Вы не собираетесь забрать Лилли?
- Конечно, нет. Я только привела собаку.
- Не надо забирать дочку, мэм, - умоляюще проговорила миссис Стьюбек. - Вы ведь не обидите нас, правда?
- Я пришла сюда не за вашей дочерью.
- Я умру без Лилли, - жалобно сказала миссис Стьюбек и заплакала.
- Никто не собирается отнимать у вас дочь, - с раздражением повторила пожилая леди и вернулась во двор к Лилли, которая так и не согласилась проводить ее в дом.
- Это ужасно, - сказала она Лилли, продолжавшей стирать.
- Я же просила вас не заходить к нам, - ответила девушка.
- Ты губишь себя, - не выдержала пожилая леди. - Растрачиваешь свою жизнь.
- Вы правы, - согласилась Лилли.
- Ни мать, ни Джекки не стоят твоей жертвы.
- Ну и пусть, - спокойно проговорила Лилли, наблюдая за песиком, который вырвался на свободу и носился по берегу реки, обнюхивая мусор. Неожиданно возле дома показался Джекки с тележкой: в ней лежали поленья и сучья, украденные или подобранные где только можно.
- Добрый день, мисс Дэлглиш, - поздоровался Джекки с пожилой леди - запросто, будто со своей старой знакомой. На нем были рваные короткие штаны, которые держались на подтяжках, прикрепленных к поясу загнутыми гвоздями. Он разгуливал босиком, ноги мальчика не знали, что такое носки и ботинки; Джекки напоминал забавного песика, застывшего на задних лапках перед большой собакой.
- Ступай прочь, - сердито бросила мисс Дэлглиш.
Только прочитав в дневнике Лилли об этом визите, я понял, как мисс Дэлглиш относилась к Джекки и его матери. Они просто не существовали для нее или не имели права существовать, мисс Дэлглиш не желала впускать их в свою жизнь и считала, что они с Лилли могут со спокойной совестью предоставить больную женщину и ее калеку сына самим себе. С таким же равнодушием мисс Дэлглиш взирала на всех жителей Сент-Элена.