3
Уже смеркалось, когда царевна объявилась в обители, выстроенной в манговой роще на расстоянии четверти йоджаны от Шальвапура. Амба присела у входа в крайний ашрам и принялась ждать. Болели стертые от долгой ходьбы ступни, ужасно хотелось пить, но девушка смиренно ожидала, пока кто-нибудь из отшельников обратит на нее внимание. Гнев и отчаяние переполняли душу, но здесь было не то место, где можно дать волю чувствам. Нет, она сумеет совладать с сердцем, упросит святых подвижников принять ее в свою обитель, уйдет из отвергнувшего ее мира, аскезой и молитвами добьется, заставит…
- Что ты здесь делаешь, добрая женщина?
Перед ней стоял еще не старый - можно сказать, даже весьма молодой - отшельник, облаченный в грубо сшитые шкуры антилоп. На лице его ясно читалось сострадание и искренняя готовность помочь.
Юный брахман хорошо знал, что счастливые сюда не приходят - в обитель люди несут свои беды и печали, ища совета или утешения.
- Я пришла молить святых брахманов о милости! Позвольте мне остаться и провести остаток дней в покаянии, - смиренно ответила царевна, потупив взор.
- Весьма похвальное желание, - рядом с первым брахманом возник второй, благообразного вида старик, одетый так же, как и его младший собрат. - Однако столь важный шаг не совершают впопыхах. Быть может, та беда, что привела тебя к нам, - дело поправимое? Не отвечай сразу, дитя мое! Сперва отдохни с дороги, поешь, выспись как следует - а завтра утром расскажешь нам о своем горе.
- Благодарю тебя, о изобильный подвигами! Я последую твоему совету.
"Чем они могут мне помочь, кроме как позволить остаться? - подумалось Амбе. - Однако не стоит спорить. Старик прав".
Вкуса принесенного ей риса Амба даже не почувствовала, зато долго, с наслаждением пила холодную родниковую воду, чуть не забыв поблагодарить гостеприимных хозяев. Царевна была уверена, что заснуть ей не удастся, но возбуждение последних дней вымотало девушку до предела, и она забылась глубоким сном без сновидений, едва прилегла на ложе из оленьих шкур.
Когда Амба проснулась, солнце уже высоко поднялось над горизонтом и день вступил в свои права. Роса давно испарилась, утренняя молитва закончилась, и царевна решила, что осталась без завтрака.
Однако предупредительные отшельники позаботились о гостье. После нехитрой трапезы все население обители - дюжина брахманов разного возраста, кто в шкурах, кто в дерюжных рясах - собралось вокруг царевны, приготовясь слушать.
Амба не стала ничего скрывать - стоит ли утаивать что-либо от людей, с которыми собираешься делить кров и пищу до конца дней? Подвижники слушали внимательно, шуршали четками, и на лицах брахманов было написано неподдельное сочувствие.
Наконец все слова были произнесены, и царевна умолкла, глядя в землю. Пусть решают. И если даже святые отшельники откажут ей - значит, и впрямь нет для Амбы места в этом мире! Останется только самой взойти на собственный погребальный костер - может, в другой жизни ей повезет больше! Вот если бы еще перед смертью успеть отомстить проклятому Гангее! Да и Шальва тоже хорош…
- Нас тронула твоя история, царевна, - прервал ее мысли голос вчерашнего старца. - Теперь мы понимаем, почему ты решила удалиться от мира. Но не слишком ли поспешно твое решение? Может быть, тебе стоит вернуться домой, к своему отцу?
- Ни за что, - глухо ответила Амба. - Грозный и Шальва опозорили меня, лишив дороги назад.
- Ты это твердо решила?
- Да, благочестивые отшельники.
- Что ж, я так и думал, так и думал, - покивал старик, которого, похоже, ответ Амбы ничуть не удивил. - Одно скажу: путь аскезы связан со многими трудностями и лишениями. Тебе, бенаресской царевне, придется вставать задолго до восхода солнца, сочетая молитву с тяжким трудом, ибо на одной милостыне не проживешь! Опять же умерщвление плоти, посты… Выдержишь ли? У себя во дворце ты ведь привыкла к роскоши! Подумай еще раз, царевна!
На сей раз Амба долго молчала.
- Я вижу, ты неспроста завел эту речь, добрый отшельник, - заговорила она наконец, тщательно взвешивая каждое слово. - Ты уже понял, что домой я не вернусь, мой жених меня отверг, а в обители мне придется тяжело - я и сама это понимаю. И тем не менее я готова терпеть тяготы. Но… может, ты хочешь предложить мне какой-то другой выход, который мне самой не пришел в голову? Ты стократно мудрей меня, о достойнейший из дваждырожденных - и я готова выслушать твой совет, если он есть у тебя!
- Есть, - улыбнулся старик, отчего на мгновение показался не таким уж старым. - Отрадно слышать разумные и почтительные речи от столь юной девы…
Амба вспомнила безобразную драку в Церемониальном зале, объяснение с Шальвой - и ей стало стыдно. Видел бы ее старик в те минуты! "Разумную и почтительную"! Но ведь в том, что случилось, действительно, нет ее вины!
- …Тебя обидели двое: Гангея по прозвищу Грозный и твой жених царь Шальва. Желаешь ли ты, чтобы один из них загладил свою вину, сняв с тебя позор?
- Конечно, желаю! Но каким образом? А, поняла! - царевна просияла. - Вы, святые отшельники, проклянете их, и они горько пожалеют о том, как поступили со мной! Верно?
- Не все так просто, царевна, - поджал узкие губы старик. - Конечно, у любого из нас хватит Жара, чтобы наше проклятие неминуемо сбылось! Но мы не станем клясть людей, которые лично нам не сделали ничего дурного. Грешник понесет наказание - но произойдет это не от нашего проклятия. Я говорил о другом.
- О чем же? - Амба с трудом сдержала подымавшееся в ней раздражение.
- Хочешь ли ты по-прежнему выйти замуж за кого-либо из этих двоих?
- За Шальву или Гангею?
- Да.
- За Шальву - ни за что! Грозный по крайней мере действовал в неведении, а этот шакал… Но увы! Грозный дал обет. И вам это известно не хуже меня.
- Известно, - важно кивнул старый подвижник. - Пожалуй, даже мы не смогли бы заставить Грозного отступиться от данного им обета. Да и кто мы такие? Смиренные аскеты, удалившиеся от мира! А вот если бы к Грозному обратился его учитель…
- Учитель?
- Ты знаешь, о ком я говорю?
- Да кто ж на Земле не знает Раму, сына Пламенного Джамада, прозванного…
- Парашурамой, то есть Рамой-с-Топором. Думаю, этот светоч подвижников сумел бы заставить своего ученика жениться на тебе. Как ты полагаешь?
- Конечно! - радостно воскликнула царевна. - Но… согласится ли такой великий человек, как Парашурама, помочь мне? И даже если согласится - где мне искать аскета? Идти пешком к Махендре, Лучшей из гор, и погибнуть в поисках его обители?!
- Да, Махендра далеко, - хитро прищурился брахман. - Но сейчас у меня почему-то возникло предчувствие…
И почти сразу старика перебили.
- Да не покинет благодать милостивого Шивы вашу обитель! Рад видеть вас в добром здравии, святые отшельники!
- И мы рады видеть тебя, - отозвался брахман, - о достойный Акритаварна, ученик великого Парашурамы!
Последнее уточнение явно предназначалось для ушей Амбы и было отнюдь не лишним.
Пока Акритаварна - долговязый горец-кирата с орлиным носом и таким же орлиным взором - совершал ритуальный обход вокруг хозяев, царевна успела оглянуться. И убедиться, что "предчувствие" старого брахмана имело объяснение вполне прозаическое: с того места, где старик сидел, хорошо просматривалась боковая тропинка, так что приближение ученика Рамы-с-Топором отшельник заметил еще издалека.
Ритуал приветствия и обмен любезностями занял едва ли не больше времени, чем соответствующая церемония во дворце, после чего отшельники рьяно принялись за совместное восхваление покровителя-Шивы.
Когда же и с этим важным делом было покончено, Акритаварна поинтересовался:
- А кто эта молодая женщина, сидящая в вашем кругу, о достойные, и что она здесь делает?
Разумеется, в ответ последовал подробный пересказ истории царевны, в котором сама Амба не участвовала - сидела, слушала и нервно кусала ногти.
- …Вот мы, посоветовавшись, и решили просить о помощи твоего учителя, великого Парашураму, - подвел наконец итог седобородый брахман.
- Несомненно, долг дваждырожденного укрощать гордецов и помогать обиженным, - согласился гость, весьма своеобразно трактуя жреческий долг. - Не сомневаюсь, что мой достославный учитель сумеет заставить Грозного жениться на царевне Амбе.
- Тем более что регент Хастинапура является его учеником, - не преминул ввернуть отшельник как бы невзначай. - Подобно тебе, уважаемый!
- Совершенно верно, - на птичьем лице Акритаварны не дрогнул ни один мускул. - И добавлю: учитель собирается посетить вашу обитель завтра утром.