- …Прискорбно только, что между строк умеет читать ничтожный процент населения. Для подавляющего же большинства я останусь такой, какой ты меня намалевала. Мерзкой, вздорной и лживой плагиаторшей. - ВПЗР всаживает жало в мое расслабившееся тельце совершенно неожиданно. - И поэтому я не могу предложить тебе мир. И уж тем более - прежние доверительные отношения. Но нейтралитет я гарантирую. Скажу больше - мы сможем потренироваться в ни к чему не обязывающем приятельстве. Пока…
- Пока - что? - Опять она меня переиграла, вшивая драматургесса сраная беллетристка!
- Пока - это пока, Ти…
ВПЗР следует за мной по пятам, пока (о, это многозначное и многозначительное "пока!) я укрепляю дом по периметру, этаж за этажом: закрываю решетки, запираю окна, опускаю жалюзи. Лишь в свою спальню она меня не допускает, заявив, что не позволит загнать себя в консервную банку.
- Консервная банка сооружается для вашего же спокойствия…
- Кто тебе сказал, что я беспокоюсь, Ти?
- Вы считаете, для беспокойства нет причин? Особенно после того, что произошло сегодня?
- Ты имеешь в виду труп? - ВПЗР произносит слово "труп" с какой-то легкой, мечтательной ностальгией, как произнесла бы "Ты помнишь петушков на палочке из нашего детства?".
- Да. Его. И второго, который… который…
- Который не труп, а вполне себе живой человек? Кстати, ты заметила, что он был в куртке с капюшоном? - Она смеется ржет, как лошадь, вспомнив, очевидно, гипотетического островного принца, которого сама же мне и нагадала.
- Не вижу поводов для веселья, - вяло огрызаюсь я.
- Но и грустить особо не о чем. А то, о чем ты говоришь, произошло отнюдь не сегодня. Три-четыре дня назад, как минимум. И все это время мы совершенно спокойно засыпали и просыпались в добром здравии. Никто не покушался на наши жизни.
- Может, этот "никто" не знал о нашем прибытии. А теперь вот узнал, и…
- Не смеши меня, Ти! Остров слишком маленький, слишком. Просто крохотный. Любое прибытие, а уж тем более трехдневное пребывание на нем не осталось бы незамеченным.
- Но и о существовании того человека мы не подозревали.
- Не подозревали, потому что он прятался. А мы - не прятались.
В словах ВПЗР есть определенная логика. Которая не мешает мне вооружиться двумя ножами, взятыми из верхнего ящика кухонного стола.
- Не забудь про каминную кочергу, - издевательским тоном советует мне ВПЗР. - Тоже весьма эффективное оружие.
- Я учту.
Каминная кочерга и вправду может быть эффективной, и как только мне самой не пришла в голову такая простая мысль? В голове ВПЗР бродят совсем иные мысли:
- Ты занимаешься глупостями, Ти. Ведь ясно, что никто не собирается на нас нападать.
- С чего вы взяли?
- Нет, я просто поражаюсь! Как можно было, прожив рядом с хорошим… отличным писателем столько лет и основательно вникнув в его кухню, остаться такой тупой? Не заметить очевидного! Не определить жанр, в котором могут развиваться события?
- А при чем здесь жанр? Мы же не внутри книги…
- Ничто не мешает тебе представить себя внутри книги. Книги об острове, где произошло убийство неизвестно кого, неизвестно почему…
- Вы же не пишете детективов! - Наконец-то и у меня появилась возможность куснуть ВПЗР. - Вы давно их прокляли. И авантюрные романы заодно.
Все так и есть. Много лет назад ВПЗР зачистила территорию, выжгла напалмом литературную сельву, оставив нетронутыми лишь небольшое поселеньице "интеллектуальный квест" и деревушку "триллер-шарада". Это - весьма сомнительные населенные пункты, процент сумасшедших в них зашкаливает. А первая среди равных - сама ВПЗР. Едва ознакомившись с ее тв-вом потоком сознания, многие, - вполне здравые, - люди с негодованием отбрасывали книжку: в полной уверенности, что у автора не все в порядке с головой. До сих пор я не поддерживала мнение просвещенного и вменяемого большинства, но теперь… В свете ее интерпретации происходящего, как некоего литературного жанра, а тем более - сюжета, а тем более - книги…
Может быть, не так уж они не правы.
- …Считаешь меня сумасшедшей, Ти? - ВПЗР подмигивает мне.
- Считаю вас несколько… м-м… эксцентричной.
- Никакой эксцентрики. Ты опять неверно определяешь жанр…
- Да плевать мне на жанр! - не выдерживаю я. - Меня волнует только одно: как убраться отсюда, не подпалив задницу.
- Себе или другим?
- Себе.
- Так-то лучше. Будь точна в определениях, Ти. Тебе это очень поможет. Пока…
- Пока - что?
- Пока ты еще здесь..
Снова это чертово "пока"! ВПЗР издевается, определенно. И никакая она не сумасшедшая! Хитрая сволочь, экзекуторша - да, но не сумасшедшая.
- Нам нужно сообщить о трупе в полицию… И о пропаже с Талего остальных - тоже. Умышленное убийство - это вам не шуточки!
- Сообщай! - ВПЗР равнодушно пожимает плечами. - Вот прямо сейчас и телефонируй.
- Вы же знаете не хуже меня… Телефоны на острове не работают.
- Отправь голубиную почту.
- Мы можем выбраться отсюда на катере… Я видела катер за океанариумом.
- Ты умеешь водить катер?
- Не думаю, что это так уж сложно… Во всяком случае, мы могли хотя бы попытаться…
- Что ж, рискни. Не зная направления, не зная, как маневрировать и справляться с волнами… Или ты была Туром Хейердалом в прошлой жизни? Ты была Жак-Ивом Кусто? Если нет - прыгать в лодку безумие.
- Безумием было бы оставаться здесь. И потом… Средиземное море - не Тихий океан. Судоходство здесь довольно оживленное. В крайнем случае, меня подберут…
- Буду молиться за то, чтобы тебя подобрали прежде, чем ты пойдешь на корм рыбам. - ВПЗР корчит такую рожу, что сразу становится ясно: молиться она не будет ни при каких раскладах. Ни разу, ни хрена. - В любом случае, я не могу тебя удерживать здесь. Поезжай.
- А вы?
- А я останусь.
- С трупом?
- Будем реалистами: трупы еще никому не причиняли зла. Если, конечно, не восставали из могил и не превращались в зомби, как в дурацких фильмах бездарей-режиссеров.
К вэпэзээровскому донжуанскому списку Великих это не относится. Великие никогда не марали свои безупречные, лилейно-белые одежды о прах и сукровицу зомби, - ни камерный Бергман, ни эпический Бертолуччи, ни даже идиотический Зиди.
- А… живой?
- Живой - не опасен, - ВПЗР снова врубает на полную мощность свой проклятый "радийный" голос. И он снова дразнит меня, кривляясь и высовывая язык.
- Вы уверены в этом?
- Абсолютно, Ти. Он и сам боится.
- Нас?
- Нас в частности. Мы ведь - незнакомцы. Чужие, которые вторглись на его территорию.
- И что же делать?
- Познакомиться, только и всего.
У меня нет никакого желания встречаться с человеком в капюшоне. И уж тем более - знакомиться с ним. Единственное мое желание - уехать с Талего. Проблемой отъезда, а точнее - бегства, я намерена заняться с самого раннего утра.
Пусть только ночь пройдет побыстрее.
Прошедший же день следует обвести жирным черным овалом (ноу-хау из найденного блокнота). Или нет, ничего обводить не надо. Надо просто постараться забыть о нем - когда мы покинем остров. Покинем же мы его когда-нибудь!..
Хотя в этой ситуации я могу говорить лишь о себе, планы ВПЗР мне неизвестны.
Боюсь, что и сама ВПЗР мне неизвестна. До сих пор мне казалось, что я хорошо знаю ее и могу предугадать все ее возможные реакции. До сих пор она была капризной и вздорной, не способной принять самостоятельного решения и впадающей в ступор от любой, даже самой незначительной, бытовой неурядицы.
И она никогда не была храброй. Вернее, я никогда не задумывалась о храбрости в контексте ВПЗР. Так же, впрочем, как и о трусости. Просто не было повода задуматься. Это только ее книги распирает от событий, каждое из которых способно лишить рассудка среднестатистического обывателя. Но в реальной жизни самой ВПЗР мало что происходит. А если и происходило когда-нибудь - то задолго до меня. Ее многочисленные путешествия исполнены комфорта; у всех гостиниц, в которых она останавливается, не меньше четырех звезд. Все перелеты и переезды осуществляются только в салонах бизнес-класса. И она не попрется в злачный район незнакомого города, чтобы поднабраться так необходимых писателю впечатлений. Она ограничится просмотром изданной крохотным тиражом полулегальной брошюрки "The dark side of Pnom Penh" (Saigon, Paris, Amsterdam) - на такие брошюрки у нее нюх, и где только она их находит? Не иначе, как покупает у ночных портье!.. ВПЗР всегда была туристкой, но выдавала себя за путешественницу. Перемещающуюся в пространстве без всякой цели, только из любви к чистому искусству.
Найденный сегодня труп к "чистому искусству" не относится.
Он - самый настоящий. Реальный, а не придуманный ВПЗР. И он… м-м… не первой свежести, если можно так выразиться.
При одном взгляде на него меня вырвало.
Зачем я об этом пишу? Просто - набиваю буквы, в надежде, что ночь пройдет.