Впервые за долгое время ВПЗР говорит что-то обнадеживающее. Как было бы прекрасно, если бы все оказалось сюжетом. Книгой, лежащей на прикроватной тумбочке. Отложив которую ты погружаешься в сон или даже кошмар, - неважно. В кошмарах тоже есть преимущество - они кончаются рано или поздно. И тогда, проснувшись в поту, с искусанной подушкой, можно вздохнуть с облегчением - только сон, всего лишь сон!.. А в реальности ничего пугающего нет.
Если бы это было так!
Впервые за долгое время Впервые за все время знакомства мне хочется ухватить ВПЗР за руки и сжать их крепко-крепко. Впервые мне хочется попросить у нее защиты, спрятать голову у нее на груди, в складках вечно прокуренного свитера. Впервые мне хочется, чтобы в ней шевельнулось сострадание и моя просьба о защите, о помощи не вызвала к жизни саркастическую ухмылку. Господи, сделай так, чтобы она перестала быть писателем, ребенком, не ведающим, что творит; чтобы она перестала быть вздорной, завистливой, эгоистичной и расчетливой бабой, блюдущей во всем только свой шкурный и мало кому понятный интерес!.. Чтобы стала просто женщиной, в крови у которой - помочь и утешить слабого, вытереть ему слезы, обнять и шепнуть на ухо: "Все будет хорошо, детка! Ничего не бойся, я с тобой!"
- Хочешь броситься мне на шею, Ти? - Ледяная насмешка в голосе ВПЗР убивает. - Залезть ко мне под подол? Напрасно. Ты же знаешь - юбки я надеваю только на ток шоу.
- Пошли вы к черту!..
Я ошиблась.
Душа у нее совсем не черная. В черноземной темени, если постараться, можно найти что-то стоящее - бледный корешок, семечко, слабый росток, детский "секретик", состоящий из стеклышка и фантика; жестяную коробку из-под леденцов со спрятанными там поплавками, грузилами и оловянным солдатиком.
Душа ВПЗР ослепительно светла.
Прозрачна.
Как аквариум, в котором ничего нет - даже открытой консервной банки с заплесневевшими бобами. Только бесчувственное стекло и безразличный ко всему металл каркаса.
И глаза ВПЗР - они еще хуже, чем нарисованные глаза Кико. Они только прикидываются настоящими. Они даже блестят по-настоящему - muchas gracias, неизвестный таксидермист, ты потрудился на славу! Впаял в зрачки по детскому "секретику", положил фантик, имитирующий радужную оболочку, и накрыл его стеклышком. А может, таксидермист был не один - целая бригада! Один человек с таким феноменом, как ВПЗР, ни за что не справится.
Никому с ней не справиться, никому!..
Я отодвигаю стул и выскакиваю из кафе. Последнее, что я вижу, обернувшись: улыбку Кико. Он растягивает кончики губ указательными пальцами и смотрит мне вслед.
Этот акварельный взгляд вдогонку ничего не значит - Кико не пошел за мной, остался.
Я бегу по единственной улице Талего в полном одиночестве и без всякой цели. Но когда дома остаются позади, цель появляется.
Я уеду с гребаного Талего.
Уеду. Уплыву прямо сейчас, даже не заходя в дом Игнасио за вещами. Если заверну - решимость покинет меня, а мне бы этого очень не хотелось.
Нужно добраться до катера за океанариумом.
Где-то в стороне остается пристань с лодками, вытащенными зимовать на берег, и щитом "¡BIENVENIDOS!". Впервые я вижу изнанку щита: дерево местами почернело, видны дождевые потеки. Наверняка, если приблизиться, обнаружится еще что-нибудь неприятное - плесень, песок вперемешку с водорослями, налипшие в углах; сломанные ракушки, личинки. Вот она, обратная сторона гостеприимства Талего!..
Катер даже больше, чем показался мне в первый раз.
Он стоит на рельсах, уходящих в море; под днище подбиты деревянные башмаки. Осмотрев рельсы, я нахожу их во вполне рабочем состоянии: ни следа ржавчины, поверхность рельс успокаивающе поблескивает на солнце. Винт катера тоже выглядит свежим и так же блестит. Если выбить башмаки и приложить определенные усилия - катер соскользнет в воду и… Что?
Для начала нужно снять брезент и осмотреть катер.
Но начинаю я с башмаков, и увиденное мне совсем не нравится. Проклятые колодки, кажется, готовы стоять насмерть: между ними и рельсами нет ни единого зазора, - без лома или кувалды здесь не обойтись. А еще - без мужской силы, которая была бы в состоянии сломить сопротивление колодок.
Вряд ли в этом случае можно рассчитывать на Кико.
Еще одно препятствие - брезент. Он слишком тяжел. Его незакрепленный край под порывами ветра то и дело хлопает о борт; звук резкий и не лишенный ритмичности, как будто невидимый кровельщик колотит по жести. Но и с брезентом можно справиться, если постараться; вопрос лишь в том, как попасть на борт. Нос катера задран вверх, корма расположена чуть ниже, но и она слишком высока - до нее никак не меньше двух метров. О том, чтобы подпрыгнуть и зацепиться за борт, и речи быть не может: я никогда не выступала в цирке дю Солей, да и подтянуться бы не получилось, по физкультуре у меня была безнадежная тройка. Вот если бы здесь чудесным образом оказался канат! Ухватившись за него, я бы вскарабкалась на борт. Канат был бы знаком, что я все делаю правильно.
Но каната нет.
Нет и еще чего-то, что я привыкла видеть на корме многочисленных судов в многочисленных приморских городках, где мы с ВПЗР когда-то побывали.
Я пока не могу сообразить - чего именно.
Что там говорила ВПЗР? Я ищу не знаки, а подсказки.
Подсказки, которые помогают двигать сюжет вперед. Наверняка где-то поблизости найдется подсказка, чтобы сдвинуть катер.
И она обнаруживается. В одну из ближайших к катеру лодок брошена стремянка. Она словно приготовлена для меня. И лодка приготовлена. Все остальные лодки лежат днищами кверху, а эту никто не догадался перевернуть. Внутри лодки стоит вода, там же - под одной из банок - плавает журнал. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: это недостающая первая часть "Vanity Fair".
Поднимать ее я не собираюсь.
Ухватив стремянку, я перетаскиваю ее к катеру и спустя минуту оказываюсь на борту. Еще десять минут уходит на то, чтобы полностью освободить катер от брезента. Когда это наконец происходит, я оказываюсь внутри одного из самых великолепных и совершенных судов, которые мне когда-либо приходилось видеть.
Ничего, общего с маленькими закопченными прогулочными катерами, которые курсируют по Неве, Фонтанке и Мойке. Ничего общего со старым корытом "Пилар-44". На этом сравнительный анализ заканчивается, потому что других катеров я не знаю и никогда на них не была. Разве что наблюдала за ними с пристани, не рискуя ступить на борт в отсутствие хозяина.
Но мне почему-то кажется, что именно так должна выглядеть "Байена" негодяя и подлеца Сабаса. Ну да, она бы очень подошла Сабасу, она просто создана для него: франтоватая, самодовольная и чутко следящая за тем, какое впечатление производит. Не удивлюсь, если к ветровому стеклу будет прикреплена фотография - на этот раз не со стариной Фернандо-Рамоном, который только и годится, чтобы не ко времени и не к месту напоминать о быстротечности и неумолимости стареющего бытия. И не с красивой, но глупой женщиной, - это может не понравиться другим красивым и глупым женщинам, также претендующим на Сабаса (в их число я никогда не войду по причине недюжинного ума (хи-хи) и ненависти к Сабасу (ррр-р-р-р!)). Нет! На фотографии должен быть только Сабас. Один он и никого больше!
Я даже знаю, какой ракурс выбрала бы "Байена", чтобы представить своего хозяина во всем его дешевомжалком великолепии, взятом напрокат из эротического гей-журнала. На этот раз Сабас демонстрирует не грудь, а рельефную спину и часть шикарных ягодиц. Перед тем как сняться, он полчаса поливал себя оливковым маслом урожая 2008 года; единственное слабое место Сабаса - лопатки. Если присмотреться, можно обнаружить там следы от срезанных под корень крыльев и даже перышки. Но не белые - пегие и черные, типичный окрас падшего ангела. Эх, дорого бы я отдала, чтобы взглянуть на ягодицы размах крыльев Сабаса…
Под ветровым стеклом нет никакой фотографии. Оно абсолютно чистое и кажется только что протертым. Приборная панель - в идеальном состоянии, руль - просто душка, он отделан деревом и кожей. За деревянной крышкой я нахожу бардачок, похожий на автомобильный, и в нем - руководство по эксплуатации, совсем новенькое, в плотном прозрачном пакете. Но и это еще не все. На корме я видела две канистры и даже попыталась поднять их, но лишь едва оторвала от палубы. В канистрах плещется бензин, следовательно - недостатка в топливе не будет. Нет только ключей, и это существенно осложняет дело. Я уже раз двадцать обшарила пустой бардачок и страницу за страницей перетрясла инструкцию - ничего утешительного.
Напрасно я понадеялась на катер. Катера не существуют сами по себе, у них обязательно есть владельцы. Как правило, эго осторожные и чрезвычайно предусмотрительные люди. И пусть никого не вводит в заблуждение их внешнее раздолбайство и самовлюбленная павлинья тупость (я опять думаю о Сабасе, вот проклятье!). Один из этой славной когорты (не обязательно Сабас, совсем не обязательно!) и унес ключи, чтобы деятели, подобные мне, случайно не покусились на его движимое имущество. Просто унес. Положил их в карман и унес.
Стоп.