Прослушивание: гадкие и угрюмые
К этому времени трое судей уже записали свои сцены прибытия, и пришло время общего кадра, в котором они выглядят крутыми и угрюмыми. Каждый из них снова посетил костюмера и гримера, и всех троих одели во все черное с головы до ног. Затем судей разместили на белом фоне и сняли их предельно мрачные и решительные лица. Словно у убийц в "спагетти-вестерне".
На этих съемках работали две бригады, что усложняло и без того трудную работу режиссера. Одна бригада снимала угрюмые лица, которые должны войти в титры, а другая - процесс съемки угрюмых лиц. Режиссер первой бригады, который хотел сосредоточиться на своих съемках, пожаловался на присутствие второй бригады.
- Ты ведь недавно на этом шоу, верно, друг? - сказал Кельвин.
Режиссер признал, что недавно.
- Ну, так позволь мне кое-что тебе сказать, - продолжил Кельвин, говоря поверх кисточки гримерши, порхающей вокруг его лица. - У нас ничего не пропадает зря. Ты хоть представляешь, насколько мало полезных кадров мы можем сегодня снять? С гулькин хрен, вот так вот, а почему? Потому что люди обычно скучные. В этом и заключается наша трудность как создателей "ТВ о людях". Мы вынуждены снимать материал часами, целыми днями, и все ради того, чтобы получить несколько приличных секунд настоящего развлечения. Боже мой, Пэрис Хилтон теперь звезда. Вот как низко упала планка! Почему, по-твоему, половина наших шоу - это повторение первой половины? Да потому, черт возьми, что обычно у нас бывает всего половина шоу! Мы прослушиваем тысячи людей, и все равно нам приходится повторять одну и ту же дюжину кадров снова и снова. Все хотя бы отдаленно хорошее из имеющегося материала мы должны повторять опять и опять. Мы покажем этот материал до рекламы, после рекламы, во время идиотской рекламы. Шоу "Номер один" - это единственное шоу на телевидении, первый сезон которого прокрутили три раза! Я этим очень горжусь. Именно поэтому, если мы хотим получить кучу кадров с мрачными судьями, нам нужно снять кучу кадров про то, как снимают этих мрачных судей. Впустим зрителей в свою кухню, потому что большую часть времени мы их просто надуваем.
После общих съемок судьям дали время переодеться в костюмы "Бирмингем, день первый", а затем началась настоящая работа, сделавшая эту троицу столь знаменитой. Настало время записывать знакомые всем сцены, где судьи сидят и свежим взглядом, беспристрастно оценивают всех, кому довелось просунуть голову в дверь.
Настало время прослушиваний.
Прослушивание: уничтожение Вики
Судьи заняли свои места в зале для прослушиваний, где парикмахеры и гримеры добавили последние штрихи к их внешности. Затем, как и было запланировано, они отсняли трех иностранок с забавным акцентом, каждую из которых они высмеяли и выгнали, и те, рыдая, покинули помещение.
Затем судьи в хорошем темпе прогнали человек двадцать кандидатов из массовки, в строгом порядке одобряя или отсеивая каждого из них. И ближе к полудню добрались до Вики, первой главной истории дня.
Девушка и ее мама стояли перед дверями вместе с Кили, Челси, Трентом и съемочной бригадой. Трент как раз собирался начать записывать интервью с Вики до прослушивания, когда заговорила Челси:
- Трент, мне кажется, у нас проблемы с макияжем. Ты доволен тем, как выглядит Вики?
- Мне кажется, она выглядит хорошо.
Челси не стала спорить. Вместо этого она зашла в зал для прослушиваний и попросила Кельвина выйти к ним на минутку. Челси все утро исправляла чужие ошибки, а Кельвину ничего об этом не было известно. С точки зрения карьеры она могла бы постоянно халтурить с тем же успехом, что и все остальные. Но сейчас она собиралась убедиться, что ее гений засиял в потемках.
Кельвин, который ждал завершения кропотливой работы гримерши над Берилл, вышел к группе, собравшейся вокруг Вики и ее матери.
- Боже мой! - произнесли они в унисон изумленными голосами при виде одного из сильных мира сего. - Кельвин, мы просто обожаем тебя!
Кельвин кивнул в знак приветствия и повернулся к Челси.
- Детка? - спросил он. - В чем дело?
Челси попросила помощника отвести конкурсантов в сторонку, прежде чем все объяснить.
- Трент доволен прической и макияжем Вики.
Трент попытался взять дело в свои руки:
- Слушай, я не сказал…
Кельвин перебил его:
- Что ты хочешь сказать, детка?
- Да, детка… - довольно агрессивно сказала гримерша. - Что ты хочешь сказать?
- Я хочу сказать, посмотрите на нее, - сказала Челси. - Ее же совершенно преобразили: штукатурка, пудра, волосы уложены, прыщи замазаны, ради всего святого.
- Да, но она ведь героиня сюжета, верно? - сказала гримерша.
- Да, она героиня сюжета, но вы что, не читали заметки по персонажу? - рявкнула Челси. - Вы сделали из нее "выскочку", а она "сморчок".
- Нет, Челси, - запротестовала гримерша. - Она "выскочка".
- Взгляните в свои заметки! Зачем мы с монтажерами их пишем, если их никто не читает? Она "выскочка" как личность, но физически и с точки зрения таланта она "сморчок". Вот в чем смысл сюжета. Она классический "выскочка-сморчок"! Она думает, что она великолепна, и ей совсем скоро предстоит узнать, что это не так. Вот почему мы выбрали ее! Чтобы Родни поиздевался над ней, а Берилл кинулась на ее защиту, как истинная мамочка. Но для того, чтобы роль хорошей мамочки Берилл удалась, девушка должна выглядеть жалкой. Заблуждающейся, наивной, совершенно потерянной, а вы пытаетесь сделать из нее Риту Хейуорт.
- Мы просто…
- Ведь очевидно, что чем хреновее она выглядит, тем глупее и тупее становится ее претенциозность. Нам нужны ее прыщи! Это ее козырь!
Кили спросила, можно ли ей не слушать дальше.
- Простите, я просто не могу слушать подобное. Я посещала театральную школу, - объяснила она, - и как актриса я уверена, что должна верить в свою игру. Честность - первое правило игры, кажется, это сказал Оливер или Пачино, и если я хочу сделать интервью с Вики как с "выскочкой" убедительным, то я просто не могу участвовать в разговоре, где съемочная группа объявляет ее "сморчком".
После этого Кили отошла в сторонку, а Челси начала читать вслух заметки по персонажу:
- Здесь есть ключевая фраза. Эта девушка думает, что может "двигаться лучше, чем Бритни, и петь лучше, чем Селин". Ну разумеется, у нее не должно быть макияжа, а только сальные волосы и прыщи.
Кельвин взглянул на Вики поверх плеча Челси. Затем перевел взгляд на часы: секунды, как всегда, утекали. С другой стороны, если они собирались сделать так, то делать все нужно как следует.
- Челси права, - сказал он, поворачиваясь к гримерше. - Никакой штукатурки, сальные волосы, и, если есть время, сделайте акцент на прыщи.
С этими словами Кельвин вернулся в зал для прослушиваний, оставив Челси очень непопулярным победителем.
- Не нужно было бежать к Кельвину, - сказал Трент.
- Я спросила, что ты думаешь, - ответила Челси. - Ты сказал, что доволен ее видом.
Парикмахер и гримерша удалили следы собственных усилий с лица и волос Вики.
- Ты так молода, милая, - убеждали они ее и ее мать. - Тебе не нужен макияж. Кельвин хочет сделать акцент на твоей молодости и свежести. И он ведь прав. Молодость и свежесть так быстро проходят, верно?
Затем пришло время записывать интервью Кили с Вики "до того".
- Спорю, вы очень нервничаете, правда? - сказала Кили, когда камеры включились.
- Ну… - ответила мать. - Вики могла бы нервничать, но она так много работала, и все, кто ее знают, думают, что у нее настоящий талант. Она верит, что готова.
Кили взглянула в свои записи.
- Ты будешь звездой, Вики? - спросила она.
- Да, - ответила Вики, - я буду звездой.
- Это ее мечта, - добавила ее мать.
- Тогда вперед, детка! - сказала Кили, обняв Вики.
Затем Вики прошла за занавеску, отделявшую конференц-зал В от конференц-зала А, чуть большего по размеру.
После того как Вики ушла, Трент распорядился, чтобы Кили и мама Вики "подслушали" у двери, что будет происходить внутри, хотя, разумеется, они ничего не могли бы услышать.
Внутри камберлендской комнаты наконец начались прослушивания.
- Привет, привет, - крикнула Берилл, когда Вики зашла к ним и поздоровалась. - Ну и как тебя зовут?
- Вики.
- Вики! - ахнула Берилл, словно одно только ее имя говорило о чем-то особенном. - Вики, Вики, Вики, ты так молода! Ты совсем ребеночек!
- Мне шестнадцать лет, Берилл.
- Ооооо, - захрипела Берилл, придавая скованным ботоксом чертам умильное выражение, - мамочка, которой только что показали ее первенца. - Сладкие шестнадцать! Моим малышкам-дочкам всего семнадцать. Боже, я так скучаю по ним. Как мать я очень скучаю по ним. Ты могла бы быть их маленькой сестренкой. Ты совсем еще ребеночек! Господи, я так скучаю по своим деткам.
Сидящий рядом с Берилл Кельвин улыбнулся. Несмотря на ненависть, которую он к ней испытывал, он не мог отрицать, что свою работу она делала отлично. Она настоящая находка. Берилл настоящая звезда, ради этого с ее присутствием приходилось мириться, и мысль пригласить ее на шоу была гениальной.
Родни заерзал. Запись началась всего двадцать секунд назад, а он уже беспокоился, что Берилл тянет одеяло на себя.
- Да, Вики очень молода, - постарался он привлечь к себе внимание. - Но хорошо ли она поет?
- Конечно, ты хорошо поешь, верно, Вики? - проворковала Берилл. - Не обращай на него внимания.
- Я не буду обращать на него внимания, Берилл, потому что я хорошо пою, и я это вам докажу.
- Вперед, девочка. Вперед. Сделай эту песню.