* * *
Игорь появился именно в тот день, когда Юлька про себя твердо решила больше не ждать.
У Юльки чуть сердце не выпрыгнуло от радости, когда в интернат примчалась запыхавшаяся первоклассница с известием, что к "Азаговой мальчик птишел". Однако она не побежала тут же вниз, а не спеша переоделась в комнате, полистала учебник, выдерживая характер, и только потом неторопливо, с достоинством спустилась в вестибюль.
Царственно глянула по сторонам. Еще раз огляделась, уже с тревогой - Игоря не было.
- Ушел, - сказала Ольга Ивановна. - Сколько ж тебя ждать…
- Давно?
- Да только что.
Юлька вылетела на крыльцо, растерянно озираясь, не зная, куда бежать - в какую сторону он мог пойти и далеко ли ушел…
- Привет.
Юлька обернулась - Игорь стоял сзади, привалившись спиной к стене, и с интересом наблюдал за ней. Юлька покраснела и опустила глаза, с досадой сжимая губы.
- Мириться будем? - улыбаясь, спросил Игорь.
- Нет! - упрямо ответила она.
- Куда мы идем? - сварливо спросила Юлька, когда они миновали Крымский мост. Игорь быстро шагал впереди, Юлька с недовольным видом плелась сзади. Время от времени Игорь поддергивал ее за руку, перебегая улицу.
- Как куда? - удивился он. - В загс! У предков отметились, пора оформлять отношения. Паспорт взяла?
- Нет.
- Как нет?! - схватился за голову Игорь. - Ну вот… Так гибнут прекрасные порывы… Все, жизнь не сложилась, сердце разбито - меняем программу! Тогда загс в другой раз, а пока - свадебное фото! - он указал на огороженный пятачок перед воротами Парка культуры.
Здесь теснились огромные, в человеческий рост, куклы: Волк и Заяц, Винни-Пух, Гном, Обезьяна на пальме. Бородатый фотограф снимал дорогой камерой двух близнецов в обнимку с Гномом, родители ждали за кадром. Рядом на мольберте висели рекламные снимки.
- Вот! - Игорь взял один, показал Юльке. - Весомо, грубо, зримо! Искусство должно нести радость народу. А не кучке хилых балетоманов… Уважаемые москвичи и гости столицы! - заорал он. - Цветное фото на фоне памятника архитектуры сталинского периода! Память на всю жизнь! Из настоящего - в будущее!
- Да хватит орать, клиентов распугаешь, - сказал фотограф, подходя и пожимая ему руку. Достал из дипломата видеокассеты, отдал Игорю, тот вытащил из сумки другие. - Последний Блиер. Вторая копия, но посмотреть стоит. Остальное развлекуха… У тебя что?
- "Город женщин"…
- Забирай сразу, я Феллини всего на экране смотрел.
- Это Рассел… Лилиан Ковани… Тут бельмондятина какая-то…
- Паркер не появлялся?
- Нет пока. Появится - свистну… Это Юля, - сказал Игорь, когда быстрый, привычный обмен кассетами закончился. - Юля - балерина.
Фотограф кивнул, глядя на молодых родителей с малышом, который со слезами рвался к Винни-Пуху.
- Увековечишь, мастер? - спросил Игорь.
- Сейчас, подожди, - фотограф направился к клиентам.
- Фото свадебного кортежа, - Игорь взгромоздился на фанерный автомобиль, покрутил руль. - Потом, - он простер руку в сторону парка, - мороженое, пирожное, качели, карусели, кегельбан…
- У меня увольнение на два часа, - сказала Юлька.
- Как два часа? - насторожился Игорь. - Погоди, какое увольнение? Вас что, просто так в город не выпускают?
Юлька покачала головой.
- Идиотизм какой-то… - растерялся Игорь. - А если опоздаешь?
- Замечание.
- И что дальше?
- Три замечания - выгоняют.
- Кадетский корпус… Так, жизнь не складывается - меняем программу! - Игорь схватил Юльку за руку и побежал, маша свободному такси.
- Эй!.. - развел руками вслед фотограф. - А увековечить?
- Халтурщик! - закричал на бегу Игорь. - Ты променял свой талант на деньги! Ты потакаешь низменным вкусам! Мы - за высокое искусство!
- Куда? - упиралась Юлька.
- Там хорошо, - Игорь почти насильно запихнул ее в такси. - Вперед, шеф! На Патриаршие!..
В старом доме у Патриарших прудов с обвалившейся лепниной и вензелем владельца на фасаде они поднялись на второй этаж. Двери здесь, видимо, никогда не запирались. Игорь втащил Юльку в прихожую, заваленную куртками, шубами, дубленками, и повел по огромной, запутанной, как лабиринт, коммуналке. Всюду были толпы пестрого народа, в вечерних туалетах и затрапезных свитерах вперемешку, откуда-то слышалась английская речь, кругом лежали холсты, стояли подрамники и гипсовые головы.
- Жильцов выперли… Привет! Женька тут?.. Ремонт, под какую-то контору, а его леваки заняли. Такой вертеп советского авангарда… - объяснял на ходу Игорь, одновременно с кем-то здороваясь, кивая, пожимая руки. - "Бубновый валет" такой… Здорово! Женька здесь?.. Весь дом… Менты их штурмовали - ничего не могут сделать… Женьку не видел?..
У Юльки уже кружилась голова в этом водовороте.
Они наконец очутились в большой проходной зале, обставленной старой мебелью, где в креслах, на диване и прямо на полу сидели люди, пили вино, говорили все разом, нисколько не мешая друг другу. С Игорем поздоровались, но особого внимания на них с Юлькой никто не обратил - видно было, что свои люди здесь приходят и уходят, когда посчитают нужным.
- А-а! - истошно завопил вдруг долговязый стриженый парень. - Звезда советского балета! - тянуться было далеко, он залез коленями на журнальный столик и громко чмокнул ее в щеку.
- Это Валерка. Вы уже знакомы, - усмехнулся Игорь, отталкивая его.
- А где моя Лена? - спросил Валерка.
- Дома. То есть в интернате, - ответила Юлька.
- В следующий раз приходи с Леной.
Игорь усадил ее в продавленное кресло, сам сел на подлокотник. Им налили два стакана вина.
- Я не буду, - сказала Юлька.
- Ты действительно балерина? - спросил парень, сидящий на полу у стены в обнимку с гитарой.
- Учусь еще.
- Ноги специально выворачиваете? - спросил парень с гитарой. - Знак касты?
Юлька сидела, привычно развалив колени под широким шерстяным платьем и разведя носки в стороны. Она покраснела и сжала коленки.
- Вам удобно вот так? - сердито спросила она, скосив носки вовнутрь. - А мне неудобно, как вы. Суставы же развернуты.
- "Ах, эти ножки, ножки, ножки балерин, - негромко запел тот, подыгрывая на гитаре, - без вас бы я не смог прожить и день один…"
- А что, вам пить нельзя? - спросил другой.
- Просто не люблю.
- "…Ах, если бы я только, братцы, мог - я жизнь бы положил у этих ног!" - парень с гитарой неожиданно перешел на мелодию "маленьких лебедей".
- А правда, все балетные мужики - педики? - спросил другой.
- Все! Отстань! - торопливо сказал Игорь на секунду раньше, чем Юлька собралась ответить. - Женька, покажи, что еще натворил?
Женька, длинноволосый парень со смуглым, резким лицом, встал и направился в смежную комнату. Игорь повел Юльку следом.
В комнате-мастерской, где на всей небогатой мебели - стульях, столе, этажерке - пестрели следы засохшей краски, Женька, не выпуская сигарету изо рта, порылся в сваленных у стены холстах, выудил один, поставил на подрамник. Подождал, пока Юлька с Игорем оценят, поставил другой, третий.
Юлька осторожно склонила голову, пытаясь разобраться, где верх, где низ.
- Как?
Юлька неопределенно пожала плечами.
- Не нравится?
Юлька помедлила и решительно покачала головой.
- Почему?
- Непонятно.
- А что здесь понимать? Настроение… Вечер… Сумерки… А ты считаешь, все должно быть понятно, как "Летайте самолетами Аэрофлота"?
- Но вы же это рисовали для кого-то…
- Конечно, - улыбнулся Женька. - Для себя, любимого.
- Для себя - это не искусство, это самодеятельность, - заученно сказала Юлька.
- Да? - Женька почесал нос и глянул на Игоря. Тот не вмешивался в разговор и ухмылялся. - А-а… что такое искусство?
- Это десять процентов способностей и девяносто процентов работы, - упрямо сказала Юлька.
- Ну вот, уже и проценты пошли, - засмеялся Женька. - Это не искусство, это плановое хозяйство. Если бы я знал, что мне надо завтра встать к мольберту и отработать столько-то часов, я бы удавился… Понимаешь, это совдеповская идея - искусство для кого-то. Насильно осчастливить народ. А у меня нет мании величия, слава богу. Нравится кому-то - хорошо, не нравится - это дела не меняет…
Он говорил с тем терпеливым, доброжелательным участием, с которым объясняют ребенку очевидные вещи - например, почему днем светло, а ночью темно.
- Я в Бразилии был на карнавале: люди с утра до вечера танцевали на улице. Для себя. Вот это и есть искусство. А от звонка до звонка - это служба. Я не прав?
Юлька молчала.
- Ну вот я получаю удовольствие от того, что я делаю. А ты?.. Не от результата - на сцене, перед зрителем, - а от работы?..
Юлька по-прежнему молчала. Она никогда не думала, получает ли она удовольствие, пересиливая каждый день чугунную усталость под гестаповским взглядом Натальи.
- Значит, не нравится? - весело спросил Женька.
- Нет, - угрюмо сказала она.
- Ну, что ж делать… - Женька взял аэрозоль с краской и наискось перечеркнул картину жирной белой полосой.
- Зачем? - вскрикнула Юлька.
- Другую напишу. - Женька засмеялся, хлопнул Игоря по плечу и ушел в залу.
- У него картины в галереях по всему миру, - сказал Игорь. - В Штаты приглашали работать - мастерская, машина, квартира - не поехал. Живет как хочет… Пойдем, покажу шикарную картину, - он потащил Юльку в дальний конец коридора. - Главное - абсолютно понятная. Называется "Вечерний город". Гениально! Ты такого еще не видела!