Написав ничтожную угодливую статейку о целителе-мошеннике из Обрака, Марк поучаствовал в уничтожении племени индейцев десана. Не физически, конечно, ведь, по словам старого миссионера, это сделала колумбийская Церковь с благословения Рима, но он помог стереть с лица земли их идеи, знания, наследие. Он вместе с остальными разорял землю, которую хотел заполучить христианский Запад, уверенный в своем праве и превосходстве над остальным человечеством. Марк на свой манер укоренял гегемонистскую идею, имеющую в основе своей разделение, дробление, механистический прогресс и жажду наживы. Он предал доверие двух женщин, которые были виноваты лишь в том, что воспитывали не похожего на других детей мальчика, спасшегося из лесов Амазонии, наследника и носителя уникального знания. Марк часто видел во сне искаженное болью лицо застывшей перед камином Пьеретты.
Невыразимое страдание не смогло прогнать выражения чистоты и невинности, но глаза ее напоминали два темных бездонных колодца.
-Как вам удалось спастись? -спросил наконец Марк. Он обманывал себя, делал вид, что прогнал тоску, пока разглядывал висевшее на стене старинное деревянное распятие.
-Я шел через леса и добрался до Венесуэлы, другого пути не было. Мне казалось, что меня защищают какие-то таинственные силы. Нам с мальчиком всегда хватало еды и питья. Я добрался до посольства Франции в Каракасе.
-Почему вы ни разу не встречались с сестрой после того, как отдали ей Иисуса?
-Узнай Церковь мою историю, она могла бы сопоставить историю Иисуса и Ваи-Каи из пророчества шаманов и добраться до Обрака. У Ватикана много усердных информаторов. Но меня всегда информировало доверенное лицо....
-Наверняка то же, что написало мне письмо? -перебил Марк, вытаскивая из кармана плаща мятый конверт.
-Тот же человек сопровождал Иисуса в Колумбию, когда ему исполнилось семь лет...
-А чем было вызвано это путешествие? Ваша сестра не возражала?
Марк вспомнил, что учительница Иисуса говорила ему о поездке в Колумбию, но он почему-то никогда не спрашивал себя о причинах и обстоятельствах этого приключения, а между тем оно было невероятным и очень опасным для семилетнего ребенка. Настоящий журналист наверняка взял бы этот след, но ищейки BJH грызли только те кости, которые им бросал хозяин.
-После истребления десана шаманы других племен продолжали собираться на совет. В противоположность античным апостолам христианства, шаманы любят обмениваться опытом и знаниями. Одни добровольно становятся учениками других. Иногда шаманы много дней ходят по лесу-только ради того, чтобы встретиться друг с другом, посоветоваться с духами, с двойным ИИвем. Шаманы узнали, где я -не спрашивайте как! -они связались со мной и сообщили о своем желании принять Ваи-Каи. Человек, о котором я вам уже говорил...
-А это, случайно, не учительница Иисуса?
Отец Симон жестом дал понять, что не станет отвечать.
-Так вот, этот человек отправился к моей сестре и шурину и сообщил им, что комиссия министерства оплачивает усыновленным детям поездку на родину. Это нодь так замечательно для их психологической стабильности.
Моя сестра не стала противиться: во-первых, по-юму, что она -святая простота, ее легко впечатлить учеными речами и министерскими директивами. Во-вторых, эта самая якобы комиссия гарантировала ей безопасность и возвращение ребенка.
-Зачем совет шаманов хотел видеть Ваи-Каи?
Разговор прервался -в комнату с деловитым видом вошла медсестра. Она отвернула простыню и одеяло, аадрала ночную рубашку отца Симона до пояса, ни на мгновение не озаботившись присутствием посетителя.
-Наш чудом исцеленный хоть и пьет всего один стакан воды в день, все равно страдает недержанием, -пробормотала она, не оборачиваясь. -Приходится надевать ему подгузники и менять прокладки, как грудному младенцу. Правда, отец Симон?
Миссионер бросил на Марка взгляд сообщника.
В худобе ног старика было нечто завораживающее и одновременно отталкивающее: мертвые, сухие ветки с уцелевшими кое-где пучками волос.
-Отлично, мы вели себя хорошо.
Монахиня поправила рубашку отца Симона, подоткнула одеяло и вышла, безразлично кивнув Марку. Она была еще молода -лет тридцать, не больше, но все ее существо словно впитало тоску и ветхую бедность этого места.
-Она разочарована, -сказал миссионер. -Любит менять мне пеленки, подмывать. Думаю, ее завораживает вид мужских половых органов. Даже если они принадлежат догнивающей старой развалине. Бедняжке ведь негде посмотреть и потрогать другие. Я время от времени специально "забываюсь" -чтобы доставить ей эту небольшую радость.
-Кое-кто мог бы обвинить вас в том, что вы потакаете ее пороку!
-Вся Церковь -гигантская машина для поощрения пороков. Я нахожу ее манию вполне невинной. Там, в Колумбии, я вкусил наслаждение столь чистое и чудесное, что все остальное стало мне безразлично.
-В том числе еда?
-Я не испытываю голода, но не знаю, какая сила не дает мне умереть.
-Ваи-Каи?
-Наверное, я все еще нужен ему.
-А с семьей -сестрой, племянницей, Ваи-Каи -вы не хотели бы увидеться?
Пальцы отца Симона несколько мгновений разглаживали складки простыни. Марку показалось, что трещина в стене кишит тараканами.
-Если я хочу, чтобы у них осталось хорошее воспоминание обо мне, лучше им не видеть меня в подобном состоянии. Я был простым звеном в цепочке, я прожил свой срок, но смерть почему-то медлит, хотя мне не терпится воссоединиться с женой и дочерьми на той стороне.
Они ждут меня -я чувствую, я знаю.
У старика начались судороги, железная кровать жалобно заскрипела.
-Так почему же все-таки совет шаманов хотел встретиться с Ваи-Каи? -повторил свой вопрос Марк, как только приступ прошел. -Вы мне так и не ответили.
Им нужно было убедиться, что он действительно Духовный Учитель, человек, который вернет жизнь Земли и надежду всем тварям земным -людям, животным и pастениям. Они должны были ввергнуть мальчика и гране, чтобы ввести его в дом всех законов и всех ду-"н, закончить образование Ваи-Каи.
А почему они позволили ему вернуться во Францию?
-Потому что Запад... Запад... как Рим во времена Христа... Дороги, понимаете, пути сообщения... О Боже, Господь, мой пастырь, я их вижу... Они красивые, такие красивые...
Миссионер в последний раз шевельнулся, потом его голова откинулась назад, щелкнули кости, и тело застыло.
Перепуганный Марк подождал несколько секунд, потом наклонился к лицу отца Симона, но не уловил ничего, кроме бешеного стука собственного сердца. В голову почему-то пришла нелепая мысль об ужине Шарлотты, потом, с трудом удерживаясь от слез, охваченный горькой печалью, словно от потери близкого человека, Марк нышел в коридор и позвал двух сестер, что-то тихо обсуждавших у дверей соседней комнаты.
Глава 14
Люси локтями проложила себе дорогу в узкий внутренний двор часовни, где несколько мгновений разглядывала сотни подношений верующих, выставленных в ряд на стене наподобие серых и черных кирпичиков.
Люди тихо переговаривались у киосков, где продавались открытки, брошюры, освященные медальоны, ладанки и книги, посвященные Катрин Лабуре и еще одному обитателю этого места -святому Венсану де Полю.
Люди всех рас и национальностей встречались в этом крошечном Вавилонском склепе, зажатом между улицами дю Бак, Бабилон и Бон Марше. Пара, стоявшая рядом с Люси, явно приехала откуда-то из Восточной Европы, скорее всего -из Польши, разряжены они были просто на потеху окружающим. Женщина -очень светлая блондинка с голубыми глазами в золотую крапушку (формой они напоминали крылья бабочки), плоской грудью, тонкой талией и округлыми бедрами -натянула на толстые ноги узкие бриджи. Ее пузатый ярко-рыжий супруг выбрал клетчатые бермуды, делавшие его похожим на клоуна. Он одарил Люси откровенно настойчивой улыбкой, но тут жена полоснула его по правой щеке разгневанным взглядом, и он скис.
Люси выбрала для себя брошюру и, пробравшись через группку монахинь, вошла в часовню. Народу было так много, что люди стояли и в боковых приделах, и в глубине нефа. На какое-то время Люси застряла у дверей, потом, воспользовавшись заминкой -какой-то женщине стало дурно, -пробралась по правому проходу к хурам и стеклянной раке, где покоилось тело Катрин Лабуре.
Она заметила вторую прозрачную раку, стоящую на постаменте слева от поперечного нефа: роскошная, вся в золоте. Заглянув в брошюрку, Люси выяснила, что это гроб Луизы де Марияк, соосновательницы Ордена милосердных сестер. Церковь сделала различие между двумя святыми -аристократкой и крестьянкой, как будто сословное разделение сохранялось и на небесах.
А ведь Пречистая Дева явилась крестьянке Катрин, именно Катрин Она попросила отчеканить ладанку, ей Богоматерь доверила защищать жизни сотен людей в страшные дни Парижской коммуны, и Катрин спасала и восставших, и солдат, и детей, и женщин, и стариков... Во всех официально признанных Церковью случаях чудесного явления Девы Марии людям Она обращалась к простым душам.