* * *
Спускаясь в метро, Люси решила отправиться на работу, а не домой. Ей нужно было немедленно заверить близнецов в том, что она полна сил, совершенно здорова и приступит к работе даже сегодня, если они того пожелают.
У посетителей Сети нет ни расширителей, ни хирургических зеркал, чтобы проверить состоянии ее слизистой, так что никто не заметит разницы между нынешней Люси и прежней Мануэллой. Она замажет синяки тональным кремом и постарается превозмочь физическую боль и морально-психологическое потрясение, чтобы помочь этим жалким типам -мужчинам -забыть их одиночество, сексуальное и эмоциональное убожество. Люси была уверена, что справится, хотя каждый шаг; несмотря на анальгетики, вызывал острую боль во всем теле.
Она не имела ни малейшего желания возвращаться в свою квартиру, к простыням, испачканным ее собственной кровью и спермой ее палача. Там Люси караулил кошмар, а может, и сам ублюдок Джо. Он знал адрес, он мог вернуться, чтобы снова мучить ее, - в любой момент, днем и ночью. Она не собиралась подавать жалобу, точно зная, что полицейские всего лишь пожмут плечами, как только она назовет свою профессию. Можно подумать, что, выставляя себя напоказ в Интернете, она выдала всем мерзавцам разрешение на изнасилование!
Нет, она просто переедет как можно скорее и никому не даст нового адреса -разве что Марте.
Люси вышла из метро под теплый, душный ливень, под которым вы не только промокали до нитки, но и обливались липким потом. Люси как-то смотрела ток-шоу Омера, где несколько яйцеголовых утверждали, будто территория Франции и часть Северной Европы постепенно превращается в субтропическую зону, а пустынная зона стремительно наступает на Испанию, Италию, Балканы, Албанию, Болгарию и Грецию, как будто Сахара перешагнула через границы и прыгнула на Средиземное море, чтобы сожрать Южную Европу. Она никогда не была на тропическом острове, но если тропики -это удушающая влажность и ощущение, что тебя тушат в кастрюльке под крышкой, то она не завидует мужчинам и женщинам, которые, подобно ее брату и золовке, отправились чартерным рейсом на Карибы в поисках райских миражей. Люси шла медленным, осторожным шагом среди двигавшейся по тротуару нервной, почти истеричной толпы.
Средь бела дня наступила ночь, дождь заливал дорогу, машины ехали с включенными противотуманными фарами... Казалось, вот-вот наступит конец света. Шум падающих с неба тяжелых капель заглушал привычный гомон бульвара.
Она столкнулась с младшим близнецом у входа в офис, он болтал с Жози -утренним диспетчером, у нее еще был сильный акцент уроженки юго-востока Франции.
На трех этажах здания находились многочисленные офисы разных контор, одни служили прикрытием другим, и все контролировались близнецами.В углу громоздилась стопка порнографических журналов -тепленьких, только что из типографии. Наниматели Люси занимались еще и тем, что они с пафосом и не осознаваемой ими самими иронией называли издательским делом.
-Как дела, Люси? -спросила Жози.
Выражение сочувствия в ореховых глазах и голосе телефонистки, застывшей за своей стойкой, ужаснуло Люси. Она отсутствовала всего два дня, не стала за это время инвалидом и пришла на работу -как ни в чем не бывало. Люси стиснула зубы, чтобы не выдать себя, и тихонько встряхнула зонтик, прежде чем сложить его.
-Ну вот, я готова приступить, -сказала она, глядя на серый кафельный пол в потеках воды и следах грязных ног.
Она уловила натянутость, странную неловкость в установившейся после ее слов тишине.
-Пойдем в мой кабинет, -произнес наконец младший из братьев.
Люси не понравился огорченный взгляд Жози -она узнала в нем театральную печаль, которую надевает на лицо человек, навещающий родственников умершего.
Близнецы никогда раньше не беседовали с ней у себя на втором этаже. Она едва не грохнулась на крутой витой лестнице -если бы не перила, точно не добралась бы до площадки. Холодная испарина пропитала хлипок платья на плечах, груди и животе. Она осторожно присела на стул -вся нижняя часть тела разрывалась от острой боли -и посмотрела в лицо парочке своих работодателей: стоя против света, они напоминали сейчас персонажей театра теней в хайтековских декорациях.
-Мы не думали, что ты оправишься так быстро, Люси, -сказал старший, запустив пальцы в седую шевелюру.
-Марта сказала нам, что тебя ужасно избили.
Мы полагали, что ты... ты подцепила эту дрянь, сама знаешь, времена настали страшные...
-Мы правда рады, что ты благополучно выбралась, -добавил младший с тонкой улыбкой записного ханжи, -и сможешь быстро восстановиться.
-Для тех, кто умеет зарабатывать деньги -как ты, -хорошей работы хватает.
-Вчера Марта представила нам новую девушку -чернокожую малышку восемнадцати лет. Мы ее испытали.
Результат превзошел все ожидания.
-Она молода, понимаешь, Люси? Молода, экзотична, сверхвынослива, сложена как богиня, никаких запретов, способна, не отлынивая, провести на сайте двенадцать часов. Сама знаешь, каковы эти молоденькие: готовы на все, чтобы заработать -много и быстро.
Он щелкнул пальцами в подтверждение своих слов.
-Проблема в том, что на сайте sex-aaa места для всех вас нет, -слово снова взял младший из братьев.
Он достал из пачки сигарету, закурил. -Ты хороша, Люси, ты боец, но мы не можем допустить ни малейшего риска после того, что случилось, понимаешь? Ты бледная как смерть, просто страх берет смотреть. Тебе лучше сейчас отдохнуть, позагоратьгде-нибудьи вернуться кнам... ну, не знаю... месяца через два-три, когда действительно поправишься.
-Мы с девочками решили сделать тебе прощальный подарок.
Старший протянул ей сверток в подарочной упаковке через стеклянный стол, стоявший на толстых ножках из хромированного металла. Люси взяла его машинальным жестом. Ей казалось, что весь этот разговор ее не касается, что эта женщина -избитая, шатающаяся, преданная подругой и выброшенная нанимателями на улицу, как старая половая тряпка, -персонаж какого-то спектакля драматурга-постмодерниста. Марта поспешила впихнуть на работу к близнецам другую девушку -и наверняка не забыла про свою выгоду, но Люси была не в состоянии ненавидеть ее. Она даже не удивилась, узнав, что женщина, чья излишняя, навязчивая участливость иногда удивляла, больше того -поражала и раздражала ее, -была все это время королевой двойной игры. Дожив до тридцати трех лет, Люси так и не завела ни настоящей подруги, ни стоящего любовника, и именно ясное осознание этого факта, а не поведение "нанимателей" и "лучшей подруги", не потеря работы и не утрата последних иллюзий окончательно лишило ее сил, пригвоздив к стулу.
* * *
Прошло три четверти часа, прежде чем она добралась до своей квартиры на улице Монгалле, закрылась на два замка и разрыдалась, упав на грязные простыни, которые у нее не было ни сил, ни желания перестилать.
Она плакала долго, наверняка больше часа, извергнув наконец из себя страдание и ярость, которые так глупо сдерживала в кабинете близнецов. Люси злилась на себя за то, что не плюнула им в рожи своим гневом и отвращением, но она никогда не умела спонтанно проявлять эмоции. Она вышла из офиса, а потом и из здания, не сказав ни слова, не пролив ни единой слезы, не удостоив взглядом ни одну из встреченных в коридоре, во внутреннем дворе и под аркой теней, замкнувшись в гордости, страдании и тоске. Она не помнила, как спустилась в метро, а когда вышла на станции Монгалле под дождь, ей и в голову не пришло открыть зонтик. Страх и боль превратили несколько ступенек в голгофу. У нее так тряслись руки, что она сумела вставить ключ в замочную скважину только с четвертой попытки. Запах, стоявший в комнате, ударил ей в лицо, как пуля: кровь, секс и холодный пот. Все напоминало утро после битвы -вонь, беспорядок в комнате и плотная, мрачная тишина, которую не мог разорвать даже шум уличного движения.
Она поднялась на ноги, разделась и долго стояла под душем, но обжигающе-горячая вода не могла смыть грязьсдуши. Потом онадолго, со стонами и вскриками, опорожняла мочевой пузырь. Надев пеньюар, сдернула наконец грязные простыни, сунула их в стиральную машину, насыпала порошок, выбрала нужный режим, перестелила чистое белье и замерла на несколько мгновений, пережидая, пока уляжется острая, дергающая боль во всем теле.
Потом она легла, натянула одеяло до подбородка и закурила, уставясь на лампочку без абажура, свисавшую с грязного потолка. Мысли ее были тошнотворно-унылыми.
Какое-то время она могла позволить себе не работать, у нее было отложено двести тысяч франков -кстати, сколько это в евро? Невозможно сосчитать... Три года работы на сайте sex-aaa. Может, пора ей последовать примеру родителей и брата, бросить перенаселенный, грязный, пожирающий силы и деньги Париж и переехать в провинцию?
Она мысленно перебирала области Франции, сделав Париж центральной точкой на мысленной карте.
Итак, не стоит и смотреть наверх, к северу, она там никогда не была, но сразу отбросила из-за дурной репутации.
Люси не знала никого, кто согласился бы там поселиться по доброй воле, и пусть даже нехорошая слава -всего лишь слухи да сплетни, ей этого достаточно.
На востоке страны слишком холодно, хотя снег там не выпадал уже много лет подряд. Кроме того, ее совершенно не прельщало близкое соседство с Германией - эта страна ей не нравилась.