– Нравится. Я и приехала к вам, Ирочка, чтобы посоветоваться… Последние три дня все время думаю о нем, а раньше даже не задумывалась, не замечала, какой он…
– Вот вы говорите, три дня. А я слышу про Серегу уже четыре месяца, с самой истории вашего знакомства. Каждый раз, приезжая, вы рассказываете про очередные его подвиги, совершенные ради вас. Вам хочется говорить о нем, он давно вас волнует. В альтруизм этого Сереги я не верила ни минуты, но слушала и радовалась, что есть еще на свете настоящие мужики, способные так терпеливо и красиво добиваться женщин.
– Ну, уж и красиво! – фыркнула Алина. – Как раз красота и отсутствует напрочь.
– Мы с вами, Алиночка, принадлежим к тому кругу, где мужчины – умные, талантливые, интеллектуальные говоруны. Они обволакивают нас красивыми словами, не забывают приносить цветы, щедро платят в ресторанах, когда есть деньги, и дарят подарки в красивой упаковке. Но никто из них не полезет на третий этаж по трубе, в лучшем случае дадут денег дворнику, чтобы сломал дверь. Что вас так смущает, деточка? Он не так одет? Не умеет остроумно и красиво говорить о пустяках? Разве это важно, если он давно уже занимает ваши мысли, хотя вы себе и не признаетесь в этом. Решайте, Алиночка, бросаться в омут с головой или прекратить знакомство. Водить вашего Серегу на поводке, как пуделя, не получится, как бы вы этого ни хотели. Этот человек – лидер по своей природе и всегда добивается цели. Любыми средствами… Понимаете, Алина, любыми! И он может разрушить вашу удобную, уютную жизнь. Подумайте, нужно ли это вам?
Возвращаясь от Ирины, она чувствовала беспричинную радость и понимала, что Серега никогда не причинит ей вреда. Может, кому-то он опасен, но только не Алине.
Следующие дни прошли в веселой суете. Приехала из Америки подруга с мужем, эмигрировавшая десять лет назад. И хотя все эти годы перезванивались, но разве расскажешь обо всем по телефону? Поэтому первые дни почти не расставались. Дома Алина бывала редко, приходила поздно и с Серегой лишь пару раз поговорила по телефону. Анюта с Игорем приехали всего на неделю, и всем хотелось их пригласить на обед, на ужин, в театр, поэтому установили очередность. К концу недели Маришка попросила Алину заказать столик в "Белграде", они с Олегом приглашали всех в субботу по ужинать, а потом в "Международную" в "Бизнес-клуб".
– А кто будет? – спросила Алина.
– Анюта с мужем, Нора с Аликом, ты, мы, Шацкие и Вахтанг с девушкой, ее не знаю, новая… В общем, одиннадцать человек.
– А можно, я приду с приятелем, а то вы все парами, не хочу танцевать с вашими мужьями…
– Ой, да ради Бога…. А кто такой?
– Просто знакомый, ты не знаешь…
– Ну ладно, значит, на двенадцать человек. Не забудь, я на тебя надеюсь!
Алина позвонила Славе, и он заверил ее, что все будет в порядке. Алина в этом не сомневалась, она уже несколько раз приглашала подружек пообедать, и всегда все было вкусно, быстро, а счет до удивления правильный. Ходить к Славе Кузину было приятно, и Алина поддерживала с ним отношения все годы, что существовал "Белград".
После разговора с Ириной прошло несколько дней. Она понимала, что Ирина права и ей нужно самой определиться, чего она хочет. Но расставаться с Серегой совсем не хотелось… И Алина решила пригласить его в компанию своих друзей… просто посмотреть, как он будет выглядеть среди них.
Неожиданно для Алины, Серега совсем не удивился ее предложению, как будто это было обычным делом у них, а сразу же согласился, и видно было, что он ра д. Алине почему-то казалось, что он слегка растеряется и будет спрашивать, удобно ли это. Но он спросил только, по какому поводу ужин, не день рождения ли у кого-то?
– Нет, просто друзья приехали из Америки, я вам говорила. Все их по очереди приглашают. Завтра Маришкин муж предлагает поужинать в "Белграде", а потом в "Бизнес-клуб".
– А что это за "Бизнес-клуб"?
– Ночной клуб в "Международной", хорошая программа, чудесный оркестр, очень весело…
– Заметано. Заеду за тобой в полвосьмого.
– Хорошо. Только, Сережа, очень прошу, без лишней инициативы. Мы все приглашены, и если вы потихоньку оплатите счет, получится некрасиво. Обещаете?
Серега смотрел на Алину, и что-то в его взгляде было новое, какая-то уверенность… А может, просто показалось?
– Алин, давай договоримся сразу – я за чужой счет не хожу никогда. Ты сказала, что муж подруги хочет пригласить и в "Белград", и в какой-то ночной клуб? Тогда договорись с ним, что я плачу в "Белграде", а он пусть дальше разбирается в этом клубе. Идет?
И Алина почувствовала, что спорить бесполезно, и даже пожалела, что затеяла все это. Но когда она позвонила Маришке и предложила такой вариант, та сказала, что ради Бога, это даже мило со стороны ее приятеля. Кстати, что это за приятель, о котором она не знает? Ох, темнишь, подруга! Ладно, завтра увидим.
Обычно Алина не тратила много времени на сборы: гладкая прическа, минимум косметики, любой наряд на ее фигуре сидел прекрасно… Но в этот день она несколько раз переодевалась и меняла прическу. Наконец, подойдя в очередной раз к большому зеркалу, увидела то, что хотела. Волосы, зачесанные наверх в маленький узел, открывали лицо и шею. Сияли слегка подведенные глаза и чуть тронутые прозрачным б леском губы… Кружевное пла тье цвета шампанского, последнее творение Ирины, идеально облегало фигуру, золотистые босоножки на высоком каблуке, большие старинные серьги, сапфир с бриллиантами и такое же кольцо…
"Какая хорошенькая! – подумала Алина, вздохнув. – Бедный Сережа…"
Ровно в половине восьмого приехал Серега. У видев Алину, слегка растерялся и, помолчав, сказал: "Какая ты красивая, Алина!"
Довольная произведенным эффектом, она со словами – "Сейчас, Сережа, сумочку возьму и поедем", – повернулась к нему спиной… У Алины все было продумано, в этой игре она была сильнее. Платье, скромно закрытое впереди, на спине имело глубокий вырез, открывающий тонкую загорелую спину до талии. Серега тихонько вздохнул, но Алина услышала и улыбнулась: "Бедный Серега!"
За столом было шумно и весело. Серега в светло-сером тонком костюме и голубой рубашке с расстегнутым воротником смотрелся очень хорошо. Маришка и Нора без всяких церемоний перешли с ним на "ты", шутили, смеялись… Когда они вышли в туалет, Маришка сразу приступила к расспросам.
– Господи, Алюнечка, где ты его нашла? Какой мужик! Красавец! А влюблен в тебя!
– Да брось ты… Это же просто знакомый… ну, который мне помогает всегда, помнишь?
– Что, тот, который машину тебе чинит? – Ну да.
– А чего молчишь, что у вас роман?
– Какой роман? Ты с ума сошла…
– Ой, вот только не на до изображать святую невинность! Невооруженным глазом видно… Ну признайся подругам…
– Отстань от нее, – сказала Нора, – ты же знаешь, что не скажет… А мужик и правда классный. Молодец, Алка!
И Алине было приятно это слышать. Тем вечером было состояние легкой эйфории, ей нравилось всё и все, она улыбалась, не особенно понимая, кто и что ей говорит. Танцуя с Серегой в ночном клубе, Алина даже не заметила, как перешла с ним на "ты", и когда Серега шепнул ей: "Алин, давай уйдем отсюда", – молча кивнула.
И уже сев в машину, почувствовала, что пьянящее чувство радости исчезает, уступая место беспокойству и растерянности. Серега гнал машину и на Садовом лихо развернулся через две сплошных. Буквально рядом с машиной ГАИ. Не успела Алина удивиться, как Серега, чертыхнувшись, остановился и открыл окно. А к ним уже спешил гаишник, который, от возмущения даже не спросив документы, закричал:
– Вы что себе позволяете? Тут две сплошные.
– Извини, командир, виноват, но понимаешь… Серега улыбался своей веселой, обезоруживающей улыбкой, вытаскивал из кармана деньги и бросал в окно десятки и двадцатипятирублевки. Они падали вокруг опешившего гаишника, а Серега нес какую-то ахинею:
– Пойми, командир, опаздываем, вот девушку домой… Ну просто позарез… тут такое дело! Ты извини, да?
Гаишник молча махнул рукой, Серега рванул с места, посмотрел на Алину и расхохотался. Лицо у него было такое, что Алине вновь стало легко и весело, лишь мелькнуло в голове: вот ненормальный, просто безумный какой-то…
Когда во дворе они вышли из машины, Алина сказала:
– Может, хочешь чаю? – и сама удивилась, какой чай в три часа ночи. А Серега ответил:
– Ну конечно, – и взял Алину за руку. Так и вел ее по лестнице и сам открыл дверь, потому что она никак не попадала ключом в замочную скважину.
В прихожей горел свет, оставленный для собаки. Они прошли на кухню, и Алина, прислонившись спиной к холодильнику, посмотрела на Серегу. Кухню освещал уличный фонарь, висевший прямо напротив окна, и в свете этого фонаря его лицо было другим, незнакомым и нежным.
– Что хочешь, чай или кофе? – почему-то шепотом спросила она.
– Тебя, только тебя, – ответил он тоже шепотом и, обняв Алину, стал медленно целовать ее лицо. Потом его руки нашли сзади молнию, расстегнули, и платье упало на пол. Алина переступила через него, Серега взял ее на руки, где-то в коридоре стукнули упавшие босоножки…
Они что-то шептали друг другу, в чем-то клялись, но Алина ничего не помнила; не помнила, как и когда ушел Серега…
Проснувшись, она с ужасом подумала о том, что произошло. Ликующее чувство радости, переполнявшее ее вчера, исчезло. Было тоскливо и неуютно. За окном шел дождь. Лето кончилось. Алина вышла на кухню, увидела валяющееся на полу платье и заплакала от жалости к своему рухнувшему мирку, где она была так уверена и беззаботна, где все ее любили. И вдруг увидела на столе записку.
"Родная не буду звонить утром спи. Я поеду на дачу за тещей и ребенком приеду и сразу к тебе".