- Хороша-а… - Галина Николаевна брезгливо, двумя пальцами ухватила ее за плечо и повела обратно по коридору. - Ну-ка, пойдем. В изоляторе проспишься.
- Она нечаянно, Галина Николаевна… она не хотела, так получилось… Мы ее тихо отведем, никто не заметит… Простите ее, Галина Николаевна… - уговаривали Света и Юлька, поспевая за ними с двух сторон.
- А ну, брысь в комнату! С вами я тоже поговорю!.. - Галина Николаевна повела дальше несчастную, протрезвевшую от ужаса Илью.
На ночь Ленку заперли в изолятор…
Ия, конечно, уже спала как сурок. Раздеваясь, Юлька и Света вполголоса рассказали Нине, как по-крупному влипла Илья. Надо же было ей нарваться именно на Галину - та ее не любит и наверняка напишет докладную. А отчисляли из училища и за меньшие грехи: за курение, за опоздание с каникул и вовсе без видимых причин, чтобы освободить место блатным. Это помимо ежегодных отчислений за форму и неуспеваемость. За восемь лет курс сократился наполовину. Ленке до сих пор везло, хотя за свои приключения она раз десять могла вылететь из училища. Но теперь уж ей точно конец.
- Ну и отчислят. Ну и правильно сделают, - буркнула Нина. - Я плакать не буду.
- Не каркай, - оборвала ее Юлька.
- Подожди, а ты чего молчишь! - вдруг вспомнила, улыбнулась Света. - У тебя как?
- Никак, - Юлька легла и накрылась с головой, чтобы поскорее забыть несчастливый день.
* * *
На следующий день, наскоро переодевшись после занятий, старшекурсники торопились в холл, занимать места перед телевизором. В начале года Большой подарил своему училищу видак, но без кассет. Смотрели по десять раз то, что давали москвичи, иногда Галина Николаевна брала за свои деньги что-нибудь в прокате. А сегодня молодая секретарша принесла Свете давно обещанные "Белые ночи" с Барышниковым.
Мрачная Илья направлялась в учебную часть - получать, что причиталось.
- Ну что, Илья, "на ковер"? - сочувственно спросил Демин.
- Угу.
- Ни пуха!
- Да пошел ты… - Ленка скрылась в коридоре.
Демин шуганул с кресла малыша:
- Уступи дяде место! Молодец, вежливый мальчик. - Он развалился в кресле, заняв место и Юльке.
Следом мчались остальные - наперегонки, с визгом и хохотом, - сгоняли малышню, втискивались по двое и по трое, кого-то спихнули на пол. Опоздавшие рассаживались в ногах.
Последним неторопливо подошел Астахов.
- Хаким! - он деловито оглядел сидящих. - Хаким здесь?
- Здесь я.
- Тебя к телефону. Межгород.
Хаким встал, и Астахов тотчас юркнул на его место.
- Э! Ты меня обманул, да? - Хаким вцепился в рукав его халата. - Хитрый очень, да?
- Свободен!
На экране появились титры.
- Ну, жалей себя! - решительно сказал Хаким и разлегся у Астахова на коленях.
Подбежала запыхавшаяся Ильинская.
- Ну что, Илья?
- Ничего, - Ленка радостно развела руками. - Им не до меня там! Там такое… Свет! Середа! Тебя к завучу!
В ответ раздался дружный хохот.
- Поновей чего придумай!
- Может, сразу к Григоровичу?
- Свет, завуч зовет, - сказала Ильинская.
- Зачем? - громче всех смеялась Света.
- Отчисляют тебя…
Смех разом оборвался.
- Глупые шутки, Илья, - сказала Юлька.
- Да не шучу я!
- Ты что?.. - Света, все еще неуверенно улыбаясь, смотрела на Ильинскую. - За что? - дрогнувшим голосом спросила она.
- Откуда я знаю!
В тишине под напряженными взглядами ребят Середа медленно поднялась. Ильинская устроилась на ее месте. Света с надеждой оглянулась на нее, ожидая, что Ленка расколется, засмеется и все обернется злой шуткой.
Та не улыбнулась, и Света вышла.
- Илья, правда? За что?
- Чего пристали? - обозлилась Ильинская. - Меня послали передать - я передала…
Юлька рассеянно глянула на экран. Там танцевал Барышников - заросший щетиной, с воспаленными глазами метался по тесной комнате, ждал свидания, молил о любви девушку в белой тунике. А девушка-Смерть то манила, то с холодной улыбкой отбрасывала его, как надоевшую вещь, и все ближе подталкивала к петле, к петле, к петле…
- Я… буду лечиться… - чуть слышно сказала Света. Она потерянно сжалась в кресле перед столом завуча.
Завуч смотрела в окно, постукивая пальцами по столу. Наталья Сергеевна, подняв трубку, крутила диск телефона.
- Пойми, Света, - мягко сказал врач. - Это хронический процесс. Можно лечиться годами без всякого результата.
- Пусть операция…
- Какая операция? Тебе новый сустав приделают? - врач поднял со стола черный рентгеновский снимок. - Видишь, вот здесь темно? Идет нагноение. И дальше будет хуже… Да пойми, если ты будешь жить нормальной жизнью - даже лечиться не нужно, обострений не будет. Будешь танцевать - через год станешь инвалидом…
- Пускай!
- Что - пускай? Пускай - всю жизнь на костылях?
Света с надеждой посмотрела на Наталью Сергеевну. Та, досадливо морщась, нажала на рычаг и снова стала набирать номер.
- Не выгоняйте меня! Пожалуйста! - жалко крикнула Света. - Как я жить буду?!
- Только без истерики! - резко сказала завуч. - Будешь жить, как все живут… В общем, говорить здесь не о чем. Я звонила твоим родителям. В пятницу за тобой приедет отец.
Завуч открыла какой-то журнал. В кабинете стало тихо, только пощелкивал диск телефона. Света пусто смотрела перед собой.
- Иди к себе.
Света не шевельнулась, даже, кажется, не услышала.
Завуч переглянулась с врачом.
- Иди, Света, - мягко сказал врач, коснувшись ее руки. - Здесь уже ничего не поделаешь.
Света поднялась и, не взглянув на них, вышла. Наталья Сергеевна с силой опустила трубку на рычаг.
- Почему именно она… - сказала завуч. И то ли спросила, то ли добавила утвердительно: - "Жизель" отменяется… Опять "Тщетную" гонять будем…
- Кто сказал? - холодно вскинула брови Наталья Сергеевна.
- А кто танцевать будет?
Наталья Сергеевна не ответила.
- Два месяца до выпускного, - предостерегающе покачала головой завуч.
В кабинет заглянула секретарша, молча замахала врачу. Тот выбежал. В коридоре началась тихая возня.
- Я же все понимаю, Наташа, - сказала завуч. - Первый выпуск - и сразу "Жизель"! Другие такой материал, - кивнула она на дверь, - годами ждут, а тебе с неба в руки свалилось… Но что ж теперь делать? Танцевать ведь некому! На нее ведь ставили… - она со вздохом поднялась. - Себя пожалей! Ты что, первый год в балете? Провалишь "Жизель" - сожрут! И на костях попляшут! Все налетят, кто близко с тобой на сцене не стоял. Это в Большом ты была Наталья Карева, а здесь - молодой педагог…
Завуч неторопливо подошла к двери, приоткрыла. Врач и секретарша уже подняли Свету, усадили спиной к стене, врач тихонько шлепал ее по щекам, приводя в чувство.
Завуч вернулась к столу.
- В общем, твое дело, - добавила она суше. - А я считаю, рисковать не надо. Прогоним "Тщетную" или "Коппелию". Чикваидзе станцует… - она деловито придвинула к себе телефон. - Надо, чтоб присмотрели, пока отец приедет. Кто там с ней живет?..
Света неподвижно лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене. Девчонки двигались по комнате осторожно, почти на цыпочках, разговаривали шепотом.
- Света… ты ужинать пойдешь? - наклонилась над ней Ия.
Юлька тронула ее за плечо: не надо.
- Принеси, - тихо сказала она.
- А ты?
- Не хочу.
Ия и Титова вышли. Тотчас в комнату заглянула Ильинская, громко зашептала:
- Арза, а тебя зачем вызывали? Не знаешь, кто вместо нее поедет?
Юлька стремительно вытолкнула ее в коридор, выскочила следом, прикрыв за собой дверь:
- Совсем спятила?
- А чего? - удивленно захлопала ресницами Ленка. - Ей-то уже все равно.
- Слушай, Илья… - сквозь зубы сказала Юлька, глядя в ее кукольное личико, но только махнула рукой и ушла в комнату.
Села на кровать напротив Светланы, подперла голову кулаками…