- Просто осматривала окрестности…
- Окрестности изумительны. А как тебе эта мазня?
- Вы рисунки имеете в виду?
- Я имею в виду мазню, по-другому ее не назовешь. И сразу понятно, что горе-художник нигде не был. Хотел бы побывать, да не сложилось. Вот и нарисовал Эйфелеву башню с Биг-Беном, ничего более оригинального в голову не пришло.
ВПЗР всегда была жутко ревнива ко всем видам человеческой деятельности. Путешествующих людей она тоже не слишком жалует: вдруг им удастся заглянуть в такие уголки, до которых ВПЗР в силу обстоятельств пока не добралась? Вдруг они окажутся обладателями эксклюзивных впечатлений, фотографий и вещей? Или, не приведи господи, артефактов ценой в миллион? Ведь весь эксклюзив по определению должен принадлежать ей и только ей! Она ненавидит телепередачи о путешествиях, а их ведущих - еще больше: катаются по миру за деньги налогоплательщиков, мрази, подлецы! Она, наверное, и сама хотела бы кататься по миру за деньги налогоплательщиков. Она хотела бы быть художником не хуже Рембрандта, композитором не хуже Моцарта, проповедником не хуже Христа, самым главным йогом и самой востребованной звездой шоу-бизнеса. Она вообще хотела бы быть классиком, желательно обязательно - живым, чтобы получить свою порцию славы получить всю славу мира, будучи деятельной, мобильной и относительно не старой. Кому, на хрен, нужна Нобелевка в восемьдесят лет? На лекарства ее, что ли, тратить?
"Потратьте на благотворительность. Оборудуйте пандусами для инвалидных колясок все дома на Петроградской стороне. Или хотя бы все дома по Каменноостровскому проспекту - тогда хоть кто-то помянет вас добрым словом", - говорю я в таких случаях. Про себя, естественно. Озвучить свои мысли вслух значило бы огрести очередную порцию колких замечаний.
Себе дороже, да-а…
Примечание: ВПЗР - передвижной театр абсурда, не иначе. И Нобелевскую премию она не получит никогда. Нобелевскую премию карманным Зюскиндам не выдают!
- А мне нравятся рисунки, - сказала я ВПЗР. - По-моему, человек, который их рисовал, очень талантлив.
- А по-моему, он - сущий бездарь.
- …и с позитивным взглядом на мир. Чего некоторым очень не хватает.
- "Позитивный взгляд на мир", не смеши! Кому он нужен? Разве что таким сентиментальным дурочкам, как ты! Тебе вечно мерещатся хеппи-энды, а хеппи-эндов не существует. Потому что в финале всех ждут старость, болезни и смерть.
- И вас?
- Я говорю о сентиментальных дурочках и бездарных художниках. Что же касается меня… Я бессмертна, ты знаешь.
Бессмертна. Как бессмертна человеческая зависть и гордыня. Как неуничтожима мания величия! Психиатру, что ли, ее показать? Но ВПЗР и сама психиатр. Психоаналитик не хуже Фрейда.
- Но кое-что из этой мазни я все же почерпнула.
- Что именно?
- Определение собственного творчества, выраженное графически. Это ведь храм Тапром? - ВПЗР ткнула указательным пальцем в камбоджийскую красоту. - Деревья, побеждающие камень, не так ли? Вот и мои книги обвивают утлый умишко недалекого читателя, дробят в пыль тупость и косность, заставляют задуматься о многих вещах. Мои книги изысканны и полны энциклопедической метафорики, разве нет?
- Ну-у…
- Об этом писали. Помнишь?
- Что-то припоминаю. Была такая статья… Где упоминалось о вашей э-э… метафорике.
- И не одна…
- Две. Их было две.
- Две из того, что ты соизволила найти, ленивая овца! На самом деле их было больше. Много больше, но ты совершенно не следишь за периодикой и Интернетом. А также не пихаешь в жопу наш бездарный пиар-отдел, чтобы он хоть что-то делал для топового автора издательства! А это, между прочим, твоя прямая обязанность!
- Вы же сами говорили: пиар вам не нужен. Ваши книги все скажут за себя.
- Для того, чтобы они сказали, их нужно хотя бы раскрыть. Дойти до прилавка и выбрать… А без усиленной артподготовки и направленного взрыва ни одна скотина до прилавка не доползет. Не мне тебе рассказывать о нравах общества потребления…
- Будем и здесь обмусоливать тему с пиар-отделом? Доводить себя до белого каления? Или попробуем все же насладиться прелестями Талего? Начать новую книгу, наконец?
Иногда я все же позволяю себе покрикивать на ВПЗР. Струнить, как я это называю. Струнить получается не часто - как правило, в те моменты, когда она рассуждает о своем невъебическом космическом тв-ве и его недооцененности. В эти благословенные секунды/минуты бытия ВПЗР бывает полностью беззащитна - как Бисквитный Лулу и Аутичная Сиротка вместе взятые. Еще бы, ведь речь идет о ней самой и делах рук ее, а это материя тонкая, почти эфир!..
- Сама знаю, что мне делать! - вяло огрызнулась спущенная с эфирного облака на грешную землю ВПЗР. - И книгу начну без твоих понуканий, в положенный срок… Ты, кстати, не хочешь осмотреть остров? Может, кого-нибудь все-таки найдем?..
Прежде чем отправиться на экскурсию по острову, мы запаслись едой из хозяйского холодильника. Головы Укокской принцессы там не оказалось, как, впрочем, и ничьей другой головы: только головка твердого овечьего сыра "куррадо", две коробки сыра "Филадельфия", несколько пакетов с молоком, несколько запечатанных упаковок с хамоном и одна раскрытая. Салаг, кабачки цуккини, помидоры черри, стебли сельдерея, завернутые в холщовую тряпку. Целую полку занимали колбасы, еще одну - банки с сардинами, тунцом, каперсами и корнишонами, консервированная ветчина и джемы.
- На неделю хватит, - заявила ВПЗР после осмотра холодильника. - Если, конечно, не обнаружится продовольственный склад или на нас не просыплется манна небесная.
- На вашем месте я бы уповала на манну. Потому что хозяйничать в чужом доме я вам не дам…
- Мы уже хозяйничаем, - парировала чертова иезуитка. - А хлеб - в буфете. И признайся, ты ведь боялась открыть холодильник…
- Ничего я не боялась…
- Боялась-боялась.
- Идите к черту.
- И не подумаю.
Она все же психолог. 
Психоаналитик не хуже Фрейда.
ЗДЕСЬ НИКОГО НЕТ!!!
С этой фразы начинались мои заметки о сегодняшнем дне, а сейчас уже ночь. Времени прошло достаточно, чтобы все, находящиеся в отлучке, вернулись к своим очагам, к своим керамическим кружкам и фуражкам-капитанкам с надписью "Talego" на околышах; к своим супам на томатной основе и ностальгическому jukebox'y.
Но никто не вернулся, а кошки не считаются.
Прогулявшись по единственной улице, мы встретили лишь трех (летом их было значительно больше). К нам они не подошли, что чрезвычайно расстроило ВПЗР. Едва ли не до слез. Это только на людей ей плевать, зато когда животные проявляют к ней симпатию, ВПЗР оказывается на седьмом небе. Такая вот симпатия, выказанная бесхитростными божьими тварями, свидетельствует о незаурядных душевных качествах человека, его доброте и глубинной связи с микро- и макрокосмосом, биосферой, тропосферой, ионосферой и прочими сферами. А также - о кристальной чистоте ауры, которая, помимо ВПЗР, была лишь у трех человек в истории: Будды-Шакьямуни, святой Бригиты Ирландской и Мартина Лютера Кинга.
Будучи на Шпицбергене, ВПЗР водила дружбу с собакой породы хаски по кличке Гимбо и даже разговаривала с ней на жуткой смеси норвежского и хинди; будучи в Сенегале, ВПЗР близко сошлась с прайдом львов, и пораженные этим фактом сенегальцы хотели всучить ей парочку особей из прайда. Но тут возникли трудности с таможней, и львы до России не доехали. Ни подтвердить, ни опровергнуть эти факты я не могу, поскольку материальных свидетельств единения ВПЗР и указанных зверушек (в лице фотографий, видео или аудио) не существует.
При такой любви к братьям нашим меньшим резонно предположить, что ВПЗР является хозяйкой как минимум нескольких животных. Но это не так. На моей памяти она честно пыталась завести корниш-рекса, британского голубого и попугая ару. Все трое с помпой водворялись в доме и получали кличку Гимбо (какую же еще!). Но, не прожив и двух недель, корниш-рекс с британским голубым перекочевали к Катушкину: за животными нужно ухаживать, а ВПЗР много путешествует, в то время как Катушкин сиднем сидит в Питере. Попугая ару мы сбагрили одному из фанатов вэпэзээровского тв-ва, чувствует он себя хорошо и даже обучился нескольким цитатам из книг ВПЗР. Корниш с британцем тоже в порядке, за Катушкиным они как за каменной стеной.
- …Дуры, - сказала ВПЗР вслед убежавшим кошкам. - Ничего, жрать захотят - вернутся. Никуда не денутся. Кстати, ты не находишь странным, Ти, что здесь живут только кошки? А собак - не видать.