Однажды в феврале, в особенно ветреный день, Броуер, казалось, был настроен еще ироничнее, чем обычно; они стояли с Джеком в переполненном баре на Вудуорд-авеню, Броуер был под хмельком и не выказывал ни малейшего желания идти читать лекцию своему классу. Джек заметил, что он уже опаздывает на несколько минут.
- Вы знаете, который час? - спросил он, а Броуер лишь пожал плечами.
- Ну и черт с ним, - безразличным тоном сказал Броуер. - Все равно я уже опоздал. Я всегда опаздываю.
Он допил свой стакан пива. А Джек допивать не стал - он в общем-то не любил пить днем. Он почему-то нервничал оттого, что Броуер стоит вот так, в баре, тогда как ему надо читать лекцию слушателям, которые ждут его через улицу.
- В этом классе есть нечто, что меня отталкивает и в то же время притягивает, - заметил Броуер. - Я всякий раз стараюсь задержаться и стараюсь об этом не думать, потому что… Впрочем, разрешите, я вам покажу.
- Что?
- Разрешите, я вам кое-что покажу.
- Что именно?
- Пойдемте со мной в Рэкем, и я вам покажу.
Джек считал, что на сегодня достаточно полоботрясничал. Поэтому он неуверенно спросил: "А что это?" Возможно, от стоявшего в баре дыма глаза у него начало щипать, но у него мелькнула мысль, что это от работы: он, очевидно, их перенапрягает и, пожалуй, придется завести очки. Это очень огорчило его.
А в Броуере появилось что-то игривое и одновременно застенчивое.
- Кое-что любопытное, - сказал он.
Джек нагнулся, взял свой чемоданчик - все тот же чемоданчик с ручкой из блестящего черного пластика - и вышел вслед за Броуером на улицу.
- Мне придется сегодня сидеть допоздна, - сказал Джек.
- Ну и черт с ним, отвлекитесь немножко. Я хочу, чтобы вы кое-что увидели. Есть на что посмотреть - нечто редкостное.
Он рассмеялся.
- Это вещь или человек? - спросил Джек.
- Вещь.
13
- Ну, что вы скажете?
- О ком? О той женщине, что сидит там?
- Конечно, о той женщине, что сидит там! - сказал Броуер. Он прислонился спиной к стене, чтобы лучше видеть лицо Джека. - Что вы скажете?
Джек видел блондинку лет двадцати с небольшим, сидевшую в центре унылой комнаты, где было много столов и других людей; перед ней лежал раскрытый блокнот; она сидела, как сидят студенты в ожидании лекции. Она показалась ему очень хорошенькой, но какой-то ненастоящей. Взгляд его скользнул бы по ней не задерживаясь, но что-то в позе Броуера, в его улыбочке заставило Джека призадуматься. В чем дело? В ней что-то есть, чего он не заметил?
- Она хорошенькая. Ну и что? Вы это имели в виду? Даже очень хорошенькая, - сказал Джек, пожимая плечами.
От странной заговорщической улыбки Броуера, его шумного дыхания Джеку стало не по себе. Вот теперь ему действительно захотелось уйти.
- Слушайте, не отмахивайтесь, - сказал Броуер. - Что вы все-таки о ней думаете?
- Честно говоря, ничего, - сказал Джек.
- Да перестаньте, Джек, какая мысль, глядя на нее, возникает у вас?
- Какого черта?! Вы влюблены в нее, что ли?
Броуер нетерпеливо тряхнул головой.
- Я не влюблен в нее, она мне даже особенно и не нравится, да я и не знаком с нею, - сказал он своим обычным голосом. - Но есть в ней что-то… Это не человек. А что она делает - сидит за этим столом каждый четверг и в течение часа пятнадцати минут заполняет мои мысли… и… и иной раз снова возникает в моих мыслях в какой - нибудь день недели… Вы считаете, что это человек? С таким-то лицом?
Джек впился взглядом в стеклянную дверь, чтобы лучше рассмотреть молодую женщину: ей было, видимо, чуть больше двадцати, хотя одета она, насколько он понимал, была по-великосветски элегантно, дорого, словом, таких женщин он терпеть не мог. Лицо у нее было из тех, какие он мельком видел на обложках журналов, пока стоял у киоска, покупая что-нибудь. Журнала с такой обложкой он никогда бы не купил.
- Вы влюблены в нее, - отрезал Джек. - Давно вы с ней общаетесь?
- Я с ней не общаюсь, - сказал Броуер. - Я даже не знаю ее, я счастливо женат - вы знаете мою жену, вы знаете, какой у меня прочный брак, так что не в этом дело. Я хочу сказать… Какая мысль при виде нее возникает у вас?
Женщина взглянула в сторону двери - как бы на Джека. Но он понимал, что видеть его она не может. Другие слушатели вокруг нее болтали, какой-то мужчина среднего возраста выразительно посматривал на часы, а блондинка просто сидела, ждала. Казалось, она готова сидеть тут до бесконечности.
- Нет ли в ее лице, - продолжал Броуер, - не в том, какое оно, а в том, что она как бы выглядывает из него, словно она где-то внутри, за ним, - нет ли в этом чего-то раздражающего? Я знаю, я слишком много выпил, я слишком много говорю, но мне порой приходит в голову такая фантазия, унизительная фантазия, что я посреди лекции вдруг опрокидываю кафедру, опускаюсь на колени, ползу по проходу к ее столику и обхватываю руками ее лодыжки или ступни, а она просто смотрит на меня сверху вниз… Вы не думаете, что именно так она бы себя и повела? Именно так. А потом я до чертиков злюсь на себя за то, что мне в голову лезет такая чушь, и тогда я начинаю думать о том, как схвачу ее сзади за шею и… Понимаете, нужно что-то такое, чтобы она обратила внимание.
- Она занимает ваше воображение куда больше, чем следует, только и всего, - сказал Джек. - А теперь я, пожалуй, пойду…
- Я улыбаюсь ей, и она улыбается мне в ответ, но это ровно ничего не значит. Контакта нет. Все эти недели с тех пор, как этот проклятый бездарный класс начал заниматься… Послушайте, Джек, - прервал сам себя Броуер и, прищурясь, посмотрел на часы, - я в общем-то так, болтаю. Может, все это кажется вам немного диким, болезненным, но… Вы знаете мою жену, знаете, какой у меня крепкий, хороший брак, как у вас с Рэйчел: мы ведь с вами женились на женщинах, которых можем уважать, верно? Поэтому такая женщина вызывает у нас раздражение, ведь так? Но я наговорил тут такого, чего в общем-то и не думаю, - вечно я преувеличиваю. Я не влюблен в нее, я даже ее не знаю…
Вот теперь, сравнивая эту женщину с другими людьми в этой комнате, Джек начал замечать, какое странное у нее лицо. Спокойное, милое и такое пустое, что казалось бы почти стертым, словно несуществующим, если бы женщина не была так хороша; это-то и поражало в ней. Все прочие люди были обычными. В большинстве своем это были мужчины - одни среднего возраста, другие помоложе; все ничем не примечательные, только один был толстый, краснолицый и по-настоящему безобразный, похожий на дога - выпирающие челюсти, несколько висящих подбородков. Кроме блондинки, в этом классе были еще всего две женщины - обе лет сорока с небольшим, обе вполне ординарные. Одна была немного похожа на Рэйчел, с лицом сердечком, как у Рэйчел, темнобровая, с широко расставленными глазами и маленьким ртом.
- …и еще что-то у нее с мозгами, голова у нее работает не как у людей, - продолжал Броуер. - Это ведь общеобразовательные курсы для взрослых; отметки у всех у них - "А" и "Б", и черт с ними: это ведь не имеет значения; я даже не утруждаю себя чтением их работ. Она же получает "Б" с минусом. У нее абсолютно идеальный почерк, так что она просто не может быть очень умной - во всяком случае, это меня бы черт знает как огорчило, если бы она оказалась умной, потому что… Я прочел ее первую работу - она все зазубрила наизусть, и тем не менее я поставил ей "Б" с минусом. И она, кажется, вполне довольна отметкой.
Джек рассмеялся таким мальчишеским хихикающим смешком, что сам удивился.
Он чувствовал какую-то приподнятость, но не понимал отчего. Оттого что Броуер признался в чем-то недостойном? Унизительном? Оттого что Броуер рассказал ему о провале другого человека в суде, об унижении, которое претерпел этот другой?.. Но ведь Джек вполне мог так же провалиться, а провал в суде сразу всем становится известен. Тошнотворное чувство поражения познал кто-то другой, не Джек, а он, Джек Моррисси, неплохо преуспевает сейчас.
- …так или иначе… Она замужем за Марвином Хоу, как вам это нравится? Еще один сюрпризик?
- За кем замужем?
- За Марвином Хоу. Вы же знаете. Несколько лет тому назад ходили слухи, что он женился на девчонке, совсем молоденькой…
- И это она? - спросил потрясенный Джек.
- Она.
- Вот эта?
- Мерзавец женился на ней, когда ему было за сорок, - сказал Броуер, - а она была совсем девчушкой, ну просто ребенок, я помню все эти разговоры. И вот сейчас она - моя слушательница.
Джек в изумлении уставился на женщину.
- Сюрпризик, а? В первый день, когда я вошел в класс, опоздав всего на несколько минут, - посмотрел на нее, Бог ты мой, и подумал: "Эта попала не в тот класс!" Потом я стал выкликать их по классному списку, и выяснилось, что она Элина Хоу, тогда я сложил два и два - это ведь Детройт в конце концов - и понял, кто она. Вы знаете, он ведь не подписал петицию по поводу Каменски в прошлом году - можете такому поверить? Чертов эгоист. Ненавижу таких мерзавцев. Я помню, что говорили, будто он старался дать образование своей жене, этой девчонке, потому что стыдился ее - она как будто даже была неграмотная или что-то в этом роде… Но… Все это не имеет значения, Джек, забудьте, что я вам тут наболтал.
- Хорошо, - сухо сказал Джек.
- Мне, пожалуй, пора, а то я опоздал больше обычного, - со вздохом произнес Броуер. - Сам не знаю, то ли я этот класс ненавижу, то ли ее… Я ведь вас никак не задел, нет? Просто потрепался.
- Конечно, нет, - сказал Джек, отступая от двери.
- Передайте Рэйчел привет, о'кей? Надеюсь, скоро увидимся?
- Конечно, - сказал Джек.
И быстро пошел прочь по коридору.