Знал также, что отравительницу, казненную три ночи тому назад, закопали в ту же ночь, возле старого дуба, пережившего строительство крепости. Он сам участвовал в копке могилы, но не в самом захоронении. Среди солдат ходило поверье, что висельники, казненные в крепости, на протяжении сорока дней и ночей шалят, делая разные пакости живым, и в это время нужно ухо держать востро. Оно и понятно, ведь по христианскому обычаю обязательно хоронят до заката солнца, а вот казненных - тайно, ночью, и могилу не опечатывают.
Перед самим бастионом бодрое настроение покинуло его, шаг стал уже, движения медленнее, и далее он шел на цыпочках, словно боясь напугать кого-то шумом своего передвижения. А может, этим он хотел скрыть свое присутствие здесь? Где-то в сторонке треснула ветка, будто на нее кто-то наступил, и ужас вновь овладел солдатиком.
"Свят, Свят! Пронеси нечистую силу мимо, не дай лицезреть их лик ужасный! - прошептал он, наставляя винтовку, ходором ходившую в руках. Вслух крикнул дрожащим голосом и совсем не по уставу. - Эй, кто там? Выходи, а то шпульну из винта! - а в ответ тишина. - Показалось! - вздохнул он с облегчением, но тут что-то невидимкой прошло мимо, обдав могильным холодом.
"Под тонким слоем землицы оказалась лессовая порода, копать было легко, не утомительно, но яму выкопали неглубокую, совсем не по-людски. Собаки могут поозорничать", - к чему-то вспомнился ему процесс подготовки могилы для отравительницы.
Вновь что-то невидимкою прошло рядом, и мороз пробежал по коже. Винтовка выпала из рук, почти без шума приземлившись на мягкую почву. Ему показалось, что он находится не на караульной тропе, а совсем в другой стороне, возле еле заметного холмика свежей земли. Голос и ноги предали его - он не мог ни кричать, ни бежать прочь от этого страшного места. Внутри головы зазвучал чужой голос, он принадлежал женщине:
"Темно мне здесь. Душно, тесно. Жестко спать". Солдатик почувствовал, как от ужаса у него на голове зашевелились, поднимаясь, волосы.
- Эй, дядя! Дядя! Дай закурить, Христом Богом прошу! Не пожадничай, а то прокляну! - услышал он сзади девичий голос и, пересилив себя, все-таки повернулся. Перед ним стояла простоволосая девушка с длинными всклокоченными волосами, одетая в лохмотья, напоминавшими солдату мешок, в котором должны были похоронить повешенную.
- Ты ведь мне должен! Ты помнишь, дядя?! - и она рассмеялась ужасным трескучим смехом, безумно сверкая темными глазами. Солдатик дрожащей рукой залез за голенище, достал кисет, бросил в привидение и бросился бежать.
"Прочь отсюда! Куда подальше, только не сюда! Схоронюся среди людей, авось не найдут. А там подамся к каламашникам* строить железку. Прочь и подальше отсюда. До следующей смены почти два часа, авось не хватятся раньше. Пока пошлют караул на поиски - пройдет время. А там, дай Бог, повезет, и найду пристанище, - решил он, давая ходу, карабкаясь изо рва наверх, искусно обходя посты, сбегая вниз с проклятой горы, навстречу играющему разными огнями городу.
_________________________
*Каламашники - артельщики, сезонные рабочие, с весны до осени вывозившие землю с выравнивавшихся под стройку участков и засыпавших ею яры.
У самого подножия горы, недалеко от устья реки Лыбидь, ему преградило дорогу плотное облако, сотканное из ночного тумана, но было в нем нечто странное, необычное, внушающее дурные предчувствия. Прохоренко, шепча про себя молитву во спасение души, с разбегу исчез в нем. Облако, словно этого и ожидало, поднялось и исчезло в ночном небе, унеся в себе солдатика.
На следующий день, ближе к обеду, лег на стол генерал-губернатора раппорт от командира Печерской крепости, в котором тот докладывал следующее:
"Этим утром в окрестностях Лысогорского форта была задержана юродивая Дарья, фамилия и сословие неизвестны, ранее находившаяся по причине невменяемости в богадельне для юродивых. Каким то образом ей удалось обойти караулы, и обитать поблизости от охраняемого форта. Есть предположение, что юродивая Дарья в ночное время нагоняла страхи на посты, принимавшие ее за призрак недавно повешенной отравительницы Мозенз. В результате чего один солдат тронулся умом, а другой подался в бега, бросив пост. Поиски беглеца продолжаются. Виновные за недостаточную бдительность по охране важного военного объекта наказаны".
А через несколько часов комендант Печерской крепости полковник Никольский получил телеграфную депешу, в которой говорилось следующее:
"В Таврической губернии, возле села Лысая гора, задержана некая странная личность в военном обмундировании, назвавшаяся рядовым Лысогорского гарнизона Прохоренко Никодимом. Сия личность находится в невменяемом состоянии и бормочет что-то о бесах. При нем были обнаружены: вечное перо, пишущее странными сухими чернилами, которые не требуется промокать, зажигалка, работающая не на керосине, а, предположительно, на газе, и несколько цветных пакетиков неизвестного предназначения. Предполагаю, что сии невиданные штучки иностранного производства. Сам Прохоренко утверждает, что сии предметы получил от бесов в женском обличии, которые разрушили Лысогорский форт, а его занесли сюда неизвестным путем. Приметы Прохоренко следующие…"
Полковник удивился чрезвычайно, так как переданные приметы сходились с описанием беглого солдата. Но как за столь короткий срок он смог преодолеть триста верст?! Не иначе, здесь без чертовщины не обошлось! Полковник вызвал адъютанта и продиктовал ответную депешу:
- Задержанную личность, выдающую себя за рядового Прохоренко, под конвоем направить в Киевский гарнизон для выяснения личности.
Часть 1. Лысая гора.
Звери бегут только при виде опасности и убежав от нее, не испытывают страха. Нас же мучает и будущее и прошедшее. Из многих благ многие нам вредят: так память возвращает нас к пережитым мукам страха, а предвидение предвосхищает муки будущие.
Сенека
1.1.
К утру самочувствие у Ольги резко ухудшилось и, хотя она решилась воспользоваться направлением и лечь в больницу, но не верила, что там могут ей помочь. - Традиционная медицина еще не придумала лекарств от порчи, чем же они там меня будут лечить? - в том, что это изуроченье, у нее не было сомнений.
- Только, кто наслал? Сестренка дурака Василия, мстя за его гибель? Безусловно, она к этому причастна, но сама на это не способна. Для этого нужны знания магии, опыт и еще то, что дается от рождения. К чьей помощи она прибегла? Узнать бы это и тогда найти защиту от изуроченья не будет большой проблемой. Ничего - обязательно узнаю!
Нахождение в больнице Ольге требовалось, чтобы выждать время и посмотреть, как будут развиваться события после ее ночной поездки в Ольшанку. Уж слишком большую она вызвала там кутерьму, чтобы быть спокойной.
Ее донимало ощущение постороннего предмета во рту, воображение представляло его в виде белого накрахмаленного воротничка от школьной формы, почему-то оказавшегося там. Она ощупывала языком внутреннюю поверхность рта, и желала материализации этого предмета, чтобы иметь возможность от него избавиться. Во рту постоянно пересыхало, несмотря на обилие употребляемой минеральной воды. У нее кружилась голова, мучила тошнота, появились рези в глазах, словно в них попал песок. Даже передвижение по квартире ей давалось с трудом, ослабевшие мышцы ног, спины дрожали мелкой противной дрожью.
Подготовив вещи для больницы, Ольга собралась вызвать такси. Только она протянула руку к телефону, как он неожиданно ожил звонком. Хотя она интуитивно понимала, что от него ничего хорошего ждать не следует, рука предательски подняла трубку.
- Костюк Ольга Викторовна? - казенный тон не оставлял сомнений в серьезности намерений звонящего.
- Да, это я, - безжизненным голосом согласилась она, кляня себя за то, что ответила.
- Ольга Викторовна, у вас имеется дом в селе Ольшанка?
- Это дом моей матери…Она умерла, и теперь я владелица.
- Вы часто ездите в это село?
- Не очень.
- Когда вы в последний раз там были?
- Уже точно не помню. Это очень важно?
- Как вам сказать. Я следователь Нечипоренко Вадим Георгиевич из областной прокуратуры. Мне необходимо с вами побеседовать. Как вы смотрите на то, чтобы через часик быть у меня?
- Я больна. Ложусь сегодня в стационар больницы ученых. Поэтому извините, сегодня я не могу. Вам придется подождать, пока я выпишусь из больницы, или самому навестить меня там.
- Ольга Викторовна, вы ведь еще не легли в больницу и находитесь дома.
- Я уже выхожу из дому.
- Ольга Викторовна, в ваших интересах побеседовать со мной до больницы, иначе у меня создастся мнение, что вы что-то скрываете.
- Ничего я не скрываю! А что, собственно, произошло?
- Придете - узнаете. Я вас жду, Ольга Викторовна.
- Хорошо, я сейчас приеду. Сами убедитесь, что я очень больна.
- Спасибо, Ольга Викторовна. Обещаю, что не это не надолго. Я выпишу вам пропуск.
Комната номер 205. Приезжайте.
- Хорошо. Приеду, - и повесила трубку.