- A-а, Алеша, у нас это не совсем принято. Так поступают только в буржуазном обществе…
Я взял ее руку и провел через стеклянную дверь на веранду. Мы оказались одни, за стеклом играла музыка, сквозь жимолость и лозы светилась луна и звезды. Обвив друг друга, как лианы, мы почти не танцевали, двигаясь в ритм. Воздух был создан из волшебства. По-моему, впервые она поплыла. Я дал себе слово напоить ее, хотя бы раз. Скоро сказка сказывается…
Она целовала мое ухо и шептала:
- Какой прекрасный вечер, я буду помнить его всегда.
Тая таяла, раздавленная в моих объятиях.
Чуть позже появился официант и таинственным шепотом сообщил Тае, что главное блюдо несет сам шеф.
Я отблагодарил потом и шефа, и администратора, двух официантов, дирижера и кого-то еще.
Мы усаживаемся за стол с помощью прислуги, и Тая говорит:
- Знающие все французы с рыбой пьют вино.
- После такого количества водки?!
- А что?! Что нам стоит дом построить и пропить?
Я смотрю на этикетку охлаждающейся бутылки.
"Черные глаза" написано белым на черной полумаске, ниже - виноградная гроздь. Я едва сдерживаю слезы. Папка, папка… Это было его любимое вино, хотя пил он - два раза в год. Я так больше и не увидел его, покинув Империю. Я не мог ему даже позвонить или прорваться. Убийцы теоретика Маркса, марксистские убийцы преградили мне путь к умирающему отцу, который сорок с лишним лет лечил их прогнившие тела без души. Я никогда больше не увидел живого папу. Хотя был уверен, по молодости, что еще привезу и покажу ему Америку. Мое имя - был последний звук, слетевший с его последним дыханием.
Вино было красное, достаточно крепленое, и к рыбе оно не подходило. Я заказал - через Таю - венгерский "Рислинг", исходя из местного прейскуранта. Венгры понимали еще что-то в винограде и когда-то заваливали Империю консервированными овощами и компотами. Когда это было? А почему меня это волнует? Передо мной сидит Тая из известной имперской семьи, ее папа актер, режиссер, деятель, о котором она никогда не говорит. А в это время приподнимает крышку и - вдыхает запах.
- Какая изумительная рыба! Алешенька, можно я за вами поухаживаю? Где вы?
Люди делятся на хороших, которые считают себя плохими, и плохих, которые считают себя хорошими.
- Вам средину или голову?
Я никогда не ел голов. Ничьих. Человечество - деградировало. Цивилизация - ведет себя к самоуничтожению. Уже сегодня достаточно нажать кнопку, чтобы начался опять каменный век.
- Алеша, вам налить вина? - Она заботливо смотрит мне в глаза.
- Водки!
Играет громкая музыка, я возвращаюсь в звуки, шум, гам, атмосферу.
- Какой мальчик, какой умный мальчик, что заказал такое чудо!!! Чтобы вы жили до ста, лучше двести лет!
- Зачем вы мне желаете такие муки?
- Как?! - Она даже потеряла дар речи.
- Был такой философ Плотин, который считал, что жизнь только начинается со смертью. А все, что до этого, - приготовление к смерти, с которой и начинается жизнь.
- Как интересно, продолжайте.
Она медленно тянула вино.
- Я окончил.
- Так быстро?..
Я улыбнулся.
- А я ожидала услышать полный трактат.
- Надеюсь, что вас не огорчил?
- Что вы, вы меня никогда не огорчаете, а только радуете. А я не заслужила… Такое счастье.
- Вам налить еще?
- Это всегда пожалуйста.
- Что вы хотите на десерт?
- Это так принято?
- У нас - да.
- Вас.
- Что, что?
- Вас - я хочу на десерт.
- А в "ресторане"?
- Вас - я - и - хочу - в - ресторане. Что ж вы современный писатель и такой недогадливый, Алешенька.
- Прямо здесь?
- А почему бы и нет?
- На этом столе?
- С превеликим удовольствием.
Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, она взялась за шнуровку корсета. Я расстегнул вторую пуговицу, она развязала шнурок.
- Вы неплохая актриса на сцене?
- Я совершенно не играю. - Она смотрела мне прямо в глаза. - Я абсолютно серьезно.
- Если вы считали, что неудобно целоваться на танцплощадке, то как же…
- Вы всегда все анализируете?
- Через раз.
- А вы можете расслабиться? Хоть однажды?
- Не могу. К сожалению. Я вам предлагаю компромисс: на корабле.
- Что?
- Десерт, я, вы и так далее.
- А что далее? - У нее изумленно изогнута бровь. Она загадочно улыбается: - А где вы возьмете корабль?
- Куплю.
- Только без алых парусов, я уже…
- Кокетство - есть украшение, которое носят на лице.
- Алешенька, если вы не против, я все-таки съем мороженое. Так как если с шефом у вас не было проблем, то с кораблем, думаю, будут. И большие.
Я заказал ей все сорта мороженого. Она съела их все, и мы пошли искать корабль.
"А монисто блистало, а цыганка плясала, и шептала заря о любви".
В импровизированном порту - неразличимые пирсы. Среди мелкой плавучей живности, около причала, стоял большой быстроходный катер. Не верилось, что он здесь стоит. Как будто специально.
На корме кто-то сидел, переговариваясь.
- Переводите! - сказал я.
- Слушаюсь, мой господин! Я обожаю вашу решительность.
- Good evening!
Тая перевела, послышались разные возгласы и женский хохот.
- Иностранец! Наконец-таки посмотрю на живого.
Я подбирал слова - на английском.
- Сегодня чудесная ночь, я в гостях у вас, и, если вы не против, мы бы хотели совершить морскую прогулку на вашей яхте.
Хотя это был катер.
- К сожалению, это невозможно, - ответил мужчина в странной форме.
- Он говорит, что это невозможно, - перевела Тая.
- Сколько будет стоить один час, два и три? - Она перевела.
- Нам не нужны деньги.
Я не поверил, что в этой стране кому-то не нужны деньги!
Все деньги были со мной.
- За один час я заплачу вам…
Этого было достаточно безбедно прожить полгода в этих краях.
- Ничем не можем помочь, - сказал мужчина.
- Пусть назовет свою цифру. Я заплачу - в долларах.
- Переведите вашему иностранцу, что мы из Первого управления… И это прогулочный корабль Президента Империи.
Тая, не моргнув, перевела и добавила:
- Алешенька, вы восхищаете меня, вы, видимо, не совсем понимаете, что это за люди. Это не моряки!..
- Хорошо, полчаса. Выйдем в море и вернемся. Сколько?
- Выйдем в море и не вернемся, - пошутила Тая. Но перевела.
- Нельзя, - последовал короткий ответ.
- Я не думаю, что в два часа ночи Президент даже такой большой Империи будет совершать прогулки в море.
Перевод.
- Передайте вашему иностранному гостю, что мы желаем ему приятно провести здесь время. А не искать приключения на свою…
- Вы, по-моему, не закончили фразу? - вежливо сказала Тая.
От неожиданности я рассмеялся.
- Я не думаю, что вашего друга катали бы в Америке на корабле Рейгана - за любые деньги.
- Но мы ведь не в Америке. У нас лучше! И потом, я уверена, что его бы катал на корабле и сам Рузвельт.
Мы пошли, обнявшись, не поворачиваясь.
Тихо Тая сказала:
- Думаю, за нами пойдут, выяснить, на всякий случай…
- Не засланный ли я "казачок"!
- Вот-вот, в этом роде.
И действительно, через минуту я услышал шаги за нашей спиной. Шаги догоняли, нас настигали. Я высвободил правую руку, оставив Таину талию.
И резко, в мгновение, обернулся. Бить всегда надо первым, так как второго - может не быть.
- Простите, - обратились к Тае. - Я невольно слышал разговор вашего друга. Меня зовут Иван, я капитан дублирующего катера - охраны. После двенадцати ночи Он никогда никуда еще не плавал и вообще любит проводить вечера со своей женой. Поэтому я с удовольствием вывезу вас в море, а вы отблагодарите меня, как сочтете нужным.
Тая перевела. И сказала:
- Алеша, удивительные вещи случаются, когда я с вами. Я бы и в сказке такое не прочитала. Вы случайно не пишете сказки?
Мы вышли в открытое море, и капитан ушел спать до рассвета. Попросив разбудить его, когда мы решим покататься…
Расписание в Лиссе состояло из монотонностей. Завтрак в столовой. Простите - в ресторане. Мне предлагают какао. Я смотрю на чайники со стертыми носиками, тарелки с забавным полустертым клеймом "Лиссобщепит". Тая на завтрак не появляется. Она спит. Я иду одурманенный запахами пихты и каких-то эвкалиптов. Захожу, беру ее за грудь и бужу.
В грязном море купаться не хочется. Тая лежит на пляже и читает мое первое произведение "Голубая больница", не отрываясь.
К вечеру она оторвалась и сгорела.
- Алешенька, вы будете очень знаменитый писатель. Вы на редкость талантливый мальчик. Юноша. Мужчина. Человек.
- Да что вы…
- Идите, я вас поцелую.
- А как же "общественное место"?
- Это не такое общественное место. Вы мой одаренный мальчик.
Вечером я приглашаю Таю в "Загрантурист", завтра мы уезжаем восвояси. Впрочем, это были ее "свояси" и ко мне они никакого отношения не имели, хотя бы чисто по своему гео-лингвистическому смыслу.
- А вы уверены, что нас пустят? - спрашивает мягко Тая, памятуя мои попытки снять номер в одноименной гостинице.
Я гордо достал свой синий паспорт, и нас немедленно пропустили. Дама-администратор щелчком подозвала официанта и что-то прошептала. Тая только диву давалась. Сидела как на облаке и - с неба - наблюдала мое изучение меню.