- Что это значит, Тая? - спросил я.
- Алеша, здесь за белье нужно платить.
- Как, а разве это не входит в стоимость билета? Или: почему это нельзя сразу включить в билет?
Она с мягкой улыбкой посмотрела на меня:
- Вам постелить, может, вы хотите отдохнуть - от столкновения с реальностью?
Я отрешенно кивнул. Простыни пахли свежим. Мы слились под стук колес. В ритм с электровозом. Все было бы терпимо, если б не узкие диваны. Кровати. В восемь пришла проводница Валя со своей банкой тушенки, чем меня невероятно тронула.
- Неудобно с пустыми руками к столу.
Она села рядом со мной, я налил ей в стакан, принесенный также ею.
- Вы водку пьете? - вежливо спросил я.
- Кто ж ее у нас не пьет? - прямо ответила она. Выпила, взяла хлеб с котлетой, но только понюхала.
- Что ж это за водка такая вкусная?
Я сказал.
- Никогда не пила заграничной. - Она была удивлена.
- Тогда еще. - Я поднес бутылку к ее стакану.
Она попросила:
- Вы уж не переводите, я лучше нашей выпью, она грубее.
Я достал из пакета бутылку их водки, но сделанной на экспорт. Открыл и налил.
- Ну, со свиданием, - сказала Валя, - спасибо, что приехали к нам.
Она выпила, подождала, пока я и Тая, и только потом откусила хлеб с котлетой.
Тая положила ей овощи и зелень.
Она была совершенно потрясена, что Тая - актриса. И последовавшие день и ночь служила ей верой и правдой, предупреждая малейшее желание, каприз или прихоть. Хотя в местных условиях любое желание можно было считать капризом. Или прихотью. И делала для нее то, что не делала для всего вагона. Она просидела у нас два часа, и я с трудом уговорил ее взять банку тушенки с собой обратно.
А ночью мне снился пир и на столе стояли блюда с громадными раками и балыком, вареной с зеленью картошкой и розовой семгой, невероятной величины помидоры и малосольные огурцы с пупырышками, а рядом - стеклянные ведра с черешней, вишней и бело-желтой сливой.
Утром раздался стук в дверь, и Валя принесла нам чай.
- Вам первым!
Чай был ароматный. В стеклянных стаканах с подстаканниками. Которые я не видел с детства. В Америке подстаканников вообще нет. Стаканов тем более.
В этот день мы пировали остатками первого дня. Остатки кажутся всегда вкусней, так как глаз - не пресыщен.
Допивали отечественную водку, и Тая не знала, куда спрятаться от рвущейся услужить ей проводницы.
Утром "наш паровоз" прибывал в конечный город, куда доходили железнодорожные шпалы. "Шпалы кончились, рельсов нет…"
Мы приезжали в Зурбаган… Не успели мы сойти на неширокий перрон, как грянула "Варшавянка". Я обалдел.
У меня подпрыгнуло все в душе.
- Нас встречают, - сказал я радостно Тае.
- Вас! - поправила она.
Дама, встречавшая нас и жившая в сказочном местечке Бахчисарайский фонтан, оказалось, ничего не смогла устроить и предложила в компенсацию свое такси, на котором приехала - нас встречать, Я поблагодарил и вышел на вокзальную площадь в зыбкой, однако твердой надежде договориться сам. Отважная пятерка бросилась на меня - с безумными ценами. И только один сидел спокойно и ждал, никуда не бросаясь. С ним я и договорился. До Лисса нужно было ехать через перевал полтора часа. Мы сидели сзади, обнявшись, и я крутил головой во все стороны, разглядывая проносящиеся мимо окрестности. Мне все нравилось, я был в восторге! Возврат в детство - это всегда восторг.
- После перевала увидите море, - сказал наш молчаливый акванавт.
- Да здравствует Лисс! - закричал я.
Тая томно улыбнулась, разморенная солнцем, свежим воздухом, рвущимся в окно, рвущим ее волосы, и убаюкивающими зигзагами машины.
На порог "Загрантуриста" меня пустили, но о номере и речи не шло, надо было заказывать за три месяца, все было забронировано (какое чудесное слово, Набоков не дожил…) на целое лето.
А взятка? От американца с синим паспортом боялись брать. Я достал красный - испугались еще больше. Уже час, как я бился с администрацией дебилов, без успеха.
Тая сидела на большой веранде, где вечером подавали жажду утоляющие напитки, и напоминала "Даму с корзинкой", только современный вариант.
При мысли, что надо опять искать-ловить машину, торговаться, ехать - неизвестно куда, искать - неизвестно что, мне стало совсем хорошо.
Видя мое удрученное лицо, Тая решительно встала:
- Ждите, Алеша! - И ушла в неизвестном направлении. Впрочем, в каком бы направлении она ни пошла, они все были неизвестны для меня.
Через час она вернулась. Я думал, не только гостиницу, но и девушку потерял. Канула в Лету.
- Я договорилась.
- Ура! ура! ура! - вскинул я в воздух сжатый кулак.
- Только…
- Как всегда - "небольшая проблема"…
- Это Дом актера. Вы должны пользоваться только красным паспортом, а также стать моим новым мужем.
- А существовал старый?
- Два. Но кто считает!
Я внимательно посмотрел на нее.
- Пойдемте, нас ждут.
Теперь я перевел взгляд на сумки, чемодан, корзины, торбы, пакеты и прочее. Поверите или нет, было еще и прочее.
- Здесь под горку, будет не так тяжело.
Думаю, что эти полкилометра (или: полмили?) я буду помнить всю свою оставшуюся жизнь: в бреду, во сне, в аду. С меня текло, как будто я только что выплыл - из штормового душа.
- Нам очень повезло, - поет моя ласточка (да что вы!), - какая-то заслуженная актриса задерживается на двадцать четыре часа и нам дают ее номер. С верандой, ванной, прихожей.
- А остальные два дня?
- Будем спать под кипарисами. Это очень романтично. Вам, я уверена, понравится. Вы не пробовали?!
Я не пробовал и, главное, не хотел. Но кого это волновало в этой стране бескрайних, беспредельных просторов. Здесь все могли лечь спать на улице.
После туманно-странного улаживания наших "паспортно-супружеских" отношений и долгого ожидания (хотя что было ждать, они ж не строили номер!) нам наконец вручили ключи. Сказать, что я был рад, - ничего не сказать!.. Теперь мне нужно было тащить чемодан, сумки, корзины и торбы по крутым, перепадающим лестницам, вниз, в корпус № 2. Интересно, а где был № 1? Ниже или выше? Все мне интересно, ну все!
Номер, как ни странно, оказался неплохой, две скорее монашески узкие кровати, между которыми расстояние - целая комната. Но кипарисы своими высоченными верхушками касались балкона, и мне это обалденно нравилось. За дополнительную цену (с ума сойти!) нас присоединили к домотдыховскому "ресторану-кафе". Хотя я думаю, это слишком резкое, если не опрометчивое название. И я не мог дождаться вечера и первой трапезы - с местными гастрономическими изделиями.
Переодевшись, как два белых гриба, мы вышли на пляж. Камни прокалывали ноги, грязная вода, замусоренное море, войти и выйти из которого было равносильно подвигу. За пляжами следили, как на Багамских островах…
Я попробовал подальше - сплавать на край их моря (может, там почище), меня тут же освистали. Тая встревоженными глазами следила за мной.
- Алешенька, я надеюсь, вы не хотите сбежать в Турцию от меня?
Я улыбнулся ее шутке: она, наверно, была актриса "Театра смеха и иронии". У нее, естественно, нашлись приятели, среди них - стройный комик, с которым она пролюбезничала полчаса.
Пока я разглядывал окружающих в поисках приличной женской фигуры, на которой можно было отдохнуть глазами или мог полежать глаз, но так ничего приличного и не нашел.
От скуки я опять сплавал, мне засвистели, я приплыл назад. Я не гордый. Наконец вернулась Тая.
- Похоже, вам весьма по вкусу пришелся молодой человек.
- Алешенька, я не знала, что вы ревнивый. Я польщена! Пойдемте, я вас познакомлю.
- Как-нибудь в другой раз.
- У него милая жена…
- Это еще никогда никому не мешало.
- Идемте, мой мальчик, я вас выкупаю в ванне, отдохнете с дороги, вы переутомились.
В ванной - вода лилась мимо ванны, и цвет ее был похож на мою жизнь. Потом начался потоп, туалет слезился и рыдал, на корабле это называется авралом. Однако никто не пришел нас спасать, и Тая ликвидировала все последствия сама. Хотя стало понятно, что лучше брать шампунь и мыться в душе на пляже. А туалетом вообще не пользоваться. Или лучше пользоваться в столовой. Впрочем, местные это звали рестораном. Хотя в моем понимании… Пардон, здесь абсолютно никого не волновало мое понимание.
Я лежал поверх кровати, выкупанный, и Тая, вымытая, делала мне массаж. Ее руки скользили по моей спине.
Мы едва не опоздали на обед, за… массажировавшись.
Естественно, что их еду надо было проталкивать вилкой в горло. Очень сильно. Тая ни к чему вообще не прикоснулась: белая кость, голубая кровь.
Мне же была интересна сама обстановка, процедура, атмосфера. Блюда, люди, как они едят, обращаются. Мне это нужно было, видимо, для чего-то, для какой-то будущей писанины.
- Так и будем проводить время, питаясь в местной столовой? - спросила она.
Это первое неудовольствие, которое она выразила, и я обратил на него пристальное внимание.
- Все, что пожелает моя шахиня, так мы и сделаем…
- Алеша, я хочу в город, я знаю этот Дом актера вдоль и поперек. Я сюда приезжала много раз.
- А вас в нем…
- Что? - не поняла она.
- …тоже знают?
- В каком смысле?
Я пристально посмотрел на нее.
- Меня и "мое поведение", вы это имеете в виду, - конечно! Безусловно, под каждым кипарисом…
Я резко остановился, она едва не споткнулась об меня.
- Хотите пойти в город? - примирительная фраза.
- С превеликим удовольствием.